Возможно, когда-то в том направлении была дорога, сейчас превратившаяся в практически непроходимый лес фронтира, но растительность в этом месте была заметно ниже, а в конце этой прогалины среди древесных макушек как раз и торчали замеченные Нарьяном подобия постройки.
— Вон там что-то есть, — подскочив, стал тыкать он пальцем, — что-то за деревьями. Не знаю что, но, может, туда и пойдем? Это ведь не природное?
Вся компания встрепенулась и начала вглядываться в непонятные кусочки еле видимого чего-то, пытаясь идентифицировать, но, судя по озадаченным лицам, ни у кого на этот счет не было никаких идей.
— Кажется, кусок крыши, вроде на нее похоже, значит, туда и пойдем, — решил за всех Винни, поняв, что как взрослому и самому опытному ему придется взять на себя всю ответственность за попавшую в переплет пятерку первокурсников и одного колючего питомца. — Что бы там ни было, это, кажется, не так далеко, только вот оружие бы не помешало…
— А у тебя нет? — удивился Дерек Вольтецкий. Зная понаслышке о запасливости троллей и рассчитывая на пространственное магическое хранилище Винни, бытовик очень расстроился. — У тебя ведь наверняка с собой должно быть много чего, в личном кармане, — намекнул он, предполагая, что вдруг Винни, попав во фронтирский лес, забыл, что у него имеется такая удобная кладовочка для всякой всячины, как и у любого мага.
— Да нет у меня теперь ничего. — Некромант так рыкнул в раздражении, что даже Илька от него отшатнулась. — Так что оружия нет, жратвы нет! У нас есть только то, что вы на мне и на себе видите, все.
Голодный тролль — довольно неприятное существо, поскольку он начинает очень быстро раздражаться и становится нетерпим к окружающим. Так что у студентов, попавших в переплет, были шансы не только пропасть от ужасов фронтира, которые пока еще почти не проявляли себя, но и попасть под горячую руку злому голодному троллю.
Препираться со здоровым, лысым, как колено, мужиком никто не стал, да ребятам и самим хотелось поскорее убраться с неприветливого пятачка-залысинки посреди леса, где из-под каждого куста с любой стороны может стремительно выскочить хищная нечисть.
Идти было неудобно и сложно, особенно девушкам. Можно было только пожалеть о лосинах, трансформированных в элегантную юбку-брюки. Лосины, скорее всего, не цеплялись бы так за кусты и торчащие из травы коряги и сухие обломанные ветки. Ильмаре было еще хуже, поскольку на ней было нормальное платье, а еще она была в туфельках. Вот где начинаешь с нежностью вспоминать и ценить свои крепкие и удобные ботиночки из родной Закустовки, желая немедленно променять на них любые, даже самые шикарные, эльфийские, туфельки.
— Хорошо, что форма зачарована от повреждений, — неожиданно для всех, в очередной раз зацепившись кружевным манжетом за колючую ветку раскидистого куста, проворчал Хмышов, — а то Шнырь бы нас прибил по возвращении.
Эта его фраза про хозяйственного гоблина-завхоза почему-то приободрила всех. Студенты вспомнили, что они учатся в академии, а там так просто их в беде оставить не должны. И ректор у них всесильная драконица Эртониза д'Азфир, а еще есть самые настоящие феи и профессор Рорх, а уж Пафнутий Саврасович Шнырь точно найдет их на краю света, чтобы стребовать возврат казенного имущества согласно своей приходно-расходной книге.
Винни согласно угукнул и ускорил шаг, косо ухмыльнувшись. Парни, помогая девушкам и придерживая ветки, шли за прокладывающим дорогу троллем, надеясь, что скоро окажутся хотя бы в укрытии. Серая фронтирская хмарь, обычно мгновенно просачивающаяся в ауру магов, в этот раз как-то вяло обволакивала свою добычу, как будто ей что-то мешало. Обычно чем сильнее был маг, тем быстрее в нем происходили изменения. У волшебных существ вроде фей счет шел вообще на минуты, даже мгновение, проведенное в этой атмосфере, как в свое время случилось с Ниле, запускало в организме необратимые изменения. Искажая сначала магию и внешность, а потом и саму суть зараженного фронтирской дрянью существа.
