— Рада, что платье тебе все-таки понравилось, иначе как объяснить, что ты спишь в нем, несмотря на жесткий корсет. Позволь заметить, такие наряды, даже порванные, совершенно не приспособлены для сна. От корсета тело затекает, да и вредно носить его не снимая, а в юбках неудобно и страшно жарко.
В ответ я смерила Дилару измученным взглядом узницы и скептически заметила:
— Чтобы избавиться от дивного платья, нужно сдать экзамен по развязыванию морских узлов.
А срезать его побоялась. В состоянии подпития так легко перепутать и отрезать себе что-нибудь нужное.
— Бедняжка, — посочувствовала бааван ши. Длинные пальцы тут же принялись со знанием дела распутывать проклятую шнуровку. — В таком случае тебе просто необходима горничная. Настоящую леди одевать и раздевать должна прислуга.
— Так это леди, — простонала я, когда занемевшие за ночь члены отозвались невыносимым покалыванием от начавшей циркулировать крови.
— Похвальная скромность, — насмешливо оценила Дилара. — Но насчет прислуги все-таки подумай. Поверь мне, лишние руки в хозяйстве всегда пригодятся, — добавила она, бесцеремонно роясь в моем сундуке.
Конечно, ее наглость сильно покоробила, но сейчас, когда волна благодарности за благополучное извлечение моего многострадального организма из пыточного станка, по ошибке называемого «модное платье», переполняла доверху и готова была излиться слезами радости, я решила не обращать на это внимания. Наконец бааван ши извлекла чистую простыню и аккуратно расстелила ее на полу.
— Не говоря уже о том, что при наличии опытной горничной ты спокойно почивала бы в собственной постели, в шелковой ночной рубашке, после ароматной ванной. А сейчас твои волосы проще отрезать, чем расчесать.
— Не может быть! — ахнула я, смутно припоминая, что действительно не потрудилась расчесать волосы на ночь.
С трудом приподняла тяжелую руку, нащупала на голове нечто, напоминающее воронье гнездо, и пригорюнилась. Лысая травница — это, конечно, экстравагантно, но для Загорска несколько чересчур.
— Ладно, не расстраивайся. Сейчас сделаю тебе массаж, примешь ванну, умоешься, помогу распутать волосы и даже завтрак приготовлю. Но, дорогая, настоятельно рекомендую не привыкать к хорошей жизни. Я тебе точно не прислуга. Я понятно объясняю?
Чего ж тут непонятного. Все крайне ясно: мы вместе, пока Баркиарок во мне заинтересован. Как бы еще притупить этот интерес. Но сейчас я все равно была благодарна Диларе за участие… по крайней мере, до тех пор, пока она не стала делать обещанное. Массаж оставил стойкое ощущение, словно по спине сначала проехала почтовая карета, запряженная четверкой лошадей, а затем от души покаталось семейство ежей. Когда я попыталась возмутиться, Дилара умудрилась вытянуть мое многострадальное тело за руки и за ноги так, что палача в пыточных застенках градоправителя, по слухам, обожавшего вздергивать узников на дыбе, следовало уволить за профнепригодность. Затем истязательница погрузила измученный организм в горячую бадью. Только я наивно предположила, что мучения закончились, и приготовилась сполна насладиться процессом омовения, как бааван ши с коварной улыбкой искусительницы извлекла из сундука частый гребень и полотенце.
— Давай не будем зря терять время. Пока ты моешься, я тебя причешу, — вкрадчиво предложила она.
Я нервно икнула и предположила худшее, но на всякий случай поинтересовалась:
— А полотенце зачем?
— Как зачем? — затрепетала ресницами бааван ши. — Прикусишь зубами, чтобы язык не пострадал. Но ты не волнуйся, вполне возможно, это не пригодится. Просто мера предосторожности.
Мера предосторожности настораживала и пригодилась в полной мере, лишь только эта садистка с холеными руками прикоснулась к моим волосам. К концу экзекуции я поняла сразу несколько вещей. Первое: длинные, густые волосы — роскошь и, положа руку на сердце, не такая уж необходимость. Вон в некоторых странах, о которых доводилось слышать, налысо бреются и разные парики носят. Климат у них там жаркий. А может, и врут про парики… Но мысль приятная. Второе: Диларе очень нравится причинять людям боль. Только законченный садист может так терпеливо предаваться этому занятию и ни разу не дрогнуть даже перед самым запутанным колтуном. Третье: я бы не допускала заплечных дел мастеров к работе без серьезной стажировки у бааван ши. Уж она-то точно научит их таким тонкостям, после которых узники расскажут все свои секреты раньше, чем дойдут до пыточной камеры. К моменту, когда она закончила возиться с моими волосами, я была готова утопиться в собственной бадье, лишь бы прекратить дальнейшие измывательства.
