– А клубочек-то путеводный забыла мне дать, – радостно напомнил он.
Я скрипнула зубами и полезла в шкаф. Порывшись там, достала потраченный молью клубок и всучила Михею в руки, прошептав нехитрое путеводное заклинание.
– На, он приведет куда надо. Только отстань от меня.
Голова тут же скрылась.
– Ну и куда ты его отправила? – поинтересовался Сенька, сладко зевая.
– В женскую баню.
Сенька оборвал зевок на половине и в ужасе уставился на меня.
– Злыдня ты, Алена. Он же теперь из той деревни до сбора урожая не уйдет.
– А мне какое дело? Главное, не заблудится.
Я уселась за стол и доела то, что еще не успел съесть и понадкусывать парень. Всего-то пару кусочков сала и ломоть хлеба, но для раннего завтрака сойдет. Надо по лесу побродить, почек березовых насобирать, трав первых для отваров, мало ли, вдруг пригодится. Да и засиделась я без дела уже. Весна, она все оживляет, вот и у меня жажда деятельности появилась, сила магическая проснулась.
Я вышла, наложив на избушку охранное заклинание от непрошеных гостей, которое при попытке проникновения посторонних издавало такие ужасные и душераздирающие звуки, что завывания голодного упыря казались жалким комариным писком и лезть внутрь пропадала всякая охота. Брать у меня совершенно нечего, но я не люблю, когда без разрешения вторгаются в мою частную собственность. На Сеньку, как порождение моих магических опытов, заклинание, естественно, не распространялось.
Утренний лес встретил меня порывами свежего холодного ветра и упоительными ароматами распускающихся листочков. Птицы на все голоса распевали свадебные песни или с веселым гомоном строили брачные гнездовые ложа. Последние остатки снега, грязными кучами притаившиеся за самыми толстыми стволами деревьев в надежде, что солнечные лучи никогда до них не доберутся, грубо нарушали весенний пейзаж. На высоких пригорках и кочках выбивалась из земли бурная растительность, словно двухдневная щетина у небрившегося мужика, и вызывала повышенный интерес у многочисленных насекомых, сновавших в прозрачном воздухе. Лес просто звенел неуемной жаждой жизни, оглушая, впечатляя, сводя с ума.
Углубившись подальше в лес, я так увлеклась собиранием лютиков-цветочков, что не сразу заметила, как потемнело все вокруг. Привычные звуки леса стихли, уступив место зловещей тишине. И дело было вовсе не в набежавших тучах или сгустившихся сумерках (хотя какие могут быть утром сумерки?).
Я растерянно огляделась и с ужасом поняла, что попала в почти мертвый лес. Лишь в отдельных местах еще виднелась блеклая вездесущая травка, но такая убогая и полуживая, что назвать ее кроме как сеном язык не поворачивался. Мое хорошее настроение и веселость как рукой сняло, уступив место мрачной угрюмости. Апатия и безразличие накатили сильной волной, мне захотелось лечь прямо под тем высохшим деревом, у которого я стояла, и уснуть, оставив на поругание воронам свои бренные останки. На плечи опустилась свинцовая тяжесть, придавливая к земле. Только последним усилием воли я заставила себя стоять, противясь неожиданному воздействию и теряя силы.
Неужели у леса так не хватает энергии, что он вытягивает каждую крупицу живительной силы из любого, кто посмел приблизиться к его энергетическому центру? Я остановилась и просмотрела лесную ауру, представив лес единым живым организмом. Увиденное заставило меня ужаснуться. И почему мне раньше не пришло в голову как следует провести диагностику?
Слабая энергия вяло циркулировала по спиральной воронке, уходя куда-то в глубь земли совсем недалеко от меня, хотя на самом деле она должна выходить на поверхность и свободно растекаться вокруг, не встречая на своем пути преград. Почти черные хлопья болезненных органов (в данном случае деревьев, животных и магических существ) пульсировали и отмирали прямо на глазах. Лес погибал от наведенной давным-давно порчи или чего-то очень на нее похожего, и помочь ему было некому.
Повинуясь неожиданному порыву, я отбросила корзинку в сторону и стала осторожно подбираться к предположительному месту страшной воронки. Путаясь в цепких кустах высохшего малинника и шлепая прямо по грязи, мне удалось подойти почти вплотную к энергетическому центру леса. Еще несколько шагов, и я уже стояла на краю поляны с отвисшей челюстью. И было от чего.
Черная выжженная земля кругами расходилась на несколько метров вокруг, а в середине медленно вращался засасывающий всю имеющуюся рядом живую силу вихрь. Его верхушка уходила высоко в небо и расширялась до невероятных размеров, накрывая все, что находится внизу, смертоносным покровом.
