— Так после того, как оборотнем стал, трудно так сразу начать соображать, как человек. Мне даже говорить… сложно. Жрать хочу и выть. Русалка она и есть девушка. Русалка.
Перевожу дух, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Так. Есть! Это победа. Он не тупой, просто только что бегал на четырех лапах и выл на луну. Ну и съесть меня хотел. Отлично! Значит, все не так безнадежно.
Так, погодите. Русалка? Ланс же говорил, что они своих жертв съедают либо сразу, либо когда она доберется до воды. Не, это Сёма говорил, которого я, кстати, обронила где-то у замка мага, и он меня не догнал.
— Они же едят своих жертв. Ты что, совсем к воде не подходил?
— Подходил. — Вздох. Молчание.
Махнув рукой, снова забираюсь в еловую постель. Да ну его, слова не вытянешь. Хорошо хоть, нормальный парень оказался. Накормил, уложил, не тронул, не укусил. Так что, думаю, доведет.
— А тебе чего у русалок надо?
— Чешуйку. С хвоста.
— Чьего?
Ишь ты. Разговорился.
— Да так. Седьмая дочь водяного, кажется.
Молчание.
Закрываю глаза и с удовольствием погружаюсь в сон. Хорошо.
Четверник
05:34
Меня бесцеремонно разбудили и заставили встать. Я пихалась, сопротивлялась, что-то там бурчала, но в итоге была подхвачена на руки и дальше передвигалась, уткнувшись носом в плечо охотника. Он пах псиной. И потом…
В общем, не очень весело. Зато тепло.
07:45
Все еще куда-то идем. Так уютно покачивает. Так бы и лежала, но нельзя. Зеваю и открываю глаза, стараясь не потягиваться, а то в глаз заеду.
Надо же. Лес сильно изменился. Я узнаю эти деревья. Хотя узнаю — это, конечно, сильно сказано, но места знакомые. Стволы в пять человеческих обхватов, травы почти нет и сыро. Очень сыро тут внизу.
— Мы где? — Говорю на всякий случай шепотом, с любопытством оглядываясь. — Ты тащить меня не устал?
— Нет.
Какой мужчина. Вот с таким не пропадешь. Отовсюду унесет.
12:34
Слезла с его шеи. Иду сама, внимательно смотрю под ноги. Иногда тропинка словно исчезает. Порой все подергивается дымкой и будто пропадает, тогда он берет меня за руку и ведет за собой. Ноги вязнут в чем-то липком и холодном, но, присмотревшись, вижу все ту же траву, пусть и серую, бесцветную какую-то. Охотник сказал, что это тайные тропы, чем потряс меня до глубины души. Я все время забываю, что он оборотень.
14:43
Прошли дуб. Ничего себе скорость. На мой вопрос: когда мы доберемся до озера — сказал, что к вечеру.
Дальше я выражала собственные эмоции на повышенных тонах, повиснув у него на шее, потом ныла, чтобы он проводил меня обратно. На меня не реагировали, шли себе и шли, изредка беря меня за руку. Это успокаивало.
18:45
Болото!
Кикиморы бросились с криками и визгами, но не ко мне, а к охотнику, как выяснилось, оказывается, это действительно его домик тут стоит. Зашли, осмотрелись. Охотник сплюнул и вышел.
Я его понимаю. Эти лягушки всё, что могли, тиной заляпали, стекла выбили, стены измазали чем-то очень вонючим. Не дом, а иллюстрация к фильму ужасов.
21:45
Идем по лесу. Клюю носом, зевая и периодически перепрыгивая через ветки.
Когда споткнулась об очередную и едва не рухнула — меня снова взяли на руки и понесли. Я не возражала. От него жар идет, как от печки. И чего эта русалка выкаблучивается? Хороший мужик. Брала бы и радовалась.
23:04
Дошли до поляны, он ее пересек и снова пошел в лес. На мой вопрос: «А мы куда?» — ответил скупо: «Спи».
Хм.
23:34
Тут еще один домик есть, небольшой, но с камином и целым морем шкур. Они тут повсюду! Даже на потолке в четыре слоя. Меня положили на пушистую возвышенность и пошли разжигать огонь в печи. Закутываюсь в пахучие мягкие шубки и дрожу от холода… Вот щас согреюсь и… плевать на все. Засну и буду радоваться.
Когда охотник вернулся с двумя ведрами воды — я уже спала, уютно устроившись в коконе из меха. Он осторожно поставил ведра на пол и вышел наружу, прикрыв за собой дверь.
Пятерница
07:15
Знаете поговорку «Как волка ни корми, он все равно в лес смотрит»? Ну так вот, смотрит. Только не в лес, а в воду.
