- Сразу не поймешь, - ответил Валландер. - Будем считать, что это Юнас Ландаль.
Он постарался взять себя в руки, сосредоточиться на планомерной полицейской работе. Мартинссон успел выяснить, что паром уйдет в очередной рейс только утром. К тому времени они закончат технический осмотр и увезут тело.
- Я затребовал список пассажиров, - сказал Мартинссон. - Юнас Ландаль там не числится.
- Это он, - решительно отозвался Валландер. - Неважно, числится он в списке или нет.
- Я думал, после катастрофы с «Эстонией» стали очень строго следить за составлением списка пассажиров - чтобы знать их количество и имена.
- Он мог пройти на борт под чужим именем, - сказал комиссар. - Нам нужна копия списка пассажиров, а также поименный список всего экипажа. Посмотрим, не всплывет ли там кто знакомый. Или, может, кто-то, связанный с Ландалем.
- Значит, несчастный случай ты полностью исключаешь?
- Да. Ни здесь, ни на подстанции и речи нет о несчастном случае. И замешаны тут те же лица.
Затем он спросил, приехал ли Ханссон. Мартинссон ответил, что тот опрашивает персонал машинного отделения.
Покинув открытую палубу, они зашли во внутренние помещения. Паром словно вымер. Лишь несколько уборщиков чистили большую лестницу, соединявшую палубные ярусы между собой. Валландер привел Мартинссона в пустой кафетерий. В зале ни души, но на кухне кто-то гремел посудой. За окном виднелись огни Истада.
- Пойди глянь, не найдется ли там кофейку, - сказал он Мартинссону. - Надо поговорить.
Мартинссон скрылся на кухне. Валландер сел за столик. Что же означает смерть Юнаса Ландаля? Мало-помалу он начал выстраивать две рабочие версии, которые изложит Мартинссону.
Внезапно рядом вырос человек в форменной куртке;
- Почему вы не покинули судно?
Валландер смерил его взглядом: окладистая борода, красное, обветренное лицо. На погонах несколько желтых лычек. Паром большой, подумалось ему, не все, вероятно, знают, что произошло в машинном отделении.
- Я полицейский, - сказал он. - А вы кто?
- Третий помощник капитана.
- Отлично. Поговорите с капитаном или с первым помощником, они вам скажут, почему я здесь.
Моряк помедлил. Но в конце концов, решив, что Валландер действительно полицейский, а не задержавшийся пассажир, ушел. Через минуту в дверях кухни появился Мартинссон с подносом в руках.
- Они ужинали, - доложил он, усаживаясь за стол. - И о случившемся не слыхали. Но понятно, обратили внимание, что паром часть рейса шел на половине мощности.
- Тут заходил капитанский помощник. Он тоже ни о чем не знает.
- Мы, часом, не допустили ошибку?
- Ты о чем?
- Может, надо было всех задержать, проверить поименный список и осмотреть автомашины?
В известном смысле Мартинссон, конечно, прав. Однако такая операция требует больших полицейских сил. И вообще сомнительно, чтобы это дало реальный результат.
- Может, и надо бы, - коротко сказал он. - Но теперь уже ничего не поделаешь.
- В юности я мечтал о море, - обронил Мартинссон.
- Я тоже. Все, наверно, через это прошли, а? - отозвался Валландер, после чего перешел к делу: - Надо все проанализировать. Мы склонились к выводу, что именно Ландаль привез на подстанцию Соню Хёкберг, а затем убил ее. И потому ударился в бега. Скрылся со Снаппханегатан. И вот он сам убит. Вопрос в том, как это меняет картину.
- Значит, несчастный случай ты все-таки исключаешь?
- А ты нет?
Мартинссон помешал ложечкой кофе.
- Насколько я вижу, тут можно выстроить две версии, - продолжал комиссар. - Первая: Юнас Ландаль действительно убил Соню Хёкберг. По причинам, которые нам неизвестны, но предположительно связаны с молчанием. Она что-то знала, и Ландаль не хотел, чтобы она проговорилась. Затем он скрывается. В панике ли, совершенно ли сознательно - мы уже не узнаем. После этого убивают и его тоже. В отместку. Или, возможно, Ландаль в свою очередь стал опасен для кого-то, стремящегося замести следы.
Валландер сделал паузу. Однако Мартинссон молчал, и он продолжил:
- Вторая версия предполагает, что все было совсем иначе: некто неизвестный убил Соню Хёкберг, а теперь и Ландаля.
- Как это объясняет поспешное бегство Ландаля?
- Он понимает, что случилось с Соней, и пугается. Бежит. Но неизвестный настигает его.
Мартинссон кивнул. Ну что ж, подумал Валландер, теперь будем думать вместе.
- Саботаж и смерть, - задумчиво проговорил Мартинссон. - Хёкберг бросают под высокое напряжение, и пол-Сконе остается без электричества. Потом Ландаля швыряют меж гребных валов.