— Ну, вот и все, — удовлетворенно вздохнула Дилара. — И совсем не страшно, правда? Я даже косу тебе заплела.
Я промолчала лишь потому, что в кои-то веки не нашла слов, чтобы описать, что именно думаю о ее способах приведения девушек в порядок. Бааван ши сделала вид, что не заметила зверского выражения моего лица, мило улыбнулась и подала мне широкую простыню, чтобы обтереться.
— А почему ты совсем не душишься? Большое упущение, дорогая. Недостаточно пахнуть ароматным мылом. Женщина должна иметь свой неповторимый аромат. Например, одна известная составительница ароматических смесей советует дамам душить живот ванилью, грудь и запястья корицей или гвоздикой, а волосам придавать цветочный аромат. Надо сказать, она знает в этом толк, так как привлекла таким образом пять мужей одновременно. Все довольно известные воины, из обеспеченных семей и ради нее готовы на все.
— Охотно верю, — осторожно кивнула я, стараясь лишний раз не двигать многострадальной головой. — Но мне это не подходит.
— Почему? Разве не каждая девушка мечтает о хорошей партии?
— Во-первых, как я объясню соседям, что владелица маленькой лавочки с травами может позволить себе использовать дорогие ароматические масла или духи? Во-вторых, имей я даже не пять мужей одновременно, а хотя бы одного, как я объяснила бы ему, почему гуляю по ночам неизвестно где, да еще одетая в этакое непотребство.
Дилара проследила за моим взглядом и, увидев остатки платья на полу, загадочно усмехнулась:
— Ладно, не буду спорить. В конце концов, тебе решать, как жить дальше. А сейчас спускайся, завтракать пора.
При слове «завтрак» желудок очередной раз взбунтовался. Но спуститься вниз все-таки стоило, хотя бы для того, чтобы выпить чашечку чая с тонизирующими свойствами.
Спустившись вниз и застав на моей маленькой кухне задумчивого с похмелья Рэнделла в компании хлопочущей Дилары, поняла, что присутствие в моей жизни бааван ши иногда бывает полезно. Как бы иначе мне удалось попробовать такое лакомство, как горячий шоколад? И хотя при одной мысли о еде желудок многозначительно замер, грозя дальнейшими неприятностями, твердо решила пригубить угощение. Когда еще выдастся случай попробовать подобное!
Маг мрачно поздоровался. Таким тоном нужно выражать соболезнование семье о безвременной кончине кормильца, а не желать доброго утра красивой молодой девушке. Оценив изрядно помятый, жалкий внешний вид парня, решила не обращать внимания на подобные тонкости. Чтобы избежать аналогичного конфуза со своей стороны, приветствовала товарища по вчерашним развлечениям элегантным кивком, отдаленно напоминавшим мотание головы бодливой коровы. В любом случае я старалась.
Дилара сторицей вознаградила мои утренние мучения, выставив перед нами на столешницу две массивные кружки ледяного, до ломоты в зубах, эля и просто гигантскую миску свежесваренных раков. Честно говоря, за такое я позволю даже пнуть себя, а еще лучше — пнуть Рэнделла, если бааван ши все равно кого тиранить. По просветлевшему лицу парня без слов стало ясно, как ценен для него именно такой ассортимент утренней трапезы. Себе же Дилара сварила чашку кофе, аромат которого тут же наполнил кухню. Она деликатно подождала, пока первые глотки будут сделаны, и лишь затем мило поинтересовалась:
— А кому из вас, оригинальные вы мои, пришла в голову светлая мысль оглушить графа, залить его лицо воском и наклеить сверху платок? Говорят, когда стражники, обнаружив в саду таинственный амулет явно темного происхождения, его разбудили, вопль несчастного, лишившего себя растительности на лице, услышали даже в Диафебе. В горах наверняка сошли лавины.
Мы с Рэнделлом дружно поперхнулись и закашлялись.
— Почему ты решила, будто мы имеем какое-то отношение к этому происшествию? — осторожно спросила я, перебарывая дикое першение в горле.
— Да! — тут же счел нужным поддакнуть Рэнделл. — Ну, случилась с Номедом де Дасом неприятность. Мы-то тут при чем?
— Возможно, что ни при чем, — мягко согласилась бааван ши. — Только говорят, что граф весьма интересовался двумя дамами, посетившими его дом вчера вечером. Блондинкой в красном платье с черным кружевом и весьма рискованным декольте. И шатенкой в огромном пенсне. Беднягу очень опечалило их отсутствие. Не подскажете, кто бы это мог быть?