Стою у дерева, вглядываясь в гладь пруда. Спокойно вроде все. Тихо. Я чего вышла-то. Мыши! В моем коконе оказались мыши. Не знаю, откуда они там взялись, но выметалась я быстро и глуша грызунов сапогом. Не задавила ни одну, но хоть душу отвела. Кошмар. Я понимаю еще — тараканы, но мыши!!! Он еще бы слона завел.
О. Что-то происходит. Из воды показалась девушка. Русалка которая. Блондиночка. С тонкими чертами лица, с мощной нижней челюстью, что ей почему-то шло, и с удивительно бирюзовыми глазами — без белков, без зрачков. Такого чистого цвета я не видела еще никогда. В них еще и искорки зажигаются, то лукавые, то веселые. Вздыхаю и смотрю на охотника. Н-да. Мужика, конечно, жаль.
Смотрит так, словно готов нырнуть следом хоть сейчас. Жадно, ласково и с такой болью, что хочется подойти, прижать их друг к другу и попросить жить счастливо.
— Мне пора. — Серебряный голосок хрустальными волнами прошелся по нервам, по-другому и не описать.
Парень аж завибрировал, как струна, от этих слов. На его лице отразилась такая мука, он дернулся, отстранился и криво усмехнулся.
— Когда еще свидимся? — хрипло, стараясь побороть желание и не схватить ее за волосы да не выволочь на берег, чтобы уже никогда и никуда не уплывала.
— Завтра. Ночью. Придешь?
— Куда ж я денусь.
Кашляю и выхожу из-за дерева. Оба одновременно поворачиваются ко мне, причем с одинаковыми лицами. Словно застукала их за преступлением века, и вот-вот небо рухнет на наши головы.
— Здрасте. Вы русалка?
Глаза златовласки расширились. Меня точно узнали.
— Ты?!
Мягкие губы разошлись, обнажая частокол острых, как шипы, зубов. Задумчиво на нее смотрю, понимая, что чешуйку добыть мне будет очень и очень непросто.
— Привет. А тебя тоже тогда… зацепило.
Как она прыгнула — я так и не поняла, но отпрянула назад, споткнулась и рухнула на землю. А бешеная фурия, рассекая воздух гибким, хищным хвостом, била им по земле, лежа в каких-то сантиметрах от меня и не в силах дотянуться. Отползаю, перевожу дух и пытаюсь собраться с мыслями.
— Что она сделала?
Хриплю, почувствовав, как на горле сошлись мощные пальцы. Когда он успел? Блин, зря я так неосторожно вылезла. Зря вообще сюда вышла вместе с ним. Я-то думала: повезло. Ну да, мне всегда везет, а потом этим же везением по мозгам и шарахает.
— Она подожгла воду молнией! Отец чуть не погиб! Икринки все погибли!!!
Хватаю ртом воздух, дрыгая ногами над землей. Блин, ну вы меня еще из-за икры прибейте.
— Убей ее!
Охотник задумчиво на меня посмотрел.
— Это… была… само-обо-рона, — хриплю на пределе возможностей, отчаянно цепляясь за его руку.
Внезапно меня отпустили и позволили свалиться на землю. Судорожно глотаю воздух огромными глотками, отползая от охотника на подгибающихся руках.
— Зачем ты ее отпустил?! — Русалка ощерилась и выпустила когти. От недавнего ангела ничего не осталось, зато была фурия — неземной, правда, красоты.
— Не могу, — хмуро. — У оборотней так… Если убью человека всего через сутки после полнолуния — не выдержу и стану волком навсегда.
Какое счастье.
— И что?
Удивленный взгляд и крепко сжатые кулаки.
— Но как же? Я тогда тебя видеть не смогу.
— Сможешь. Я — рыба. Ты — волк. Почему ты не сможешь меня видеть?
Поворачиваюсь и изучаю эту заразу. Она уже сидит, погрузив коготки в грязь, выпрямившись, как царица, и изгибая изящный сверкающий хвост.
— А ты вообще кто такая?
На меня смотрят как на грязь, не стоящую даже упоминания. Жаль только, что «грязь» разумная. Сплевываю, начиная закипать. Терпеть не могу таких — высокомерных и красивых, как ангел.
— Я младшая дочь водяного.
— Э-э… а какая дочь по счету?
— Седьмая, — ответил охотник и нахмурился.
Дальше случилось то, что я и по сей день объяснить не могу. Я рванула вперед, запустила в охотника жалкое подобие наспех сооруженного пульсара, угодила в когтисто-зубастые объятия, отодрала ногтями ряд чешуек с правого плавника и откатилась назад, выдираясь из рук визжащей русалки и зажимая рваную рану на плече. Она хотела укусить меня за горло, но не сориентировалась и вцепилась куда смогла.
Есть! Чешуя есть! Надо бежать.
Но тут меня снова схватил охотник и мощно врезал в челюсть, после чего я вырубилась, успев, правда, сунуть драгоценные чешуйки в карман штанов и застегнуть их на молнию. Хорошо, что штаны так и не сняла и что на них молнии есть.