Я потрясла головой и посмотрела на вихрь обычным взглядом. Его не видно. Только черная выжженная поляна говорит о том, что скоро весь лес превратится в такое вот пепелище. Откуда ЭТО здесь взялось? И главное – зачем? Почему я не почувствовала раньше такое сильное магическое воздействие? Наверное, потому, что источник его находится далеко отсюда, проделав энергетическую дыру и забирая энергию словно насосом.
Нужно немедленно прекратить откачку энергии, перекрыть искусственный выход, пока не поздно. И пока у меня есть силы. Нас, учили чему-то подобному, я помню.
Мысленно я перенеслась на залитую солнцем поляну и подставила руки под живительные лучи, вбирая энергию до тех пор, пока меня не стало тошнить. Пусть лучше будет много, чем не хватит, второй раз может не получиться восполнить резерв. Еще надо учитывать, что воронка постоянно забирает у меня силы, а мне еще нужно ухитриться ее закрыть. Поэтому пусть лучше потошнит немного, не умру. Открыв глаза, я обошла поляну кругом, выискивая места прикрепления магических скобок. Одна, вторая, третья… Силы убывали с невероятной скоростью, утекая в воронку и заставляя ее вертеться быстрее. Где же четвертая? Вот она. Сосредоточив внимание одновременно на всех четырех, я выпустила мощный поток энергии, отцепляя скобки и заставляя захлопнуться энергетический провал. У меня перед глазами все поплыло, но я всеми силами пыталась удержать ускользающее сознание до того момента, пока не почувствовала, что воронка исчезла окончательно и энергия больше никуда не уходит, а спокойно разливается по поверхности земли. Все. Теперь отыскать место входа и поставить защиту.
Я упала на колени и трясущимися руками принялась чертить магический крест, препятствующий повторному чужому проникновению. Это отняло у меня последние силы, и я плашмя повалилась рядом, уставившись в бесцветное небо. Голова была пустой до звона, уши заложило от сильного напряжения, которое постепенно спадало, но тело уже не подчинялось мне, исчерпав все свои возможности.
То ли я уснула, То ли все-таки впала в забытье, но очнулась я от жуткого щекотания в носу. Что-то или кто-то усиленно тыкал мне в нос перышком, заставляя морщиться и крутить головой. Когда щекотание стало просто невыносимым, я чихнула и открыла глаза.
– Аленка, наконец-то, – склонилась надо мной белая усатая морда. – А я уж думал: все, конец.
И Сенька всхлипнул.
– Не дождешься, – буркнула я и попыталась сесть, но тут же свалилась обратно на землю.
У меня снова закружилась голова. И тут я почувствовала, что меня куда-то тащат. С трудом разлепив свинцовые веки, я узрела возле себя нечто корявое и высохшее. Ну вот, и до галлюцинаций дожила, уже кустики меня таскать стали. Последнее, что мне запомнилось, это тихий шелест листвы и укус первого в этом году комара. Причем он нагло присосался к моему носу. И этот туда же! Набить ему морду сил у меня уже не было.
Я медленно приходила в себя. Получалось с трудом, но силы постепенно возвращались. Странно, однако я вроде помню, что упала прямо в центре, когда чертила магический крест. Как я вдруг оказалась в стороне на относительно живой растительности в виде мха? Интересно…
Я обернулась на поляну и просмотрела результат своей работы. Ничего вроде. Правильно все сделала. Воронка больше не появилась, но где гарантия, что неизвестный маг снова не попытается открыть выход? Надо будет проследить, хотя бы несколько дней. Жаль, не удалось установить место, откуда был сделан отсос. Слишком мало опыта у меня, да и силенок не хватает.
– Что это? – спросил кот, кивая на черные круги.
– Это была наша смерть, – задумчиво выговорила я, еле ворочая языком.
– Ну и шуточки у тебя, – не поверил Сенька.
– А я не шучу.
Кот пристально посмотрел мне в глаза и потрусил в сторону дома. Я тяжело поднялась на ноги и, хватаясь за деревья, медленно поползла за ним. Слабость никак не хотела отступать, и мне приходилось постоянно останавливаться и переводить дух. Сенька то и дело возвращался, крутился под ногами и больше мешался, чем помогал. Да и что можно с кота взять? Чем он мне поможет? Только болтовней. Но я была ему благодарна за неиссякаемый поток слов, который лился из его пасти. Это отвлекало от дороги и моего оставляющего лучшего состояния.
