— Скотовоз? Разве они летают? Нас по дороге от портала везли.
— Эйр оф Америка — летает. Берут грузовой борт, забивают туда связанными толпу народа, потом выгружают здесь и хлоркой салон моют. Ни посрать, ни поссать, ходить под себя, только лежишь в пластиковых наручниках и пинаешь ближнего своего. Иногда часть из самолета сразу в конвертеры отправляют, потому как уже отжмурились. Зато в тюрьмах теперь — пусто и спокойно. И те жалкие остатки, что сроки отбывают, ведут себя как институтки перед строгим завучем. Чуть ебало раззявил — и первым же рейсом. И похер на демократию…
Остановившись рядом с поваленным у обочины фонарным столбом, Фермер помахал кому-то рукой и заглушил мотор.
— Все, ждем. Сейчас эти распиздяи по цепочке доложат до старших, потом обратно цэ-у доползет, и поедем в гости. Вроде трезвые, как отсюда видно. Значит, опять политинформация была на тему борьбы с зеленым змием…
— Это — Бит-ца?
— Ага. Как техасские рокеры и прочие уроды независимость от черных отстояли, так здесь осели. Ну и сбежалось со всей округи каждой твари по паре. И местные нацисты, и гансы-любители бесноватого фюрера, и кого только нет. Принцип у них простой — уши не затыкать, если "Зиг Хайль" орут, и стрелять в лоб, когда наглеть будут. Полные отморозки, их даже китаезы боятся. А уж после того, как сюда часть вояк с дисбатов прислали, так полный пиздец: не пройти, не проехать. Но — пока сил не так много, вот и не борзеют слишком. Хапнули себе Битцевский лес, насколько смогли, и окопались, подобно партизанам. По весне дровами торговали, сейчас какая-то хитрожопая сука сумела канал наружу наладить. Потрошат брошенные дома, остатки банков и сберкасс, гонят за Периметр бабки и золотишко. А оттуда стволы подбрасывают, патроны, нитку с горючкой сунули. Если бы шиза не косила клановую верхушку, дали бы прокашляться всей зоне. А так — просрут. Все просрут. Хотя, что с белых уебков взять? Видимо, карма такая…
* * *
— Брату помочь — первое дело! — шкафообразный верзила в замызганном камуфляже болезненно скривился, поглаживая висок. Похоже, борьба с пьянством протекала с переменным успехом. Все же наличие стабильно работавшей трубы из-за кордона расхолаживало, давая возможность вполне прилично существовать в этом аду, заливая шары каждый вечер, а то и с утра. Пока в городе было что махнуть по бартеру наружу, смерть от сушняка Битце не грозила.
— Так вот — брату помочь, это да… А чурку твоего мы хлопнем. Правда, Валет?
Выкатившийся из-за безразмерной спины худой мужичошка в иконостасе наколок согласно оскалился:
— Точно! Чурок мы не любим! Они у нас на днях автосалон спалили. Мы даже пошарить там толком не успели, всего пару машин угнали.
Фермер захлопнул опустевший кузов и пнул сгруженные на траву ящики:
— Петя, ты мне сначала скажи, сколько людей дашь до дохлых динозавров прогуляться. И по калашам как у тебя дела. Мне без калашей на прогулку топать не сподручно… И не кривись, знаю я, что есть у тебя и волыны, и маслины… Полной россыпью. А жратвы экологически чистой у братвы — нет. И закусить первач огурчиком или помидорчиком — милое дело… Хер вы фрукты-овощи через свою трубу пропихнете. Скорее, водку качать начнете, чем жратву приличную.
— Не, Петр, ты слышал? Он нас за лохов держит! Он…
— Ша, Валет, — сморщился "шкаф", обхватив руками многострадальную голову. — После тарахтеть будешь. Ты здесь пока человек новый, а мы с Фермером ниггеров по столбам вешали еще в самом начале. И моего прошлого зама он шлепнул две недели назад, когда тот борзеть стал не по делу… Так что — все заткнулись, а я посчитать должен, сколько ты нам чего привез. И потянет ли это хотя бы на один автомат. Потому как дорого ствол нынче выходит.
— Да хер с ним, твоим другом! Чурка-то какого хуя у нас ошивается?!
Заткнув обрез за пояс, Фермер недобро усмехнулся засуетившемуся уголовнику:
— Чурки у вас машины жгут, потому что вы распиздяи и жопой шевелить не успеваете. А мой зубастый — идейный борец за белую идею. Горит душой и мечтает оказать помощь в диверсионной войне за правое дело. Поэтому вы мне не только стволы и боеприпасы, вы мне и дорогу организуете до места прорыва, и тачку мою сохраните в лучшем виде. За что мы после барахлишком захваченным поделимся. Как тебе такой расклад, Петя? И я серьезно говорю, Змей — правильный скам, без дураков. Слышь, индеец недоебанный, ты как к белой идее относишься, как на мир смотришь?
