Перед глазами смешалось все. Кто-то резко толкнул меня на пол, и рядом с шеей щелкнули клыки, я сгруппировалась и отшвырнула от себя противника, одновременно перекатываясь по полу в сторону. Мне удалось достаточно быстро вскочить на ноги только потому, что, используя силы ледяной ящерицы, я могла двигаться с вампирами на равных. Краем глаза я уловила, что Стикура взяли в круг трое солдат Льриссы и теперь теснили к стене, чтобы не мешался. Герцог отыскивал глазами кого-то в толпе. Уж не меня ли? Отвлекшись на него, я снова едва не оказалась на полу. С трудом получилось уйти от с'аккашей, совершив какой-то уж совсем немыслимый кульбит. Я никогда не умела вставать на мостик из позиции стоя и сейчас не стала экспериментировать. Просто резко отклонилась назад, согнув ноги в коленях, едва не упала, но успела зафиксировать вес на руке и из этого положения ударить ногой противника. Попала очень удачно в запястье и выбила один из кинжалов. Поймала у самого пола и всадила в живот нападающему вампиру. Конечно, не убила. Все же живот — это не сердце, но, по крайней мере, этот противник из борьбы выбыл.
С холодным оружием дело пошло значительно резвее. Я почти добралась до Дирона, когда ему помог освободиться один из соратников Льриссы. Сама вампирша охотилась за Далларом. Но тот оказался на удивление вертким. Он умудрялся не только ускользать от с'аккашей вампирши, но и плести заклинание. Нетрудно было догадаться какое. Он заканчивал уже почти готовое заклинание перехода. Ирония судьбы. Начинал это заклинание Дир, чтобы спасти нас со Стикуром. А активирует магически слабый Даллар, чтобы спасти собственную шкуру.
Как только на стене вспыхнуло полотно портала, ирр Даллар и Маррис скрылись в нем. За ними успели выпрыгнуть из помещения еще несколько преданных слуг и путающаяся в подвенечном платье невеста. Портал захлопнулся, и все очень быстро утихло. Охранники сложили оружие, поняв, что сопротивляться больше не имеет смысла. Они и так сделали все, что смогли, — продержались до тех пор, пока хозяин не ушел. Льрисса выкрикнула несколько приказов и спросила, куда именно был открыт портал.
— Во Влекриант, — отдышалась я. — Этот портал создавался для нас со Стиком. Даллар его только активировал.
Льрисса даже не кивнула, она, бросив одному из своих вампиров:
— Проследи, чтобы все было путем, — выскочила без объяснений на улицу. А я осталась стоять с открытым ртом посреди заваленного трупами зала.
Дирон с помутневшим взглядом тихо сполз по стене, я только сейчас заметила, что он ранен. Даже не определишь, насколько серьезно, помутневший блуждающий взгляд означал, что он голоден, а я тут, похоже, единственный человек, не считая Стика. Я резко схватила непочатую и чудом уцелевшую в драке чашу крови и поднесла к лицу мага. Он сильно вцепился мне в кисть, оставляя отпечатки пальцев на коже, и начал жадно пить. Когда чаша опустела, я протянула ему руку. Взгляд стал более разумным, но вряд ли Дир насытился.
— Тебе не противно? — издевательски выдохнул за спиной Стикур, даже не попытавшийся помочь, когда я, словно куль с мукой, поднимала Дира и пыталась привалить к стене.
— Да пошел ты! — огрызнулась я. Настроения говорить не было, необходимо просто привести в себя мага и как можно быстрее, пока он еще хоть что-то соображает. Если Дир кинется рвать в клочья меня или герцога, хорошего будет мало. Раны на его груди были не так страшны, как мне показалось с самого начала. Лишь достаточно глубокие, кровоточащие порезы. Вряд ли задеты внутренние органы.
— Потерпи чуть-чуть, — всхлипнула я и поцеловала его в щеку. Маг тепло посмотрел, но ничего не ответил, впившись клыками в запястье. Было больно. Нет, не так. Было невыносимо больно! Я не знала, от чего это зависит, но сегодня я не чувствовала ни обжигающей теплоты, ни ощущения покоя и единения. Я даже всхлипнула, настолько резкой и неожиданной оказалась боль. Впрочем, длилась она недолго, на смену ей приходило уже знакомое тепло. Я осторожно приобняла мага за плечи и положила его голову себе на колени. Так было удобнее.
Черные волосы Дира, вымытые и уложенные, на ощупь были непривычно мягкими, пропал дерзкий дикобраз, к которому я успела привыкнуть, по вампирской моде заплели косу, которая получилась слишком короткой. Несколько непослушных прядей выбились из прически и теперь падали на лоб. Я ласково отодвигала их в сторону, проводила рукой по щеке мага и плакала. Слезы облегчения и нежности. «Закончилось» — единственное слово, которое звучало в голове. Все закончилось. Мне сейчас даже не интересно было, из-за чего вся эта кутерьма. Хотелось просто оказаться где-нибудь подальше от этого странного места и знать, что с Диром все будет нормально.
