- Что говорит Нюберг?
- Кроме раны на голове, на преступление ничто не указывает. Вероятно, он умер от инфаркта.
- Может, рассчитывал, что на счету окажется больше денег, - задумчиво сказал Валландер.
- С чего ты взял?
Валландер сам недоумевал, почему так сказал. И снова поднялся из-за стола.
- Ладно, подождем результатов вскрытия. Но пока будем считать, что преступления здесь не было. И отложим это дело в сторонку.
Мартинссон собрал свои бумаги.
- Я созвонюсь с адвокатом, которого назначили Соне Хёкберг. И сообщу, когда он подъедет. Тогда ты сможешь с ней поговорить.
- Сказать по правде, я не рвусь. Но придется.
Мартинссон ушел. А Валландер двинул в туалет, думая о том, что теперь, во всяком случае, нет необходимости поминутно шастать в уборную, не то что раньше, когда уровень сахара в крови был чересчур высок.
Следующий час он посвятил безнадежному делу о контрабанде сигарет, и все это время где-то в затылке кружилась мысль об обещании, которое он дал Анн-Бритт Хёглунд.
В две минуты пятого позвонил Мартинссон, сообщил, что Соня Хёкберг и адвокат ждут его.
- Кто у нее адвокат?
- Герман Лётберг.
Валландер знал этого пожилого юриста: работать с ним было легко.
- Через пять минут буду, - сказал он и положил трубку.
Снова подошел к окну. Галки улетели. Ветер усилился. Валландер думал об Анетте Фредман. О мальчике, что играл на полу. О его испуганных глазах. Потом тряхнул головой и попробовал обдумать вопросы, какие надо для начала задать Соне Хёкберг. В мартинссоновской папке значилось, что именно она сидела на заднем сиденье и ударила Лундберга молотком по голове. Причем не один раз. Словно ее обуяла совершенно необузданная ярость.
Он поискал блокнот и ручку. Вышел в коридор, но тотчас вернулся: забыл очки. Всё, можно идти.
Вопрос, в сущности, только один, думал он, направляясь в комнату для допросов. Единственный вопрос, на который важно получить ответ.
Почему они это сделали?
То, что им были нужны деньги, скорее отговорка, а не ответ.
Ответ надо искать гораздо глубже.
Соня Хёкберг выглядела совсем не так, как Валландер себе представлял. Он, правда, не смог бы описать, какой она ему виделась, но безусловно не похожей на ту, что сидела в комнате для допросов. Перед ним была девушка небольшого роста, худенькая, чуть ли не прозрачная. Светлые волосы до плеч, голубые глаза. На вид родная сестра мальчишки с икорного тюбика. Аккурат под стать этому Калле, думал он. Ребячливая, жизнерадостная. И уж никак не дуреха с молотком, спрятанным под курткой или в сумке.
Адвоката ее Валландер встретил в коридоре.
- Держится она очень собранно. Но я не уверен, что она отдает себе отчет, в чем ее подозревают, - сказал Лётберг.
- Она не подозреваемая. Она созналась в содеянном, - веско вставил Мартинссон.
- Молоток. Вы нашли его? - спросил Валландер.
- Она засунула его под кровать. Даже кровь не стерла. А вот вторая девчонка выбросила нож. Ищем до сих пор.
Мартинссон отправился по своим делам. Валландер и адвокат вместе вошли в комнату для допросов. Девушка с любопытством смотрела на них. Без малейшей нервозности; Валландер кивнул, сел на стул напротив. На столе стоял диктофон. Адвокат тоже сел, так, чтобы Соня Хёкберг видела его. Валландер долго смотрел на нее. Она глаз не отвела. И вдруг спросила:
- Жвачки не найдется?
Валландер покачал головой. Взглянул на Лётберга, тот тоже покачал головой.
- Посмотрим, возможно, немного погодя организуем тебе жвачку, - сказал комиссар, включив диктофон. - Сперва мы побеседуем.
- Я уже все рассказала. Почему мне нельзя жвачку? Я могу заплатить. Ни слова не скажу, если не дадите жвачку.
Валландер подвинул к себе телефон, позвонил на вахту. Эбба наверняка все устроит, подумал он. Но, услышав в трубке незнакомый женский голос, вспомнил, что Эббы там нет. Она уже полгода на пенсии, а Валландер до сих пор не привык. Вместо нее работала молодая женщина лет тридцати, Ирена, которая раньше служила секретарем у врача и за короткое время сумела снискать симпатию всего полицейского управления. Но Валландер скучал по Эббе.
- Мне нужна жевательная резинка, - сказал он. - Не знаешь, у кого можно позаимствовать?
- Знаю, - ответила Ирена. - У меня.
Валландер положил трубку, пошел к Ирене.
- Для той девчонки? - спросила она.
- Быстро соображаешь, - похвалил Валландер.
