Макс сел и, не сводя с меня взгляда, торопливо заговорил:
— Если бы я хотел его смерти, он еще днем ушел бы со мной. Слуги Лучезарного передали мне вот это. — Он сосредоточенно порылся в кармане джинсов и выудил на свет маленький красный камешек. — Артефакт рода. Подчинит даже тебя. Я должен был надеть его на Шайтаара, и телка можно было вести на бойню. Вот только я все сделал по-другому, за что и был наказан.
— Ты все продумал! Устроил целое представление!
— Я не предавал его! Я был уже далеко от города, когда Ортехр меня нашел и сказал, что Тар едет сюда.
И я вернулся к тому моменту, когда Тар забирал жизнь восьми перерожденных Рубинов, нужных для открытия врат. И сейчас уже слишком поздно. Лучезарный получил защитный перстень.
Каждое сказанное им слово убивало. Внутри меня все словно окаменело. Мечта, любовь, надежды — все умерло, оставив вместо себя пустоту и холодный расчет. Даже маленький камешек может нарушить работу отлаженного механизма. Зря меня выбрали на роль этого камешка! Зря!
— Куда он его увел?
— Никуда. Они здесь. В квартире. В созданной отцом для ритуала иллюзии. Но она закрыта для небожителей. Они просто не смогут ее увидеть. А если увидят, почувствуют — не смогут попасть.
— А ты? Сможешь меня туда отвести?
Макс усмехнулся. И попросил:
— Помоги подняться.
ТарПривычный зал полногабаритной двушки, где мы с Максом тысячи раз сидели одни или в компании, изменился до неузнаваемости. Нет, даже не так. Он стал другим. Мебель исчезла. На ровном, будто каменном полу была нарисована странная фигура, заключенная в круг, созданный из ломаных линий. Все это освещало пламя, идущее от стен. Казалось, словно сами стены горели.
— Садись. — Лучезарный указал на появившееся из воздуха кресло.
Я пожал плечами и прошел точно в центр странных линий. Мозг лихорадочно пытался найти выход из этой западни. Время. Надо как-то потянуть время!
— Как-то мрачно тут. Кстати, если ты не торопишься, может, расскажешь, зачем все это? И почему именно я?
Лучезарный улыбнулся, прошелся по изломам линий, словно играя в какую-то детскую игру, и остановился напротив меня.
— Боишься умирать?
Я сглотнул.
— Как ни странно, да. И хотя я понимаю умом, что эта грань всего лишь переход между мирами и я даже видел то, что уготовано, все равно где-то есть сомнение, что за этой чертой ничего нет.
— Ты говоришь о переходе во внешние миры. Приходить оттуда легко, а вот возвращаясь, испытываешь именно такой страх. Но даже там жизнь не прекращается, уж тебе ли этого не знать.
— Возможно, знаю… но не помню! Ни черта не помню! Даже ту жизнь в Красном мире. Почти не помню.
— Это я вызвал тебя. После предательства моих сыновей я ушел в пещеры под Шерраххом. Лишив тела, они не лишили меня силы. Я много думал, как мне выбраться из ловушки, при этом сохранив в целостности созданный мною мир. Не скрою, мне очень хотелось наказать детей, навсегда лишив их власти, ради которой они пошли на это преступление. И однажды я понял, как мне поступить. Я вызвал душу из мира Создателей, вложил в нее все самое лучшее, что было в моих детях — решительность Сайдарга, мудрость Берфеллага и красоту Тариймаар, — и позволил родиться. Так в моем мире появился ты. К сожалению, в это время Красный мир рвали войны за власть, а я не мог рисковать твоим существованием, поэтому, когда ко мне за советом пришла Тариймаар, я посоветовал ей короновать тебя и переправить на сотворенный мною остров, где ты был бы в безопасности, а главное, где бы о тебе почти никто не знал. — Он усмехнулся. — Я боялся. Я до последнего боялся тебя потерять, поэтому подстраховался: тебя никто не мог увидеть ни в Красном мире, ни в Лазури. Я переписал твою жизнь, я изменил твое имя. Я дал тебе ангела. Кровь рода Сапфир, между нами, в твоем перерождении на Земле была не так уж важна, но я и здесь не мог не просчитать все варианты: Элекзил стал для тебя идеальным отцом, советником и другом, Берфеллаг мог бы оказаться врагом, но только не для своей крови. Он изменился. Они все изменились, и это сделал ты. Не знаю как — но сделал. Даже Сайдарг, который ради власти готов был уничтожить собственного отца, ослушался моего приказа, чему я несказанно рад. Мои дети теперь действительно будут едины, но я не собираюсь их прощать. За содеянное их наказание будет вечным — они никогда не будут править моим миром. Этим миром будешь править ты.
