Не выдержав этого взгляда, Левенгук вновь посмотрел вниз.
В лучах солнца Цилиндр сиял яркими красками. В нем все было прекрасно, в этом лучшем из миров, но сейчас фокусник собирался его уничтожить.
Антон Левенгук обернулся, уловив краем глаза какое-то движение.
Он бежал по небу, а позади него из второго неба пикировала большая птица, на спине которой кто-то сидел.
Фокусник просунул руку под рубашку, нащупывая чип на цепочке, а второй потянулся к ремню за сетью-путанкой.
С другого бока на его поясе висел химический пневмомаркер.
В небесном безмолвии, сотканном из желтых лучей и голубого воздуха, слышались лишь шелест перьев да пощелкивание длинного клюва. Вскоре пощелкивание сменилось клокотанием, которое складывалось в невнятно произносимые слова:
– Подстрели его… и все… дела…
– Не могу, – ответил Альбинос Аслаг, одновременно сжимающий оружие и поддерживающий безвольное тело перед собой. – Над Сетью и возле Разрядника стрелять опасно. Если промахнусь, заряд может сместить оси симметрии, и тут такое начнется…
Раздался вздох, и тело под Аслагом напряглось.
– Я… на пределе уже, – сообщил Ситцен. Он по касательной стремительно приближался к нелепой длинноногой фигуре, что бежала внизу. – А, паря, очухался? Между прочим, это я отказался лететь без тебя. Вот ему и пришлось захватить твое тело вместо своего помощника.
Бел де Фей с трудом поднял голову. Все это время его глаза оставались открыты, и в принципе он осознавал происходящее вокруг, только вот не мог реагировать.
– Что ты сделал? – спросил он, глядя на полупрозрачную башню, выраставшую перед ними.
Фигура фокусника приближалась к Разряднику длинными скачками.
– Парализовал тебя. У меня многофункциональное оружие. Прости, де Фей, но другого выхода не было. Вы успеете слетать за девушкой. А вот мы можем не успеть и…
Он не договорил, так как внизу Левенгук повернулся и вскинул руку. Звука выстрела не последовало, только легкий хлопок – словно по волану ударили ракеткой.
То, что устремилось к ним, трепетало и очень быстро разворачивалось в воздухе.
– Путанка! – крикнул Аслаг, вскидывая свое оружие и передергивая рычаг на рукояти.
Переплетенные белесые волокна с тихим шелестом распрямились паутиной, подрагивая и трепеща в потоках воздуха, образуя на пути преследователей как бы неровный плетеный круг.
– Афф! – выдохнул Ситцен, пытаясь завалиться на правое крыло и уйти в вираж, но по неопытности не успевая совершить маневр.
Макрофаг все-таки выстрелил – энергетический импульс легко прожег середину путанки и ушел дальше, ударив в Разрядник и рассосавшись в нем.
– Хоть бы без последствий обошлось, – пробормотал Аслаг. – Эта штуковина истончается до пленки толщиной в молекулу. Обволакивает любые предметы. Запеленала бы нас в кокон и удушила.
Разрядник увеличивался, и постепенно становилось видно: он напоминает стеклянную трубу, в центре которой проходит темный стержень-ось, а на него, как на шампур, насажены три диска-этажа. На этажах сквозь толстый слой стекла или чего-то очень напоминавшего стекло виднелись очертания мебели и каких-то аппаратов, а самый верхний этаж, накрытый куполом, наполнял клубящийся оранжевый дым.
Со всех сторон под башню сходились слюдяные трубы, над каждой имелась полукруглая дверь. К одной из них уже приближалась длинноногая фигура, а сверху неслась птица с двумя наездниками на спине.
– Энергетическая ирригация, – прокричал Аслаг на ухо Белу. – Разрядник вытягивает энергию из Белой Реальности. Энергия сохраняется в верхнем резервуаре и по коллектору сквозь диафрагму процеживается в Сеть. Диафрагма способна сжиматься и разжиматься, регулируя поток энергии. Урбан Караф может раздвинуть ее лишь на пару минут, чтобы озарить Сеть для праздника, но потом автоматика безопасности обязательно сократит отверстие до обычного диаметра. Но Левенгук, используя свой чип, отключит контрольный контур. Если энергия больше десяти-пятнадцати минут будет растекаться по Сети в сверхконцентрации, то естественное сопротивление формации Цилиндра не выдержит, и он схлопнется, погребет все, что находится в нем.
Между фокусником и дверью оставалось уже всего ничего, но сверху, рассекая крыльями голубой воздух, стремительно пикировал Ситцен.