А Ильмара с Шуршегремом выглядели на фоне здешней серости двумя яркими пятнышками, ни на девушке, ни на малиновом колючем звере никакой серой гадости не было. Разве что у метаршигла пострадали выданные в академии артефакты. Монокль в глазу треснул и потускнел, а ретранслятор сломался и только трещал и хрипел.
Все вернулось на круги своя, теперь, как и раньше, визгливые причитания Гремы могла слышать одна Илька.
— Да что за шмурглов жохл! — вдруг рявкнул бытовик, когда очередной сучок, ухвативший его за полу пиджака, от рывка просто так не отцепился: раздался треск, и ветка куста закачалась, махая во все стороны своим трофеем — вырванным из костюма Вольтецкого лоскутком ткани.
— Зачарование с-с формы ис-счезает, — прошипел еле слышно змеелюд. Цас серел быстрее остальных. Целительская магия была больше всего подвержена влиянию пагубной ауры фронтирского места.
Словно вторя его словам, где-то пока еще далеко позади раздался хриплый стон с похрюкиванием и подвыванием, которому вторили тоненькие писклявые визги.
— Плакальщик, — побледнел как полотно Дерек. — Он, конечно, медленный, но никогда не теряет след, а смохкуры достаточно шустрые, чтобы вскоре нас нагнать, окружить и замедлить до его прихода.
— А че это за тварь? — пыхтя, как загнанный нурн, шмыгнул носом Хмышов.
Тролль угрюмо и упрямо прибавил шагу. Вся компания, стараясь не отставать от него, еле поспевала.
— Поверь, Нарьян, ты об этом сейчас знать не хочешь! А мы даже без оружия. — В голосе Вольтецкого проскользнула тоскливая безнадежность. — Если смохкуры нас догонят, считай, мы покойники!
Гульсия, до этого цеплявшаяся за локоть парня и тяжело дышавшая от непривычной нагрузки, вся мокрая и распаренная, но не красная, а неожиданно бледная, вдруг резко встала как вкопанная, словно напоролась на стену.
— Оружие! Да у меня же его по всей одежде! Я еще злилась, что эти железяки на бал таскать приходится, они же тяжеленные все вместе!
Хищные и крайне заинтересованные, почти плотоядные взгляды, которыми остановившаяся компания тут же практически облапала фигуру девушки, заставили ее занервничать.
— Советую достать все что есть поскорее, — нависнув над замершей испуганной толстушкой, ласково прорычал тролль, — а то нам придется помочь, и боюсь, тебе это не понравится!
— А может, понравится, — скабрезно ухмыльнулся Нарьян, за что получил от Дерека увесистый подзатыльник, ответить на который полугоблину не дал появившийся перед его драгоценным носом кулак змеелюда.
Боевичка с помощью Ильки вытряхивала и выколупывала из своего наряда все, что только могла найти, и в итоге Дерек с Цасом обзавелись укороченным клинком и стилетом соответственно. Причем стилет они видели еще в коридоре академии, и Ильмара даже стену им ковыряла, но об этом почему-то никто не вспомнил.
Хмышову досталась куча метательных предметов, начиная с граненых шипастых дисков и заканчивая мешочком с твердыми шариками, содержимое которых, по словам боевички, должно что-то делать при ударе о цель.
Подробностей девушка не знала.
— Ну, покидаю в наших преследователей, там и разберемся. — Нарьян распределил добытое вооружение на себе. И тут же рухнул носом в прелую траву, обласканный за такие слова могучей рукой тролля.
— Идиот! Эти визгливые твари стали ближе. — Винни неожиданно сгреб в охапку обеих барышень, закинул на плечи и злобно бросил парням: — Прикрывайте спину и не отставайте!
Затем он огромными скачками, ломая кусты и оставляя на колючих ветках клочки черной с серебряной искрой ткани парадной формы, стал решительно двигаться в направлении так нужного им предполагаемого укрытия.
Они почти успели. Почти. Выскочив на очередную прогалину, буквально в десятке метров увидели каменную стену старой башни, и тут же с боков из кустов, окружая, высыпала стайка уродцев.
Прав был Шуршегрем. Если все обитатели фронтира выглядели так, то метаршигл точно был тут самым симпатичным.