— Я?! — Находясь под впечатлением от его рассказа, я только сейчас заметил, как желобки изломанных линий заполнило золотистое пламя, бликами отражая рисунок на зеркальном потолке. — Как — я? А разве ты не хочешь сейчас развоплотить меня… мм… мою душу, чтобы захватить тело?
— Ты тоже в это поверил? — Лучезарный весело хохотнул. — Мне всегда нравился мой дар убеждения. — И тут же стал серьезным. — Я ждал этого часа вечность, с тех пор как согласился на игру, предложенную братом. Сейчас я понимаю, ему было скучно создавать миры в одиночестве. Я всегда был ему нужен для стремления идти вперед, но у меня изначально был план создать идеальных правителей и уйти. Как можно променять миллиарды еще не созданных миров на власть в одном-единственном, к тому же давно созданном мире?
— А разве тебе не нужно тело?
— Ты забываешь, кто я. Неужели за вечность ожидания я не смог бы создать себе тело?
— Значит… — Я помолчал, завороженный его признанием. — Значит, ты меня сегодня не убьешь?
— Смотря что ты подразумеваешь под этим словом, мальчик. — Лучезарный оказался рядом, а я вдруг почувствовал, что уже не сижу, а лежу в кресле. Да и не кресло это оказалось вовсе, а какая-то каменная лавка. В руке его блеснул мой самодельный клинок. — Признаюсь, сегодня я хотел отправить тебя в Красный мир. Во-первых, для того, чтобы убедиться в том, что его новый правитель на месте, а во-вторых, без твоей крови, крови девятого смертного, мне не открыть врата, но, если хочешь остаться в мире смертных на отпущенный тебе век, я не против. В конце концов, корона Всевластия уже слишком давно ждет тебя и еще пара десятков лет — не срок, но мне нужно несколько капель твоей крови. К тому же ключ очень хорошо знает ее запах. — В его руке хищно блеснуло письменами мое кольцо.
Я смог только повторить за ним:
— Врата? Ключ?
— Да. Ключ, открывающий врата во внешние миры. Он был нужен мне именно для этого. — Лучезарный посмотрел мне в глаза. — Прости, Тар, за то, что взваливаю на тебя такое бремя, но я должен уйти. Когда тебе надоест быть властителем этого мира и носить имя Лучезарный, ты тоже можешь сбежать, так же как и я. Хотя второй раз провести моего братца будет трудно, а он, как ты понял, очень любит компанию.
— А можно, я немного изменю твой мир? — После его слов страх перед неизбежным исчез совсем. Потерю пары капель крови я переживу.
— Даже нужно, мальчик. — Лучезарный ухмыльнулся, взял мою руку и решительно надавил лезвием на ладонь.
В следующую секунду где-то совсем рядом меня стегнул крик Лайлы. Затем мне привиделась белоснежная крылатая фигура. Мгновение спустя она появилась рядом с Лучезарным.
— Я не позволю тебе его развоплотить, уж лучше я сама отправлю его в Красный мир!
Что-то холодное ткнулось мне в грудь, и огненная боль на миг пронзила сердце.
ЛайлаСколько дней прошло? Сколько веков? А может, мне все это приснилось и я никогда не умирала и никогда не жила? Может, мне до сих пор снится сон, который я считаю жизнью? Даже не жизнью, ведь у меня нет ничего, кроме пустоты. А может, я и есть пустота?
— Лайла, вставай!
Снова голос. Знакомый голос. Эти голоса мучают меня, не хотят оставить в покое. Если бы не эти голоса, я бы смогла поскорее забыть все то, что причиняло нестерпимую боль.
— Лайла!
Ключ заворочался в двери, чуть скрипнули петли.
— Просыпайся! — Меня требовательно дернули за плечи.
Подавив желание послать добровольца куда подальше, я открыла глаза. Васиэль был единственным, кто навещал меня в тюрьме Храма Правления. Еще бы! Сейчас даже мои подруги, даже учитель сделают вид, будто со мной незнакомы: опорочить ангельские чины, убив своего подопечного, — это приговор без права амнистии. А что мне оставалось делать? Я попала в иллюзию в тот момент, когда клинок Лучезарного уже искал свою жертву. От его руки Тар развоплотился бы навсегда! Да, я убила смертное тело своего подопечного, и мне нет и не будет прощения, но радовало то, что Тар жив и попал в Красный мир, о чем мне тоже не преминул сообщить Васиэль.
О том, что ждет меня, мне даже не хотелось думать.
— Пойдем? — Васиэль серьезно посмотрел мне в глаза. — Архангелы Правления уже собрались.
— А Высший?
Васиэль вздохнул:
— Если честно, я его с того вечера так и не видел.