– А что будет, если, наоборот, снизить концентрацию? – прокричал Бел. – Левенгук говорил о катастрофе…
– Да, если перекрыть диафрагму полностью, то Цилиндр распрямится слишком быстро, это приведет к тектоническим сдвигам и землетрясению. Но если уменьшать подачу постепенно, то Цилиндр распрямится медленно, и Кабука вновь станет обычным большим островом. Конечно, катаклизмов все равно не избежать, но не фатальных и…
– Щас шмякнемся, умники! – предупредил Гунь Ситцен.
Скольжение по крутой воздушной горке превратилось в падение.
В последний момент Бел успел увидеть, как прямо под ними Антон Левенгук наклонился и нырнул в полукруглые двери, бросив ходули снаружи.
Потом Альбинос Аслаг заорал над самым его ухом.
Хамелеон ударился всем телом в основание Разрядника и слюдяную трубу, скрывавшуюся под ним.
Альбинос, выпустив оружие, откинулся назад и погрузился головой в хвостовые перья Ситцена. Бела же бросило вперед. Перелетев через рыжий хохолок на темени птица, он вломился в дверь и проехал грудью по гладкому скользкому полу.
Де Фей поднялся на колени и огляделся. Круглое, насквозь пронизанное солнечными лучами помещение с прозрачными стенами и темным потолком. Под полом мерцали похожие на сюрреалистический цветок слюдяные трубы. В том месте, где они сходились, из пола поднималась еще одна труба – вертикальная, черная, исчезающая в круглом отверстии точно по центру потолка. Диаметр этого отверстия был немного больше диаметра коллектора, по внешней стороне которого шли короткие перекладины-ступени. Когда Бел поднял глаза, в отверстии мелькнули ноги фокусника.
– Вверх! – прохрипел Аслаг, вбегая внутрь. – Емкости на четвертом этаже, а диафрагма и пульт на третьем…
Вслед за Альбиносом Бел подскочил к стержню-коллектору, крикнул Ситцену: «Лети за ней!» – и стал подниматься, чувствуя, как за гладкой поверхностью под его руками струится мощный поток энергии.
Когда они достигли диска-пола второго этажа, ноги фокусника мелькнули у третьего. Бел успел мельком заметить загромождающие этаж устройства с обилием резиновых шпагатов и противовесов. Он прокричал поднимавшемуся над ним Аслагу:
– Ты говорил – десять минут. Мы успеем…
– Но там силовое поле, – простонал макрофаг, подбираясь к предпоследнему диску. – Он включит его…
Сверху раздалось гудение.
Через секунду Белаван соскочил со стержня и встал, тяжело дыша, рядом с Аслагом.
В мягком розовом свете, которым, казалось, был пропитан воздух, он увидел стальные лепестки диафрагмы, сходящиеся у горизонтальной прорези в коллекторе под потолком. У стены – пустой стеллаж, под ним громоздилась куча какого-то хлама, из-под нее торчали обутые в кеды волосатые ноги с очень толстыми икрами. Под стеной мигал лампочками пульт управления, фокусник как раз склонился над ним…
Альбинос Аслаг метнулся вперед. Левенгук что-то повернул, и воздух вокруг него на мгновение переливчато замерцал, словно в нем образовался большой мыльный пузырь, скорее, полупузырь, включивший в себя край диафрагмы, пульт, Левенгука и часть этажа от пола почти до потолка. Мерцание тут же исчезло, но Аслаг, ударившись о невидимую преграду, отшатнулся и упал.
Антон Левенгук повернул к ним голову и расстегнул тонкую цепочку на шее.
– Энергии аккумулятора, который поддерживает силовое поле, хватит минут на двадцать, – произнес фокусник. – Как раз достаточно, чтобы импульс распространился по Сети. – Он поднял руку и продемонстрировал блеснувший серебром чип. – Вы захотели отобрать у меня мой карманный мирок. – Левенгук протянул руку с чипом к узкому отверстию между четырьмя рядами кнопок и, не завершив движения, внимательно глянул на Бела. – Хотя бы сейчас признайся, ты с самого начала был их агентом?
– Чьим? – переспросил Бел.
– Братьев Чести, макрофагов… Спланированная операция?
– Нет, – сказал Аслаг. – Мы следили за тобой, но он угодил сюда случайно.
– Но именно из-за него я вернулся в Цилиндр. После введения нового меморандума я ведь не собирался появляться здесь еще года три… – Фокусник вновь потянулся к приемному отверстию. – Одного вашего агента я уничтожил, но вы продолжали следить за мной.
Длинные пальцы с холеными ногтями разжались. Чип опустился в приемник.
