Ну и долго я буду так разглагольствовать, где эта медлительная Селистена? По идее, она должна нестись со всех ног спасать Демьяна от моих клыков. И, положа лапу на сердце, и на этот раз я ей уступлю. Нет, покобенюсь немного, но уступлю и опять сохраню эту трижды никому не нужную жизнь.
Да, еще три года назад я бы отправил его на тот свет не задумываясь, а вот сейчас почему-то не хочу мараться об этого слизняка. Не знаю, что со мной за это время произошло, поглупел, наверное… Или поумнел? Это вам решать. В любом случае момент, когда я мог спокойно его пришибить, безвозвратно упущен. Вцепиться в горло поверженному человеку я не смогу. И это уже мне не свалить на Золотухине влияние, тут дело во мне самом.
Надо будет в следующей драке учесть такое изменение в моем характере и заклятых врагов уничтожать в первую очередь, пока вот такие думы в голову не пролезли. Ну где там моя рыжая, долго мне еще слюной с клыков на этого типа капать?
— Даромир, ты не можешь его так убить, ты потом себе этого не простишь!
Ну наконец-то! Легка на помине. Убить я, конечно, его не смогу, но признаваться тебе в этой слабости не намерен. Пусть в твоих глазах я буду решительным и беспощадным. А что? Мне такой имидж очень даже к лицу.
— Я в прошлый раз тебя послушал, и что из этого вышло? — для проформы огрызнулся я.
— Но пойми, этот тип не достоин твоих клыков! — не унималась конопатая.
— Конечно, не достоин, но попробовать стоит, — не унимался я.
— Не стоит, Дарюша! Не уподобляйся ему, это он без сомнения перерезал бы тебе, лежащему, горло, а ты человек с чистым сердцем и не должен этого делать!
Вот поэтому добро никогда и не одержит окончательную победу над злом. Уж слишком суровыми путами нравственности и благородства оно себя связало, причем совершенно добровольно. Я-то раньше думал, что смогу стать исключением и буду лишен всех этих условностей, ан нет, не вышло, и я попал в эти путы. Повзрослел я, что ли? Ладно, пора заканчивать этот балаган.
— Скажи спасибо моей невесте, только ей ты обязан своей жизнью! — рыкнул я в лицо Демьяна.
Краем глаза я смог заметить, насколько удивилась моим словам Селистена. Она явно не рассчитывала на такое скорое мое согласие. Эх, надо было еще поломаться, чтобы она мне еще разок рассказала, какой я хороший. Ну да ладно, я и так знаю.
— Отвечай, тебя послала Сантана?
— Да, — сквозь зубы выдавил Демьян.
— Я тебя расспрашивать не намерен, рассказывай всё сам, быстро! — что есть силы рыкнул я. — Помни, что жизнь твою я обещал сохранить, а вот здоровье нет!
Для убедительности я еще разок свирепо оскалился и посильнее надавил лапами на его грудь. Собачонку во дворе Бодуна кормили на совесть, так что мало ему не показалось.
— Мы ждали вас в засаде на реке, — принялся спасать свое здоровье Демьян, — но эти тупые водяные утопили ладью раньше условленного места. Пришлось срочно перебираться сюда. Мы должны были перебить всех твоих спутников, а тебя до предела измотать и ослабить. Княгиня четко понимала, что с тобой нам не справиться, и поэтому приказала взять с собой только наемников и прочий сброд.
Хм, а вот это уже интересно. Они нас ждали на реке? Перебить спутников? До предела ослабить? Донные водяные на службе у Сантаны? Что-то я совсем запутался.
— Погоди, значит, Сантана знает, что я в облике собаки покинул город?
— Конечно, — хмыкнул Демьян. — С самого начала. Только она думала, что будешь ты в шкуре Шарика.
— Я тоже так думал, — задумчиво протянул я. Конечно, то, что меня опасается весьма сильная ведьма, мне должно льстить, но вот тот факт, что она знает о подмене с самого начала этой истории, заставляет задуматься. И чего это она ко мне прицепилась?
— А батюшка мой как поживает? — влезла мелкая.
— Да что ему сделается? Жив-здоров, ждет себе спокойненько возвращения Бодуна и надеется на лучшее.
— Р-р-р! — не остался в стороне Шарик.
— А Золотуха там как? — перевел я вопрос с собачьего на человеческий.
— Нормально. Много ест и слушает рассказы премьер-боярина про его бурную молодость.
Надо будет не забыть порасспросить Золотуху по возвращении. Интересно всё-таки узнать побольше про будущего тестя. Однако пока есть более важные вопросы.
— Как Сантана узнала, что мы отправились в охотничье имение Антипа?
— Не знаю, — сделал слабую попытку пожать плечами поверженный враг. — Просто переправила весточку и приказала следовать сюда.
— А сама Сантана скоро пожалует?
— Наверное.