Получив пинок по хвосту, инопланетянин выпучился и заорал, перепугав насмерть трусливого Валета:
— Долой ниггеров! Ку-клукс-клан — наше спасение!
— Все-все! Заткнулись все, еб вашу! А то… — Петр продемонстрировал арбузоподобные кулаки, потом зло сплюнул и подвел итог дискуссии: — Мы не янки, чтобы сразу к стенке ставить. Это у них на Янгеля даже казахов вешают. Мы пока терпимо к соседям относимся. Раз сказал Фермер, что его чурка правильный, значит поверим на слово… Ты его механиком обозвал? Тогда пусть аппарат починит. А то уронили в него вчера гармонь, не фурычит больше, даже с утра и не поправиться… Если починит до вечера, то получишь сопровождающих и стволы. Не починит — хвост по шею отчекрыжу, и тебя обратно с голой жопой отправлю. А то повадился моих людей стрелять, подзаебало уже.
Фермер пропустил угрозу мимо ушей, озаботившись другим вопросом:
— Гармонь-то цела? А то как бороться за белую идею без гармони?..
* * *
Огненный шквал, спаливший второй бунт вместе с инопланетными каторжанами, прошелся по Битцевскому парку верхами. Может, ветер сыграл дурную шутку, может влажная зелень сумела как-то выстоять перед раскаленной смертью. Но, потеряв лишь обугленные верхушки, внизу деревья и кусты не только выжили, но и окутались зеленью с первыми теплыми днями. И теперь сбитая воедино толпа шизанутых убийц и мародеров скрывалась в густых зарослях, подобно невидимкам. Битца могла в любой момент неожиданно ужалить, а могла и поглотить чужаков целиком и без остатка. Не смотря на разношерстный состав и бесконечную борьбу за власть, люди здесь подобрались отчаянные, и с легкостью могли свинтить голову любому противнику, если такой сдуру сунется без спроса. Хотя, другие за Периметром и не выживали.
Просочившись бесшумными тенями мимо прудов, где давно уже исчезли не только карпы, но и лягушки с пиявками, увешанные разномастным оружием бойцы двинулись в сторону бывшего Палеонтологического музея. Фермер бывал на его развалинах несколько раз, ковыряясь в рассыпавшихся экспонатах. Охранники зоны с удовольствием отправляли домой сувениры, и черепа динозавров почему-то пользовались у них неплохим спросом. Поэтому мужчина, молча шагавший с АКМ за спиной, успел сунуть нос в большинство местных дыр, заодно выяснив, как именно обжились на этой территории скамы. И пусть до заводов, чадящих ближе к МКАД, было еще шагать и шагать, но вот склады с разнокалиберным барахлом для поддержания минимального скотского существования каторжан располагались рукой подать.
Распрощавшись с битцевскими на границе зеленой зоны, пара "диверсантов" медленно скользнула во тьме дальше. Замерев рядом с вентиляционным коробом бывшего метрополитена, Фермер прислушался к ночным шорохам.
— Я не могу в своих стрелять! — зашипел надсадно Змей. — Да и глупо это! Их в местном улье почти сто тысяч! И всего — до четырех миллионов! Где столько патронов возьмешь?
— Вот еще, дефицит на них тратить. Голыми руками давить буду, сук хвостатых! А тебе стрелять и не надо. Ты у меня лошадью будешь. Лапой покажешь, где что лежит, и потом обратно приволочешь. И фильтры, и реактор, и на что глаз упадет… А убивать я за тебя буду. Мне что хуман, что жаба ебанутая — все едино…
Мрачный механик лишь вздохнул. Похоже, предстоящий визит к родственникам ему категорически не нравился.
— Все, хлебальник заткнул, дальше двигаемся молча. Жесты помнишь, которые показывал? Ну и хорошо. Пошкандыбали, боец за белую идею. Нас ждет не разграбленный по скудоумию склад. Пора исправить эту несправедливость. Пиздуй помалу…
Через полчаса сиплой матерщины и бряканья снаряжением в коробах вентиляции, Фермер со Змеем вывалились в узкий коридор, бежавший еле освещенной кишкой куда-то в глубины улья — хитросплетения нор и жилых отростков жилого комплекса скамов. Таких ульев инопланетяне нарыли кучу вокруг заводов, углубившись под негостеприимную поверхность планеты на километр, или даже больше. Кто-то говорил, что Периметр уходит стенами на три километра вниз, соединяясь в итоге в одно кривое "дно", но это были лишь слухи, как и рассказы про бесконечную череду ходов в ульях. Скамы про свое житье-бытье сильно не делились, а идиоты проверять лично среди людей почему-то повывелись после китайского штурма.
— Куда шагаем? — спросил Фермер, снимая автомат с предохранителя. Вдоль потолка тянулись кривые трубки, толщиной с палец, заливая округу бледно-синюшным цветом, превращая гостей в ожившие трупы. Но света хватало, чтобы не тыкаться на ощупь. — Налево, или направо? Вроде направо склад был. В прошлый раз твоя родня в ту сторону волокла барахло.
