– Меня все устраивает, – ответил вместо меня ректор.
– Даже так? – вздернула бровь Главная. – А вам не кажется, что ректору магической академии подобные высказывания в отношении адептки не к лицу?
– Не кажется, – сощурился дракон. – В отношении этой ведьмы – не кажется.
– Демоны нижнего мира, что за вонь?! – сморщилась Главная, и мы все обернулись на вбежавшего в лабораторию Бруно с лежавшей на его спине грязной до умопомрачения Ландерией. Увидев меня, собакен скинул ношу на пол и подбежал, радостно поскуливая и собираясь меня облизать.
– Бруно, фу! – рявкнул дракон. И, увидев, какими обиженными глазами посмотрел на него застывший на полдороге собакен, добавил: – Мы все видим, что ты очень рад тому, что Тильда жива, но, пожалуйста, прежде, чем приближаться, помойся!
– Да, красавчик, ты очень страшен в боевой форме, вон как некоторые реагируют, – кивнула я на рыдавшую Ландерию. – Но нужно помыться.
После моих слов Бруно гордо вздернул башку, а потом, не мудрствуя лукаво, решил не мыться, а отряхнуться.
– Нет! – закричал оборотень, отвлекшийся на то, чтобы заглянуть в принесенные им же сумки.
Но было поздно. И если ректор успел выставить щит и защитить всех, кто стоял за его спиной – то есть всех, кроме магистра и пленниц, – то оборотень нет.
Повисла очень напряженная пауза, во время которой магистр, прикрыв глаза, пытался прийти в себя и, как мне кажется, отключить нюх. Ну или насобирать в себе сил, чтобы с ходу не отправить Бруно обратно в Нижний мир.
– Бруно, ты бы сбегал наверх посмотрел, что там и как, – намекнула я псу сматываться с места «преступления».
А то и в самом деле бедный магистр сорвется, и собакену не поздоровится.
Бруно дураком не был, состояние хозяина оценил, ужом просочился к выходу и исчез в проеме.
– Ну, я тоже пойдугх. Неуютно мне тутгх. Столько демонической энергии… Бргх, – решил удалиться и Огурчик.
Главная ведьма проводила их пристальным взглядом и, приложив надушенный платочек к носу, произнесла:
– Девочки, вы бы тоже шли наверх и проследили, чтобы сюда больше никто не спустился.
– Но, Главная… – попытались они возразить.
Однако одного косого взгляда ведьмы стало достаточно, чтобы мои подруги, с сожалением поглядев на меня, направились на выход.
– Я… тоже пойду, – наконец, выдавил из себя магистр эр Ритер. – Вы тут уже и без меня разберетесь, – и деревянной походкой покинул лабораторию.
Я тоже очень хотела уйти, но понимала, что мне не позволят.
– Так что у вас здесь произошло? – оглядывая заледеневшие пентаграммы, ингредиенты на полках, застывшую Шаболданскую и рыдавшую Ландерию, снова спросила Главная.
– Может, мы обсудим это не здесь? – предложил дракон.
Запах и в самом деле стоял убойный, даже вышибал слезу.
– Нет, мы поговорим здесь и сейчас, – посмотрев ему в глаза, ответила Главная. Она достала из своей маленькой сумочки мешочек и развеяла его содержимое вокруг нас. Отвратительный запах тут же пропал, аж дышать стало легче. – Ректор ван Драг, поставьте уже ведьму на ноги. Она от вас никуда не убежит.
Дракон в ответ с таким подозрением на меня покосился, будто решил, что я и в самом деле только и мечтаю что убежать от него в закат. Но на ноги все же опустил.
– Она была ранена и еще не до конца не пришла в себя, – хмуро ответил он и приобнял меня за плечи.
Подтверждая слова ректора, я раскрыла полы сюртука, в который была укутана, и показала ведьме мое дырявое платье.
Брови Главное взлетели вверх, и она нахмурилась:
– Что ж, я понимаю, что тебе пришлось тяжело, но некоторые вещи все же лучше обсудить здесь, наедине. Мне нужно знать, как здесь чуть не образовался прорыв в Нижний мир и почему бывшая ректор этой академии и ее секретарь находятся в таком состоянии. Как только мы поднимемся наверх, мне придется докладывать о произошедшем Верховной, а вам, – она посмотрела в глаза дракону, – королю. И будет лучше, если наши показания сойдутся. Матильда, как я понимаю, ты о случившемся осведомлена лучше всех. Что здесь произошло?