Все слишком сложно и неоднозначно. Дирон не верил в то, что неприятности закончились. Маг еще не очень хорошо осознавал, где реальность, а где нет. В голове смешались воспоминания, грезы и сны. Маг был еще очень слаб. Рана на боку затягивалась медленно, хваленая вампирская регенерация дала сбой. А тут еще этот ритуал благословения.
Обычно для вампиров он проходил безо всяких последствий. Но то ли из-за ослабленного состояния, то ли из-за того, что в вампирском теле завязла душа эльфа, а может быть, потому, что безумие подступило слишком близко, Дир перенес ритуал очень тяжело. И даже сейчас, спустя двое суток, все никак не мог отойти. Сознание вернулось недавно. До этого был один сплошной туман, в котором неясной тенью мелькала Оля — значит, не забыла и приходила его проведать. Один раз заглядывал Стикур. Вроде бы брат что-то гневно крикнул, но, поняв, что говорить с Диром бессмысленно, ушел.
Сейчас маг чувствовал себя более или менее сносно. Постепенно отступала боль, сознание начало проясняться, а события выстроились в логичную последовательную цепочку. Вот после этого стало совсем страшно и плохо. От содеянного и от невозможности что-либо изменить. Например, вернуть девушкам жизнь. Бесполезно мучиться угрызениями совести. Этим ничего не исправишь. Маг постарался запрятать эмоции в глубину души, забыть и отгородиться. Жаль, что не выходило оправдать и простить себя. Так же не получалось выбросить из головы боль. А еще Оля… ее забыть тоже невозможно, а как вести с ней себя, Дирон не представлял. Они вместе были на грани жизни и смерти. Дир не верил, что получится хоть как-то избежать участи марионетки, а затем смерти. Оля тоже не верила. А что делать теперь? Сделать вид, что ничего не произошло, или все же попытаться продолжить? И как на это отреагирует сама Оля?
Прийти к окончательному решению ему не дали. На пороге появился Стик. Отглаженный камзол, безупречно уложенные волосы, дорогой шелк рубашки, кинжал за поясом и презрительное выражение на холеном лице — надменный аристократ, знающий себе цену.
Дир даже опешил. Не сразу дошло, что ему впервые предстоит общение не с братом Стиком, а с его светлостью герцогом Нарайским. Стало интересно. Эльфийская сущность вопила: «Скажи ему, кто ты! Скажи, пока он не наговорил тебе непоправимого. Неужели ты не видишь, что он пришел не с добрыми намерениями?» Сидящий внутри вампир — сытый и довольный, умиротворенный кровью Маан, ласково шептал в ухо: «Зачем открываться сейчас? Значительно занятнее это будет сделать в конце разговора. Ты же догадываешься, о чем сейчас пойдет речь? Ты же видел, как он смотрел на вас, когда Оля кормила тебя своей кровью. Ты помнишь этот взгляд? Ты же знаешь, что Стикур — собственник. Давай посмотрим, что он скажет тебе не как брату, а как сопернику?» «Мы не соперники, — не желая признавать очевидного, пискнул заметно стушевавшийся эльф. — Мы братья, поэтому надо сказать. Зачем темнить?» Дир даже приподнялся на локтях, решив, что в его споре с самим собой победила светлая сущность, но Стик его опередил. Он подошел к кровати бесшумно, словно хищник. Дира всегда поражала эта крадущаяся походка. Он всегда ей завидовал, а теперь мог так двигаться и сам.
— Так-так, маленький вампирский соблазнитель пришел в себя настолько, чтобы наш разговор не травмировал его тонкую душевную организацию. — Ядом тек голос герцога Нарайского. Эльф сжался, а вампир разозлился и зашипел.
— Моей тонкой духовной организации хватит не на один такой разговор, герцог. С чем пожаловали? Я вроде бы не успел вам пока сделать ничего плохого. К чему этот тон и угрозы?
— Ты мне очень много успел сделать плохого. Я не знаю, с чем связана вся эта история. Очень надеюсь, что корра Льрисса объявится в ближайшее время и просветит нас по этому поводу, если ты, конечно, не соизволишь это сделать сам.
— Я бы с удовольствием узнал подробности, — пожал плечами маг. — Пока мне известно не больше, чем вам.
— Хочешь сказать, не в курсе? Не верю. — Сикур кинулся к кровати и тряхнул мага за воротник рубашки. Голову и шею свело новой волной боли. Пришлось сжать зубы, а Стик быстро отшатнулся, заметив удлинявшиеся клыки.
