Откупорив маленький сосуд, маг вылил содержимое в хрустальную чашу. Густая, теплая, словно свежая кровь образовала на дне маленькое озеро алого цвета.
— Ты на правильном пути, человек. Чья она?
— Драконица, которая и не драконица. Человек, который и не человек. Очень странное существо. Слишком слабое, чтобы воспринимать его серьезно.
— Так почему здесь только несколько капель ее крови? Это ведь женщина, как я понял?
— Да, женщина. Но… компания у нее тоже… занятная. Эльфийский принц, оборотень из высших и дракон Алауэн. Притом какой-то странный.
— Кто именно? — на лице хозяина не отразилось не единой эмоции.
— Рыжий мужчина, красный дракон, м-м… черте что с хвостом! Третья ипостась, понимаете?
— Понимаю. Занятно. — И не меняя интонации: — Ты встанешь в круг на место Уальэфреда. Займешься именно этой женщиной. И смотри, не подведи меня, как твой компаньон. Кстати, что с ним случилось?
— Змейка покусала, — усмехнулся Кадар, сжимая воротник тулупа.
Все же Ледяные чертоги не самое уютное место.
ЧАСТЬ 2 «ХРАНИТЕЛЬНИЦА ЛЬДОВ»
«Иногда Драконам бывает холодно.
Так холодно, что рядом может замёрзнуть несколько городов.»
Ян Словик «Трактат о Драконах»
Все драконы — эгоисты. При том совершенные в своем исполнении. Они готовы пройти весь мир, проползти его на коленях, если понадобится. Они готовы совершать невозможные подвиги, даже спасти весь мир… если в конце им достанется ожидаемый приз, пусть только спокойная жизнь в спасенном мире (хотя в ее спокойствии я сильно сомневаюсь — дракон и спокойствие плохо сочетаются). Даже любовь дракона до предела эгоистична — они пойдут на все ради своей любви. СВОЕЙ. На чужие чувства, если они не затрагивают дракона, им плевать с высоты полета. Да и то лень.
Кстати о лени. Это тоже одно из проявлений эгоизма дракона. «А зачем?» Сколько граней в этой короткой фразе для того, кто что-то предложил дракону. И ведь древнему змею не обязательно даже произносить эти слова — лень. Они будут в позе, во взгляде хищных змеиных глаз, в самом его дыхании. Вы их не пропустите.
Одно из самых эгоистичных его чувств — это любовь к детям. Вот это апофеоз. Они любят эти частички самих себя настолько глубоко, что забывают об их одушевленности. И в то же время любая боль родного дитя — тяжелое испытание для дракона.
И лишь одна любовь дракона бескорыстна — к небу.
Глава 1 «…И от полученных знаний скончался на месте!»
Красота несчастных влюбленных Драконов обычно недоступна человеческому пониманию.
И оттого она ищет своего воплощения в самых неожиданных формах.
Эти формы нередко приводят к тяжелым фобиям у окружающих, и даже — психосоматическим явлениям.
Ян Словик «Трактат о Драконах»
— Ну и в кого ты такая бестолочь? — шумно вздыхал блондин.
— В драконов, вестимо.
— Что-то не похоже, — загрустил Теоденус, подпирая щеку рукой.
— Тогда какой толк меня дрессировать. Ну не умею я.
— Если бы только не умела. Так ты еще и учиться не хочешь.
— А оно мне надо?
Приподняв бровь, он смерил меня взглядом:
— Это ты у Диар спрашивать будешь. Она сказала — надо. Значит, будем учить.
— Садисты!
Он улыбнулся.
— Это ради твоего же блага.
Я фыркнула. Эта фраза уже набила оскомину. Не проходит и дня, чтобы я не слышала ее.
— Упрямая!
Несмотря на свои слова, Теоденус улыбнулся и, протянув руку, погладил меня по щеке.
Пожалуй, это единственный дракон, которому я до… нет, меня слишком хорошо научили не верить им. Но к Теоденусу я просто не могла относиться плохо. В его серых глазах скрыто столько мудрости и понимания, что даже мое сердце согревалось.
— Ладно. Давай заканчивать безделье. Тебя Диар ищет.
— Безделье? Я себе мигрень заработаю так бездельничая. Ну не получается у меня передавать мысли. Только принимать.
— Ты лентяйка.
— Ага, — скосила я глаза на дракона. — Еще какая!
Теоденус вздохнул.
— Пора уже самой научиться.
Он мгновенно перенес нас прямо к дверям в любимую комнату Хранительницы. Наверное, мне никогда не удастся назвать ее по имени. Просто не могу. Когда смотрю в ее глаза…сразу вспоминаю пропасть, которую она создала меж нами.
