— Все, поехали. Я сейчас отвезу тебя домой, утром как можно раньше ты должна сюда вернуться. Если поймаешь такси, выйди из него в соседнем квартале. Позвонишь в дверь так: один длинный, два коротких.
— Слушаюсь, командир! — без тени иронии сказала Влада и, повертевшись перед зеркалом, вышла в прихожую. Стас еще раз оглядел скрючившегося Самохвалова.
А что, если он мертв? Сердце не выдержало или головой слишком сильно ударился… Заказчик был бы доволен…
Вернувшись, Стас привязал к веревке, стягивавшей ноги Самохвалова, тонкий шпагат, второй конец которого приторочил к ручке кастрюли, поставленной на край стола. На полу под кастрюлей Стас положил ее же крышку.
Закончив приготовления, Стас постелил себе на полу и, подумав, отклеил бороду и снял парик: кожа под ними начала зудеть. Бедные актеры! Как только они такое выдерживают? Заснул Стас, едва коснувшись головой подушки, — сказалась усталость насыщенного событиями дня. А проснулся, как и задумывалось, от грохота упавшей на крышку кастрюли. Самохвалов, попытавшийся выпрямить затекшие ноги, поморщился и застонал. Потом он начал шевелить руками, поднес их к лицу, ничего не увидел и заволновался.
— Где я? Маша, что со мной?
— На том свете. Маша пока еще жива, поэтому ее здесь нет, — ответил Стас и отправился в туалет, потом в ванную. Вернувшись, он обнаружил Самохвалова стоящим на полу и ощупывающим голову. Похоже, вечером, при отходе ко сну, он набил большую шишку.
— Ух-м-м… Голова как трещит… Вчера что, банкет был?
— Вчера вечером вас убили. Головная боль — побочный эффект.
Самохвалов поднял вверх руки, коснулся лица браслетами.
— Кто вы такие и что вам от меня нужно?
— Подумайте — и сами догадаетесь.
Стас начал не спеша надевать парик и прилаживать бороду.
— Я требую немедленно вызвать моего юрисконсульта.
— Может, тебе еще адвоката нанять?
— Я хочу в туалет. Освободите мне хотя бы ноги.
— Освобожу. Но учти: одно резкое движение — и мочиться потом будешь в штаны.
Развязав Самохвалову ноги, Стас помог ему добраться до туалета и нащупать поднятую крышку унитаза — чтобы он, значит, не промахнулся.
Потом Самохвалов потребовал, чтобы его отвели в ванную. Похититель, подумав, согласился. Но когда Самохвалов потребовал еще и завтрак, Стас возмутился:
— На том свете кофе в постель не подают! Марш в комнату!
Когда он конвоировал Самохвалова через коридорчик, тот вдруг нанес удар двумя руками Стасу по голове — точнее, попытался это сделать. Но оказалось, тренировки в «виртуалке» научили Стаса не только быстро стрелять: он успел пригнуться, и удар пришелся в стену. В ответ Стас легонько ударил Самохвалова в пах. Тот согнулся и застонал.
— Еще раз такое повторится — и в самом деле пристрелю, — спокойно пообещал Стас и сам почти поверил в это.
Полусогнувшись, Самохвалов прошел в комнату и, ткнувшись коленями в край дивана, неловко сел на него.
— Что вам от меня нужно?
— Я хочу знать, кому было выгодно вас убить?
— Меня?! Убить?! За что?!
— Вам виднее.
— Ничего не понимаю.
— Я — один из киллеров, которых наняли, чтобы вас прикончить. И вчера вечером мне ничего не стоило прострелить нам голову из пистолета с глушителем. Согласитесь, это было бы гораздо проще, нежели похищать вас.
— Почему же вы меня… не убили?
— Я в любой момент могу сделать это. Ствол моего пистолета и сейчас нацелен вам в голову. Но я хочу знать, на кого работаю.
— А вы что, разве не знаете?
— Нет. Посредник, который дает мне задания, хранит это в тайне.
— Ну так спросите у посредника.
— Он стреляет лучше, чем я.
Стас вспомнил, что не сделал еще одно очень важное дело, и начал собирать все подушки, какие были в квартире. Под руки ему попалась толстая книга «Общая химия», неизвестно кем и когда забытая во встроенном шкафчике. Стас обрадовался: то, что доктор прописал!
— А зачем вам знать, кто вас нанял?
— Чтобы проверить, насколько обманывает меня посредник.
— Но он же все равно стреляет лучше? — не понял Самохвалов.
— Я подам на него в суд.
— Конституционный?
— У нас есть свой.
Стас прислонил книгу к стене, накрыл ее двумя подушками.
— Странная у вас легенда прикрытия.
— Вам придется принять ее на веру. Ради вашей же безопасности.