- Помнишь, о чем мы недавно говорили? Сперва выпустили на волю норок. Потом устроили аварию с энергоснабжением. Теперь вот польский паром. Что дальше?
Мартинссон устало покачал головой:
- Все-таки я не вижу логики. Я готов понять насчет норок. Защитники животных перешли в атаку. И насчет аварии тоже могу понять. Нам продемонстрировали уязвимость общества. Но что хотят продемонстрировать, устроив хаос в машинном отделении парома?
- Тут как с костяшками домино. Упадет одна - начинают валиться все. Цепная реакция. Первая костяшка - это Фальк.
- А как в эту картину вписывается убийство Лундберга?
- В том-то и дело, что никак. И я начинаю подумывать об иной версии.
- Что Лундберг фактически не связан с прочими событиями?
Валландер кивнул. Когда хотел, Мартинссон соображал быстро.
- Мы и раньше сталкивались с такими ситуациями, - сказал комиссар, - когда два события волею случая сцеплялись одно с другим. А нам после не удавалось углядеть эту сцепку. И мы думали, что события взаимосвязаны, хотя на самом деле это была чистая случайность.
- Значит, по-твоему, расследования надо разделить? Но ведь Соня Хёкберг - главное действующее лицо в обоих спектаклях?
- Это еще вопрос, - возразил Валландер. - А вдруг нет? Вдруг совсем наоборот. Может, ее роль куда менее значительна, чем мы до сих пор считали.
В кафетерий вошел Ханссон. С завистью покосился на чашки с кофе. Он был не один, а в сопровождении седовласого мужчины с приветливым взглядом и множеством лычек на погонах. Капитан парома, Сунд. К удивлению Валландера, говорил он на диалекте провинции Даларна.
- Какой ужас! - воскликнул Сунд.
- Никто ничего не видел, - сообщил Ханссон. - Но ведь Ландаль каким-то образом проник в машинное отделение.
- Стало быть, свидетелей нет?
- Я поговорил с двумя машинистами, которые несли вахту во время рейса из Польши. Они ничего не заметили.
- Двери машинного отделения вы держите на замке? - спросил Валландер.
- Согласно инструкциям по технике безопасности, это недопустимо. Но на них, разумеется, есть табличка «Вход воспрещен». При появлении посторонних все, кто работает в машинном отделении, должны немедля принять меры. Понятно, иной раз какой-нибудь пассажир спьяну забредает туда. Однако мне в голову не приходило, что может случиться этакий кошмар.
- Полагаю, сейчас паром пуст, - сказал Валландер. - Машин на автомобильной палубе не осталось?
В руках у Сунда был радиотелефон, и он быстро связался с означенной палубой. В радиотелефоне затрещало, когда ему ответили.
- Все автомобили разъехались, - сказал он. - Там пусто.
- А как насчет кают? Забытых сумок случайно не обнаружено?
Сунд пошел выяснять. Ханссон сел за столик. Валландер отметил, что к сбору информации о случившемся он отнесся с необычайным тщанием.
Выйдя из Свиноуйсьце, паром, по расчетам, должен был примерно через семь часов пришвартоваться в Истаде. Валландер спросил, удалось ли машинистам приблизительно назвать время, когда тело угодило под гребные валы. Может, это случилось, еще когда паром стоял в польском порту? Или же непосредственно перед тем, как они заметили неполадки? Ханссон задавал машинистам этот вопрос. И оба ответили одинаково: тело могло оказаться там уже во время стоянки в Польше.
Больше ничего путного выяснить не удалось. Никто ничего не видел. И на Ландаля никто внимания не обратил. Пассажиров на борту было около сотни, в основном поляки, шоферы-дальнобойщики. Кроме них, делегация шведских производителей цемента, которые ездили в Польшу на конференцию по поводу инвестиций.
- Надо разузнать, был ли Ландаль один или с кем-то еще, - сказал Валландер, когда Ханссон умолк. - Это самое главное. Стало быть, без фотографии парня не обойтись. Кто-нибудь из наших отправится завтра в Польшу и обратно. Погуляет тут, покажет экипажу фотографию - вдруг кто узнает Ландаля.
- Надеюсь, ты пошлешь не меня, - сказал Ханссон. - Меня мигом укачает.
- Подыщи кого-нибудь другого, - решил Валландер. - А сам возьми с собой слесаря и скатай на Снаппханегатан. За фотографией Ландаля. Кстати, покажи ее парнишке из скобяного магазина, пусть скажет, похож он или нет.
- Ты имеешь в виду Калле Рюсса?
- Именно. Он ведь наверняка видел своего соперника.
- Паром отчаливает в шесть утра.
- С фото придется разобраться прямо сейчас, - решил комиссар.
