Медом там, что ли, намазано?
Размышляя над этим, я забрала очередную порцию корреспонденции из своего почтового ящика, нашла в ней еще два вестника с черной лентой на боку. Напевая, отправилась на кухню, чтобы поднять себе настроение не только вестником с очередным признанием моей правоты, но и бутербродом с чаем.
В первом послании значилось: «В Дерри масштабный праздник. Оборотней Арнагойской мастерской приходится искать по домам и гостям. Как вы? Все еще обижены? Или заняты составлением моего расписания?».
«Вы убиваете меня своим молчанием», — сообщал второй вестник, ненавязчиво предлагая мне ответить.
Ну, я и написала в свойственной боссу манере:
«Еще не убиваю, но если хотите, я приобрету через Джеймса набор для казни вампира».
Получив это предложение, Вайзер молчал до самой ночи и лишь в десятом часу откликнулся коротким и размашистым:
«Сладких снов, Заноза!»
«Кошмарной ночи, босс».
Я проснулась поздним утром, в приподнятом настроении и первым делом побежала отнюдь не умываться, а проверять почтовый ящик. Невероятно радовала перспектива вновь оказаться правой и услышать от начальства слова извинения, а там… три вестника от неизвестного мне лекаря-оборотня и ни одного от Вайзера. Сердце болезненно кольнуло, я вспомнила про посыл, и оно кольнуло повторно.
Оппаньки!
Я открыла послание и, вчитавшись в строки, села на ступеньки порога, затем стремительно открыла второе и третье, увидела в последнем знакомый почерк, и с облегчением выдохнула. Босс жив, очень даже везуч и заверяет, что во всем произошедшем виновата я. Вернее, мой голос, что невовремя отвлек Вайзера от созерцания салюта и позволил горящему снаряду выбить вампира из седла. В себя мое начальство долго не приходило, признаков жизни не подавало и документов при себе не имело, единственное, что спасло его от морга и вскрытия — железный конь, отбивший тело у ночного патруля. В процессе драки из рук «мертвеца» выпал вскрытый вестник с пожеланиями кошмарной ночи, отправителем коего была я. Поэтому именно меня штатный лекарь ввел в курс происшествия и попросил связаться с родными погибшего.
Святые боги! Какое счастье, что я не увидела этого письма вчера!
Во втором послании с разницей в полчаса, тот же лекарь спросил, как отогнать железное чудовище, в смысле коня. Видите ли, пьяные оборотни Арнагойской мастерской признали в трупе широко известного инженера маг-техники Вайзера и хотели бы убрать с улицы его холодное тело…
Ну а в третьем, присланном спустя еще два часа, было сказано, что назло всем прогнозам гений ожил. И гений не только ожил, он еще и внизу письма дописал пару строк для меня. Первая гласила: «Не волнуйтесь, все хорошо», вторая: «А знаете ли вы, мисс Питт, что за наведение порчи можно и по шее получить?».
— Не пойман не вор, — коварно улыбнулась я и письмом спросила у босса о насущном:
«Альхар Эбенитович, что у вас там с оборотнями?.. Ну, вы понимаете, помимо фейерверков и падений».
«Ничего хорошего», — неожиданно быстро ответил он.
«Как ничего? Вы же остались живы!» — нашла я утешительный момент и даже успела порадоваться своей сообразительности.
«Я еще и зол», — коротко поведал он, а еще спустя полчаса потребовал объяснить, что же я ему не рассказала вчера.
Тут-то и наступило самое время вспомнить об обиде, но вампир, гад расчетливый и редкостный, меня опередил.
«Извиняться не буду, вы меня вчера уже ИЗВИНИЛИ», — он явно хотел написать «избили», но решил об этом тактично умолчать. Я особой вины за собой не ощущала, гений все-таки жив. Одно жаль, Гриня за него явно испугался. Ну да ничего, железный конь — чудо крепкое и вряд ли подвержено стрессам.
А потому я ответила коротко: «Понятия не имею, о каком ИЗВИНЕНИИ идет речь. Но если вы хотите услышать мой вывод, то вот он. Вас хотели вызвать из столицы, вас вызвали. И пока вы вместе с Гриней бороздите просторы соседних королевств, прозорливая злодейка обыскивает вашу мастерскую в офисе. И я очень надеюсь, что это какая-нибудь отвергнутая вами дама, а не Элеонора Довилль».
«Почему?», — спросил босс после короткого размышления.
«Потому что ломастер от богов не только ваши мастерские разрушит, но и секретную папку в потайной нише обнаружит!»
И вроде бы в шутку написала и отправила, а сердце заходится бешенным стуком от невероятной догадки.
