— Ты что делаешь? — изумился аватар.
— Блох ищу, — пробормотала знахарка, колупая пальцем дыру в чехле. — Снимай покуда рубашку, я посмотрю царапину.
— С тобой не соскучишься…
Обернувшись, Алесса увидела, что он внимательно разглядывает её, чуть склонив голову набок.
— Знала бы, как дело обернётся, захватила бы гитару. В такой компании остаётся только напиться и орать похабные частушки, — усмехнулась она, возвращаясь к миссии по обезвреживанию вражеского тюфяка. — Зёрнышко, зёрнышко… Ага! Клещ!.. Нет, не клещ… Кло… Ааа!!!
Алесса, подвывая, мигом взвилась на руки Вилля, пытаясь по инерции вскарабкаться ещё и на голову. Тот, к слову, стоял не шевелясь и терпеливо, пока стальные пальчики подружки не впились, нащупывая опору, ему в уши. Покрасневшие уши тут же были освобождены (хотя Алесса цеплялась за них, как утопающий за соломинку), сама перепуганная барышня жарко прижалась к широкой груди аватара.
"Мррр…" — затарахтела пантера.
— Алесса, на твой вой сбегутся все гули подземелья, — осторожно заметил аватар. — Что ты там нашла? Труп?
— Мышиный помёт! — горестно возвестила девушка, уткнувшись носом в его шею. — Ты тюфяк потыкай чем-нибудь, а?
Обречённо вздохнув, Вилль от души пнул тюфяк, но тот мышами не разродился.
— Довольна?
— Почти. А ты почему ещё не разделся, пациент?!
— Как пациент разденется с лекарем на руках?!
— Тогда поставь лекаря на пол и раздевайся!
— Сама напросилась!
Закусив губу, Вилль размахнулся, словно хотел швырнуть Алессу о стену, но вместо этого бережно посадил её на тюфяк. Она немедля опрокинулась на спину, дрыгая ногами в воздухе и дико хохоча.
— Смейся-смейся, тебя ждёт незабываемое зрелище! — беззлобно проворчал Вилль, стаскивая рубашку через голову. — Лови!
Взвизгнув, Алесса рубашку поймала… и перестала смеяться. Она зачарованно уставилась на аватара. Но вовсе не кубики пресса привлекли её внимание и даже не россыпь синяков на них, а золотисто-алый грифоний хвост, обвивший руку Вилля от плеча до локтя. Действительно, татуировку в виде имперского герба забыть невозможно.
— Леська, ты чего?
— И давно ты этим обзавёлся?
— Здесь, в Скадаре… Эээ… — прочистив горло, он скрестил руки на груди и с шутливым вызовом вздёрнул бровь. — Я — верноподданный Неверрийской Империи и гвардеец личной охраны Его Величества, так что намерен доказывать собственный патриотизм любым способом! Вот! Ты же сердиться не будешь, а?
— А толку что? Не обдирать же тебя как липку? Иди сюда, чудо расписное, лечить буду… — Алесса очень надеялась, что голос звучит в меру ворчливо, в меру насмешливо. Как обычно.
И не дрожит.
***
Мыло выдали отвратительное: жёсткое, вонявшее сырыми тряпками и немилосердно щипавшее кожу. И эту дрянь они экономят! Да таким мантикора мыть страшно — облысеет. Гребня, конечно, к помывочному комплекту не прилагалось, но волосы прекрасно расчесались пальцами, коса получилась более-менее ровной, а выбившиеся прядки уложились сами собой. Зеркало, увы, тоже не обнаружилось, однако и без него юноша знал, что выглядит отлично, ведь иначе и быть не может.
"Порождения Бездны есть погань тёмная, что телами смертных овладевает и порабощает разум, лишая воли. А для изгнания беса богомерзкого есть способ верный, дедами завещанный: заглянуть в глаза лживые, да плюнуть от души! Бес и изыдет! — глумливый вкрадчивый голос посерьёзнел. — Впрочем, я знаю способ лучше. Посеребрённым клинком — прямо в сердце. Не дрогнув."
— Заткнись, — юноша зевнул.
"Что, баиньки хочется? Устал, бедняжка? Ты ложись, ложись, а я тебе сказку расскажу про святого Эмиля Экзорциста!"
— Подсказать мне неверный приём — худшая из твоих идей. Ярини могла убить меня прямо в сердце посеребрённым клинком, да… — он выдержал эффектную паузу, — на глазах у девушки. Интересно, скольких она успела бы разорвать прежде, чем зарубили бы её?
"Заткнись", — мрачно отозвался голос.
— Да нет, скоро ты заткнёшься, а я останусь. С ней.
"Мерзавец!"
— Вилль, ты с кем разговариваешь?
— Репетировал вот это, — юноша картинно прокашлялся и громко, с выражением:
— Сударыня Алесса, вы великолепны!
***
Девушка задумчиво отвела за ухо прядку, перемялась с ноги на ногу у входа. Она специально распустила волосы, чтобы видеть правдивую реакцию. Шока, даже культурного, увы, не дождалась. Великолепна, значит? Или ему наплевать? Уже наплевать.