А вот Теоденус другое дело. Если бы не поддержка этого дракона, не знаю, чем бы все закончилось. Где-то через неделю после того… как… после того, как я к ним попала, дракон стиснул мне плечи, встряхнул. Под взглядом его внимательных глаз я не выдержала и разрыдалась. По своей внутренней связи он позвал жену и потребовал ответа. Ее слов я не слышала, даже не представляю, что же она могла ему рассказать. Просто через какое-то время он сильней сжал меня в своих руках.
— Может быть, все не так, как кажется на первый взгляд?
— А как? Что я еще могу подумать? Он просто исчез.
— Может дождешься его и спросишь?
— Уж я спрошу! Так спрошу — мало не покажется!
— Не отчаивайся, девочка.
Он был, пожалуй единственным драконом, которому я могла открыть сердце. Хотя и не доверяла.
Хранительница сидела в своем кресле и перебирала бумаги. При моем появлении она подняла голову и улыбнулась.
— Добрый день, Александрит. Как прошли занятья?
— Неудачно. Я не способна пользоваться телепатией в полной мере.
— Это конечно плохо, но не смертельно. Хватит того, что ты можешь слышать.
— Это да.
Еще бы! Ни один дракон Алауэн не мог скрыть от меня или Хранительницы свои телепатические переговоры, а иногда и мысли. Особенно когда они чересчур сильны. Полезное качество, когда имеешь с ними дело каждый день.
— Садись. У меня будет к тебе разговор. Серьезный.
Кивнув, я плюхнулась в кресло и вытянула ноги, положив их на пуфик. Какие бы ни были наши отношения, церемонии меж нами давно смотрелись как минимум глупо. Чем я каждый раз и пользовалась — отыгрывалась непочтением за ненависть.
— Завтра мы возвращаемся в Цитадель. Мы все.
— И я? — Кивок. — И Гзар'Дин? — Снова кивок. — И?..
— Все!
Думаю, я побледнела. Что сказать — спокойной (относительно) жизни пришел конец. Значит, меня посчитали уже готовой (сомнительно). И чем это грозит, вот что интересно?
Я прожила в одном из дальних замков около трех лет в почти полной изоляции. Со мной были лишь несколько учителей, все время менявшихся, монаршая пара, иногда сбегавшая на свои очень важные мероприятия. И Гзар'Дин.
— Понятно. А повод?
— Свадьба в клане. Я сделаю заявление на празднестве. Это подойдет? — сощурила она глаза.
— Думаю, да. — Неужели ей нужно мое одобрение. Или это еще одна иллюзия выбора?
Боги, как же долго я ждала этого дня! Вырваться отсюда. Увидеть мир таким, какой он стал за это время. Навестить маму, надоели безликие письма. Найти кошака и по дружески пообрывать ему усы. Потом найти эльфийского принца, проделать с ним практически то же самое, только с чем-то другим и совсем не дружественно. Что дальше? Ах да, ну как же я могла забыть — выяснить отношения с… дальше непереводимое шипение с элементами нецензурных выражений.
В дверь постучали, и следом за этим в комнату вошел мой учитель, единственный, кто был со мной все это время.
Когда я его первый раз увидела, то даже не удивилась, в шоке была.
— Э-э! А нормальные мужчины у вас водятся?
— Я не вожусь!!! — возмущенно фыркнул этот… рогатый.
— Так заведем! — передернула я плечами. — Хранительница, вы мне вроде учителя обещали показать, а не мелко рогатый… мужчину.
— Спешу тебя обрадовать, моя милая. Это «рогатое мужчино» и есть твой учитель. Развлекайтесь. Гзар «Дин, только прошу, не покалечьте девочку, она мне еще нужна живой.
— Я постараюсь.
В том, что я выживу, были сомненья.
Помнится, из тренировочной залы меня выносил Теоденус. На руках. Третий день планомерных избиений довел меня до бешенства, и, сменив ипостась, я едва не прибила своего учителя. Он отреагировал адекватно — принял боевую форму и чуть не сделал то же самое.
Так я, наконец, поняла, кого мне дали в учителя — демона.
У него были оранжевые, словно апельсин, волосы, карие глаза, красивое лицо, пара рожек на лбу, забавно извивающийся хвост, огромные крылья и шикарная вторая ипостась.
Какое-то время мы ходили кругами, рассматривая друг друга. Нечто с черной глянцевой кожей, длинными рогами и прочими атрибутами демона, если честно, мне очень понравилось. Сразу становилось понятно — этот тип, если захочет, может запросто порвать меня на мелкие кусочки, которые даже моя мама не опознает.
— А ты красивая! — оскалилось это нечто.
— Только заметил? Слепой что ли?