Шкаф… ниша… полка… папка… а в ней все чертежи, схемы плетений и дотошное описание работы гения над разумом для Грини. Тот самый проект, которым босс занимался весь год и, вполне возможно, хотел продемонстрировать на балу для широкой общественности. Но забросил после моего похищения, как выразился Николас, или после ссоры с женой… И что примечательно, до того самого дня супруга Вайзера более полугода довольно-таки сносно относилась к любовницам босса. И о разводе заикнулась, лишь получив внушительную сумму на счет. Вот оно. Ей заплатили за промышленный шпионаж, вернее даже за промышленный угон Грини. Но тут вмешалась я.
Далее меня отстранить не удалось, коня забрать не получилось, да потом и не потребовалось. Ведь если железное чудо не представили на балу, вывод: его и не закончили. И теперь злодеи ищут чертежи, ту самую папку, что стоит на полке потайной ниши в стенном шкафу! Святые боги! А босса нет в столице второй день подряд, и злоумышленники уже могут обыскивать его мастерскую!
Думая так, я отправила Вайзеру вестник с требованием немедленно прибыть и взялась за призыв проверенного в диверсиях Батяни. Попутно подумала о страже и о том, что Бывалого надо бы на всякий случай оповестить. Вот они-то сплоченной компанией быстро и незаметно офисное здание осмотрят, что нужно закроют, кого надо поймают, еще и накажут, не сходя с места. А в случае ошибочности моих выводов упрекать за излишнюю подозрительность вряд ли будут. И все бы хорошо, но призыв домовых не сработал, ни с первой попытки, ни со второй… ни с пятой.
Вот тебе и усложненная защита дома, стопроцентно препятствующая проникновению посторонних. Я с раздражением поверх ночной рубашки надела пальто и, не переобувая домашних тапочек, решительно направилась во двор. Там с третьего раза руну призыва вывести смогла, а вот направление задать — нет. Ну и зачем, спрашивается, защита, которая не позволяет даже на помощь позвать!
— Перестраховщики!
С возмущением я стерла знак. Открыла калитку и, сделав всего один лишь маленький шажок, попала в руки двух знакомцев. Тех самых, что вроде как за попытку моего похищения осуждены на два года условно, и видимо они совсем условные.
— Оппаньки! — прошептала я, прежде чем меня заткнули, к счастью, не ударом кулака, а всего лишь дурно пахнущим кляпом.
Вот и с чего я взяла, что Вайзера привлекла недалекая женщина, пусть даже и личный адвокат? Правду говорят, нельзя недооценивать людей и нелюдей. Эта кикимора была весьма умна и прозорлива, чего только стоило мое похищение и уже наше совместное проникновение в офис, тем более скорость, с которой красивая гадина отделяла действительно важные документы от не важных. Она уже осмотрела мастерскую босса, его кабинет и комнату отдыха, а теперь вот проверяла вверенные мне территории и время от времени поднимала взгляд на болотников. Злые, они стояли возле меняи не смели отойти по двум причинам. Первая: боялись, что я таки найду в себе силы и уползу вместе с креслом, к которому привязана, вторая: похитители ждали сигнала, а именно моей реакции на обыск, как в игре «холодно-горячо».
Зря они это задумали, потому что я вздрагивала, когда злодейка в раздражении бросала папки на пол и дергалась, когда кикимора менялась. Всему виной неисправный амулет-иллюзий, что каждые пятьдесят секунд трансформировал облик своего носителя. Так вначале сногсшибательная фурия превращалась в невероятно реалистичную старуху, затем в долговязую девчушку лет тринадцати, после в хорошо знакомую мне вампиршу — мисс Милт. Из-за образа вампирши я дергалась особенно сильно и неоднократно давала ложный знак «горячо». Это была непроизвольная реакция на пережитый шок. Ведь когда меня связали и бросили в карету, где величественно сидела третья любовница босса, я так удивилась, что взбрыкнула и въехала ей пяткой в нос. А когда меня поднимали с пола, еще и локтем в ухо зарядила, не столько от возмущенного негодования, сколько по инерции. В итоге имеем: неисправный амулет и непрестанную смену личин. И что радовало неимоверно, все образы кикиморы обладали распухшим красным носом и слезящимися глазами, взгляд которых обещал мне все муки ада.
К слову, взгляды болотников так же сулили мне внушительный арсенал ужаснейших пыток, ведь до того, как их поставили истуканами стоять, они оба участвовали в обысках и остро реагировали на мои вздрагивания и дерганья. Так один из них не правильно понял мое «горячо» и в мастерской обрушил на свою голову три мешка с песком, а второй, переворачивая книжный стеллаж, отдавил себе ногу и потянул спину. Тут-то я и поняла, что менталы из болотников весьма посредственные, а они, что я невольно, но все же издеваюсь. Собственно, когда оба «обожглись» по десятому разу, а к папке не приблизились, они решились выпытать правду силой или просто побить меня от души. И не успела я испугаться, как кикимора напомнила, что любые мои побои и невменяемые состояния вызовут охрану Вайзера. Будь иначе, она бы сама с радостью свернула мне шею.