— Вилль, а ты не заметил, что я обрезала волосы? — стараясь подпустить в голос привычной насмешливости, поинтересовалась знахарка. На сердце было паршивее некуда.
— Заметил! Но назад их уже не приклеишь.
— Не зубы — вырастут! Держи, я тебе чай принесла. С лимонником.
Парень немедля сунул нос в кружку, дабы проверить наличие любимого компонента. И, оцепив её ладонями, поставил на колени, так и не сделав ни глотка.
— Где взяла лимонник?
— У Триш, конечно! Она славная, не то, что эти… Сознающие. О брате беспокоится… — стоя с заложенными за спину руками, Алесса выглядела подозрительно, поэтому присела рядом на тюфяк. Запоздало решила, что и так не намного лучше: аватар смотрел на неё пристально, испытующе, явно надеясь на долгую беседу. Или на что-то ещё. Мысленно махнула рукой. И решилась сделать первый шаг. — Кстати, Вилль, а ты почему про Симку не спрашиваешь?
— Как он?! — встрепенулся аватар.
Это звучало так искренне, что Алесса вновь засомневалась. Денёк выдался тот ещё, она сама взвинчена до предела, а о Вилле — если это Вилль, и если он не лжёт — и говорить нечего. Так может все подозрения — бред?
"Давай позовём остальных и проверим вместе!" — отчаянно взмолилась пантера.
"Помолчи, пожалуйста."
— Симка живёт как домовой. Ломовой домовой. Не в те руки ты его отдал, Вилль… Пей, ты же любишь чай с лимонником?
— О, да, особенно в твоём исполнении! А с Белизом разберусь, когда вернёмся! — отрезал тот. И, не глядя, поставил кружку на валун.
— Сперва вернуться надо! — едва успев удержать пошатнувшуюся ёмкость, вздохнула Алесса. — Найти Дана, выкрасть сабли. Спастись от магов и снежного пса… Интересно, как он смог выжить в Скадаре?
— Да просто! Сделали его из воды, используя леденящее заклинание. Видимо, оно очень прочное.
— Да, наверное… Пей чай.
— Спасибо, — тот, кто сидел рядом, рассеянно перебрал пальцами по кружке, которая стараниями упрямой Алессы вновь грела его ладони. Больше не было смысла притворяться: он знал, что она уже поняла.
Вот и всё, игры кончились. Тяжело проглотилась мятная карамелька жажды приключений — чтобы непременно как у Длинноногой Тельмы — вместе с ожиданием большой и чистой любви, даже привкуса не осталось. Умом Алесса понимала, но сердце отчаянно цеплялось за последнюю надежду, которая уже рассыпалась прахом. Вилль умер. Его убили.
А значит — всё уже не имеет значения. Она опоздала.
— Вилль?
— Хм?
— А зачем доппелю сделали татуировку как у тебя? Ведь все, кто её видел, мертвы…
— Это допрос?
— Нет, кошачье любопытство. Почему ты не пьёшь чай?
— Не пью, потому что ты наверняка налила туда снотворное, — ехидно хмыкнул Вилль… Вернее, тот, кто называл себя Виллем.
— Нет, я только капнула Природной Магии, — шепнула знахарка. — Деньги деньгами, но не выливать же теперь? Пей… Арвиэль?
Юноша пожал плечами. Коротко беззлобно хохотнул… И вылил целебный напиток на пол.
— А ты догадливая девочка. Молодец.
— Кто ты?!
Огоньки вспыхнули в глубине зрачков, расползлись алыми кляксами по изумрудной радужке, до ресниц заливая родные глаза пламенем Бездны.
— Ишицу!
— Ишицу? — Вилль… нет, демон скривился так, будто проглотил навозного жука.
— Не имею ничего общего с этими падальщиками. Колдуны называют таких, как я, шэдхе — повелителями огня, а наша радушная хозяйка назвала бы джинном… Смотри!
На раскрытой ладони затанцевал костерок. Миг — и пламя охватило всю кисть, но телу, занятому шэдхе, оно не причиняло ни малейшего вреда.
Знахарка отодвинулась почти на самый край тюфяка. Демон, в насмешке сверкнув клыками, сжал кулак. Огонь погас.
— Боишься меня?
— Не очень… — сглотнув, Алесса продолжила. — Если бы ты хотел, то убил бы меня раньше.
— Говорю же — догадливая! — восхитился тот. — И храбрая! Я думал, ты удерёшь из Трущоб, едва увидишь демона. Похвальная верность… впрочем, я больше не позволю тебе так рисковать.
— Так снежный пёс — это был ты?!
— Я! Мне было интересно, как далеко ты зайдёшь ради меня!
Алесса хотела возразить, что вовсе не ради него, но смолчала, припомнив карсу-ишицу из села Гусиные Прудочки. Душа бабушки Тасёнки, принесённой в жертву, смогла уцелеть и не раствориться в более сильной Сущности. Демон знал те же лесные тропки, что и она, помнил всех прудовчан. Так может быть… Может, Вилля ещё можно спасти?!