Стас вынул из черной сумки оба пистолета, навинтил на них передние части глушителей.
— У вас анальгин есть?
— Нет. Но, возможно, скоро лекарство вам принесут.
— Вы вызвали врача?
— Нет, палача. Если не расколетесь — у него появится работа.
— Оригинальное средство от головной боли.
— Помогает всем без исключения. Вы будете говорить?
Стас отошел от подушек, насколько это было возможно, и выстрелил, стараясь попасть в книгу.
— Что вы делаете? — не понял Самохвалов.
— Стреляю из пистолета с глушителем.
— Зачем?
— Тренируюсь, чтобы с первого раза попасть вам в голову — если не договоримся.
— Я не знаю, у кого встал на пути.
— Тем хуже для вас.
— Почему?
— Потому что, если заказ сделан, он должен быть выполнен. И он будет выполнен — другими киллерами, которые вначале убили бы нас, за непослушание, а потом вас, и никакая милиция вас от них не защитила бы.
Стас выстрелил в книгу из второго пистолета, отвалил подушки, поднял учебник. Да, обе пули были внутри, причем одна дошла почти до второй обложки.
— Вы все время говорите «бы». Что означает сослагательное наклонение?
— Что этого не произойдет. Мы хотим жить и ради спасения своих шкур пожертвуем вашей.
— Вы очень точно выражаете свои мысли.
— Чтобы у вас не осталось иллюзий.
Стас выковырял еще теплые пули, сунул их в карман. Подушки вернул в шкаф, книгу отнес в прихожую и сунул углом в карман своей «рабочей» куртки — чтобы не забыть.
— И все-таки я не понимаю. Может быть, вы надеетесь взять за меня крупный выкуп? Так это зря, у меня сбережений никаких, а государству глубоко плевать, что произойдет с человеком, который…
— Я надеялся, что директор объединения «Сигма» окажется умным человеком.
Стас тщательно обтер пистолеты кухонным полотенцем, аккуратно уложил их в черную сумку. Стреляные гильзы, подобрав с пола, сунул в карман, к пулям.
— Но я могу сейчас назвать вам первое попавшееся имя. И что дальше?
— То, о чем я уже говорил. Вас все равно убьют, убьют и пас, но пострадает еще и тот человек, которого вы назовете.
— Кажется, мне представился удобный способ подставить своего заклятого врага.
— И погибнуть потом самому.
— Да что вы меня все пугаете! Не боюсь я вас!
— И напрасно. Я бы на вашем месте — боялся.
— Идиотизм какой-то… Киллер, требующий назвать имя своего заказчика… Ну а назову я это имя — что потом? Сохраните вы мне жизнь или нет?
— А дальше и ваша, и наши жизни будут уже в ваших руках.
— То есть?
— Мы сейчас сымитируем вашу смерть. Потом вы должны будете исчезнуть. Тогда охота на вас прекратится, а на нас не откроется. Если вам умереть понарошку не удастся — умрете по-настоящему.
— Да что вы заладили одно и то же… Интересно, как это и смогу нарисовать свою смерть?
— Похитить мы вас похитили. Теперь вы на три-четыре дня пропадете без вести. Потом ваш труп якобы обнаружат и похоронят в запаянном цинковом гробу. Побеспокоиться об этом вы должны сами.
— А работа? А должность? А жить я где потом буду? И с кем?
— Жить или не жить, вот в чем вопрос… Жить вы будете с любовницей. Но не в Москве. Работу легко найдете — с вашим-то опытом и умением руководить!
— А жена? А сын?
— Жене останется квартира, дача, машина и сбережения. Сын ваш — пьяница и бабник. И скорее всего ваше исчезновение пойдет ему на пользу: он почувствует себя мужчиной и продолжателем рода, а не беспутным отпрыском знаменитого папаши.
Самохвалов задумался.
— Когда-то в юности я читал роман «И умереть некогда». Речь в нем шла о бизнесмене, который опоздал на разбившийся впоследствии самолет. Все думали, что он погиб, и он почувствовал себя вдруг свободным и счастливым. Начал наслаждаться вкусной пищей, вином, женщинами — раньше ни на что такое не хватало времени. Он начал… Да просто нормально жить он начал, вот что!
— Кажется, идея вам понравилась.
— Хорошо бы из сейфа на работе извлечь деньги, пятнадцать тысяч баксов. В качестве начального капитала они мне очень пригодились бы.
— Обдумайте, как это можно сделать, не выходя отсюда. Все сочтут, что это была попытка откупиться, но неудачная. Ваша любовница сможет извлечь деньги?
— Почему вы так уверены, что у меня есть любовница?
— Я следил за вами полторы недели. Рассказать, где вы встречались?