Он вернулся в комнату для допросов, отдал жвачку Соне Хёкберг и тут только заметил, что забыл выключить диктофон.
- Начнем, - сказал он. - Шестое октября тысяча девятьсот девяносто седьмого года, шестнадцать часов пятнадцать минут. Допрос Сони Хёкберг. Проводит Курт Валландер.
- Мне что, опять рассказывать то же самое? - спросила Соня.
- Да. И постарайся отвечать отчетливо, в микрофон.
- Я ведь уже все рассказала.
- Возможно, у меня возникнут дополнительные вопросы.
- Неохота мне повторять все еще раз.
На секунду Валландер вышел из себя. Уму непостижимо - она не выказывает ни малейшего беспокойства, ни малейшей нервозности.
- Придется повторить. Ты обвиняешься в очень серьезном преступлении. И ты созналась. Обвиняют тебя в причинении тяжких телесных повреждений. А поскольку таксист очень плох, твое положение может еще ухудшиться.
Лётберг неодобрительно посмотрел на него, но промолчал. Валландер начал еще раз:
- Итак, тебя зовут Соня Хёкберг, а родилась ты второго февраля тысяча девятьсот семьдесят восьмого года.
- Я - Водолей. А вы?
- Это к делу не относится. Тебе следует только отвечать на мои вопросы. И больше ничего. Понятно?
- Черт побери, я же не дура!
- Проживаешь с родителями здесь, в Истаде, на Траствеген, дом двенадцать.
- Да.
- У тебя есть младший брат Эмиль, тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения.
- Вот ему-то и следовало бы тут сидеть, а не мне.
Валландер с удивлением посмотрел на нее:
- Почему это?
- Мы постоянно ссоримся. Он все время берет мои вещи. Лазает по моим ящикам.
- С младшими братьями и сестрами иной раз и правда трудновато. Но мы пока оставим эту тему.
Она по-прежнему спокойна, подумал Валландер. И эта ее невозмутимость портила ему настроение.
- Можешь рассказать, что случилось вечером во вторник?
- Жуткая скукотища - по второму разу рассказывать одно и то же.
- Ничего не поделаешь, придется. Значит, вы с Эвой Перссон пошли развлечься?
- В этом городе совершенно нечем заняться. Я бы хотела жить в Москве.
Валландер недоуменно воззрился на нее. Лётберг и тот удивился.
- Почему именно в Москве?
- Я где-то видала, что там жутко интересно. Масса всякого происходит. Вы в Москве бывали?
- Нет. Ты отвечай на мои вопросы. И всё. Стало быть, вы пошли развлекаться?
- Вы ведь и так уже знаете!
- Вы с Эвой, стало быть, близкие подруги?
- А то! Стали бы мы иначе вместе гулять? По-вашему, я тусуюсь с кем ни попадя?
Впервые за все время Валландеру показалось, что ее невозмутимость дала трещину. Спокойствие уступало место досаде.
- Вы давно знакомы?
- Не особенно.
- А точнее?
- Несколько лет.
- Эва Перссон пятью годами моложе тебя.
- Она мной восхищается.
- И что это значит?
- Так она сама говорит. Что восхищается мной.
- Почему восхищается?
- Это у нее надо спросить.
Обязательно спрошу, подумал Валландер. У меня к ней много вопросов.
- Расскажи-ка теперь, что произошло.
- О Господи!
- Рассказать придется, хочешь ты или нет. Мы можем сидеть тут хоть до поздней ночи, если потребуется.
- Ну, мы взяли по пиву.
- Эве Перссон всего лишь четырнадцать, верно?
- На вид она старше.
- Что было дальше?
- Взяли еще пива.
- А потом?
- Заказали такси. Вы же все знаете! Чего спрашивать-то?
- Вы, стало быть, решили напасть на таксиста?
- Нам были нужны деньги.
- Для чего?
- Так, ни для чего особенного.
- Вам были нужны деньги. Но не для какой-то конкретной цели. Правильно?
- Ага.
А вот и нет, неправильно, подумал Валландер. Он приметил в ней легкую неуверенность и тотчас насторожился:
- Обычно деньги нужны для какой-то цели, верно?
- У нас никакой цели не было.
Пожалуй, так оно и было, подумал Валландер. Но решил отложить этот вопрос на потом.
- Как вы надумали напасть на шофера?
- Мы говорили об этом.
- Когда сидели в ресторане?
- Ага.
- То есть заранее вы об этом не говорили?
- Нет. С какой стати?
Лётберг рассматривал свои руки.
- Попробуем подвести итог: по твоим словам выходит, что вы надумали напасть на таксиста, только когда уже сидели в ресторане и выпили пива. Чья была идея?
- Моя.
- И Эва не возражала?
- Нет.
Это неправда, подумал Валландер. Она врет. Но врет ловко.
- Такси вы заказали из ресторана. А потом сидели и ждали, когда придет машина? Так?