Я вздохнула и начала рассказ:
– Они здесь больше тридцати лет убивали ведьм. Вот что здесь произошло. И если бы не ректор, магистр и Огурчик, я бы тоже была мертва. – Я подошла к сброшенным на пол сумкам, достала из одной несколько журналов и дала Главной и ректору. – Вот, в этих журналах…
И я всё рассказала о том, что здесь творилось.
Главная и ректор с каждыми моим словом мрачнели все больше, а дракон прижимал меня к себе всё крепче. Когда я закончила, они еще некоторое время молчали.
– А ведь их даже не искали, – тихо с горечью заметила Главная. – Зачем? Пропадали ведь какие-то ведьмы. Всего лишь ведьмы…
– Искали, – опроверг ректор. – Но если их похищение прикрывала Шаболданская, то в тщетности поисков нет ничего удивительного.
– Искали, – презрительно хмыкнула ведьма. – В деревне пропавших коров ищут тщательнее.
– Может быть, раньше так было, но не сейчас, – не согласился снова ректор. – Все меняется. Вам ли это не знать?
Главная как-то странно глянула на дракона и… смутилась? Еле заметно, но все же! Потом дернула плечом, снова нахмурилась и брезгливо посмотрела на журналы в своих руках. Отбросила их на пол и гневно посмотрела на Шаболданскую с притихшей Ландерией —похоже, она потеряла сознание.
– Даже один такой журнал, просочившись во внешний мир, даст пищу для размышлений тем, кто нас ненавидит. А таких все еще очень много, и они почему-то считают, что вправе вершить наши судьбы. Даже закрытый суд над ними, – Главная кивнула на женщин, – породит целую волну. Пусть не сразу, но кого-то их высказывания натолкнут на темные мысли и очередные опыты. Такое уже было. – Она прикрыла глаза и словно постарела. – Было… И это страшно.
Дракон тоже отбросил журналы, которые пролистывал, зло усмехнулся, снова взял меня на руки и начала теснить Главную к выходу:
– Пойдемте отсюда, госпожа Главная ведьма. А то здесь скоро будет очень жарко.
Мы с ней удивленно посмотрели на ректора. К чему он это сказал?
– Жарко? – переспросила она и обернулась посмотреть на Шаболанскую с Ландерией. – А как же…
Но ректор не дал ей договорить:
– Госпожа Шаболданская оказалась крайне коварной женщиной и с помощью уникального амулета сумела снять с себя паралич и напасть на нас. Разве вы не видите? Я еле успеваю защищать вас от ее атак.
Мы с Главной ошарашенно переглянулись, а потом ведьма широко округлила глаза и выдала:
– О, да! Нам удается от нее отбиваться только чудом!
– Карр! – ворон на плече ведьмы захлопал крыльями. – У Шаболанской скоро глаза из орбит выкатятся.
– Ее атаки слишком сильные, у меня не остается выхода, кроме как использовать драконье пламя, – не обращая на ворона внимания, продолжил говорить ректор.
– Но в сочетании с кррристаллизованной энеррргией Нижнего миррра оно будет горрреть, пока здесь не начнет плавиться даже камень! – продолжал возмущаться ворон.
– Да? А я об этом совсем забыл…
И когда мы все покинули помещение, поставил меня позади себя, развернулся и… из его рта, как у факира, сплошным потоком полился алый огонь! Да зачем ему вторая ипостась, если он и без нее может такое?! Об этом ни в одной книжке о драконах точно не написано!
Пламя в один миг охватило всю лабораторию, сжигая следы экспериментов и самих экспериментаторш. Я дар речи потеряла, когда это увидела, но досмотреть мне не дали. Ректор снова подхватил меня на руки и понес наверх. Главная не отставала.
– А как же коридор? Пламя не перекинется? – попыталась я заглянуть ему за спину. Оставшихся внутри гадин мне не было жалко. Моя жалость пропала в тот момент, когда Черная дама показывала мне лица убитых и замученных ими девушек. Да и я сама чуть не стала их жертвой!
– Нет, я установил защитную пелену.
Несколько секунд мы поднимались наверх молча, а потом Главная просила:
– Почему?.. Почему вы так поступили?