Я понял, что большего от Демьяна не добьюсь. Он не доверенное лицо Сантаны, а всего лишь шестерка в ее игре против меня. Знать бы только, с какого перепугу она вообще начала эту игру.
— Ты обещал меня пощадить, — прохрипел Демьян, напоминая о себе.
— Ах да, — спохватился я, разглядывая некогда весьма смазливое личико. Надеюсь, он не думает, что уйдет без очередного знака, оставленного на память о нашей встрече? Если думает, то его ждет большое разочарование. Я, конечно, стал великодушным (тьфу на меня), но не до такой же степени!
Осматривая Демьяна, я размышлял, чем же осчастливить своего закадычного врага? Нос и так хорош, коррекция не нужна. Глаза? Рот? Нет, пожалуй, всё же уши. Раз поперся за Сантаной, словно осел за морковкой, получи, родной! Одно малюсенькое заклинание — и Демьян стал обладателем чудесных, лохматых ослиных ушей. Ну и что? Зато слышать будет хорошо. Сделав свое дело, я наконец слез с него и занял место рядом с моей невестой.
Демьян мгновенно вскочил и с ужасом ощупал свое новое приобретение. Осознав, каким именно даром я его наградил, он взревел от злобы и бессилия:
— Этого я тебе никогда не прощу!
— Ну вот, а где благодарность за сохраненную жизнь?
Конечно же никакой благодарности я не дождался. Кипя от бессильной ярости, он заскрипел зубами и бросился к уцелевшей лошади.
— Мы еще с тобой встретимся! — как-то уж очень шаблонно и пафосно заорал он, пришпоривая коня.
— С удовольствием, всегда готов усовершенствовать еще какую-нибудь часть твоего лица, — хмыкнул я и подмигнул своему злейшему врагу.
Демьян только зарычал и, стеганув ни в чем не повинного коня, кинулся прочь. Надеюсь, это последняя встреча с данным типом. Устроится где-нибудь в глухой деревушке пастухом и будет своим видом отпугивать волков. Если нет, то оставлять «на закуску» я его уже не буду, прихлопну сразу.
Уф, хорошая была драка, аж вся шкура зудит. Спасибо сообразительности Селистены и зубам Шарика. Надеюсь, его укуса хватит надолго, а то уж очень больно было и обидно.
А вот и луговые спиногрызы. Не знаю, где они прятались во время боя, но, надеюсь, видели всё от начала до конца — повторять свои действия ради них мне бы не хотелось.
— Даромир, вы были великолепны! — восторженно хлопая ресницами, заверещал Тинки.
— Не «вы», а «ты», — напомнил я.
— Да-да, — подхватил Винки. — Теперь весь мир узнает о вашем благородстве.
Тьфу ты, а вот о минутной слабости я бы предпочел, чтобы никто не узнал, может, я еще исправлюсь. Но, судя по прошлому опыту, молчать спиногрызов не заставишь.
— Пощадить своего кровного врага во второй раз — это просто удивительно, — не унимались луговые.
«Вот и мне удивительно», — про себя хмыкнул я, а вслух сказал:
— Просто меня очень попросила моя прекрасная Селистена, а я не смог устоять перед ней.
Что ж, пусть хоть моей мелкой будет приятно.
— Конечно, конечно! — протараторил Винки. — Никто не может устоять перед очарованием вашей прекрасной избранницы.
— Не никто, а только я, — поправил я лугового.
— Как скажете, — мгновенно согласились лохматые, — мы сейчас же приступим к очередной главе, посвященной вашим подвигам. Надеемся, вы не против?
— Слушайте, а если я скажу, что против, вы не будете ее сочинять? — съехидничал я.
— Будем, — со вздохом признались спиногрызы. — Но надеемся, что вы не станете нам запрещать.
— Что же я, изверг какой, что ли? — отмахнулся я. — Пишите.
— Огромное спасибо! — выкрикнули зверята и, полные восторга, бросились наутек, полагая, что строители и дворовые могут вернуться. Смешная нечисть, одно слово — нестандартные.
Пока я разглагольствовал со своими летописцами, Фрол и Федор под руководством Селистены, постарались привести в чувство героическую Едрену-Матрену. Это оказалось весьма непросто, но посредством двух ведер холодной воды, на свою беду, братьям это удалось. На свою беду — это потому что оба из них тут же получили по увесистой затрещине.
— За что?! — обиженно воскликнул один.
— Почему?! — не менее озадаченно подхватил другой.
— А чтобы не пялились на полураздетую женщину, да еще и в мокрой рубахе! — не моргнув глазом умыла братьев Матрена.
Честно говоря, этот маленький внутренний инцидент своеобразно разрядил ситуацию, и накопленное напряжение вышло наружу посредством неудержимого смеха. А я вообще всегда говорил, что ничто так не расслабляет, как здоровый смех. Естественно, после медовухи и плотного ужина. Кстати об ужине…
