— Не можна моя забижать, не можна моя забижать!
На поляну, нарезая второй круг, вырвался улепетывающий Жабодыщенко, а за ним с явным отставанием — ватага туземцев.
— Ну шо вы до мене причепылысь! — надрывался Микола.
Дикари подвизгивали:
— Мемека джагобумба! Смакота мунуп! Укаюка чоп-чоп смока!
Тут Жабодыщенко споткнулся о корень дерева и грохнулся на землю. При этом он выпустил кусок мяса из рук, дикари завопили еще громче, подхватили его и метнулись назад, в заросли.
Жабодыщенко, едва не плача, проговорил:
— Ой, моя свыня… Чи хто повирыть, що сперва якась мерзота такого зайця сперла, а зараз ось свыню якись нещасни папуасы слямзилы?
— Мунапа каюка! Смока о!… — донеслось из леса. Судя по крикам, свинья действительно пришлась похитителям по вкусу.
Салонюк вздохнул с невыразимым облегчением:
— Кажись, все.
Сидорчук с интересом спросил у него:
— Товарищу командир, а чого вы не стрелялы, у вас така гарна позиция була?
Салонюк растерянно ответил:
— Та зрозумиешь тут, хто це таки. Я спочатку думав, шо це диты якись оголодали, мабуть з пионерського табору, чи в индейцив грают. Хиба можно в дитыну стриляты?
Сидорчук почесал в затылке:
— Це иноземни диты, бо у нас на Сели так не говорять и себе не поводять.
Перукарников собирал разбросанные вещи и бормотал под нос:
— Да теперь и ежу понятно, что это не дети, а племя каких-то недомерков, к тому же людоедов.
Жабодыщенко, все еще лежа на земле, продолжал стонать:
— Позор на мою голову, таке нижне та смачне мьясо загубыв. Шо ж мы тепер исты будемо?
— Не стогни, Микола, ще знайдеться для теби мьясо, — подбодрил его Сидорчук, помогая встать на ноги и отряхнуться.
— Та де ж ще таку гарну свынку взяти? — не унимался Жабодыщенко. — Таку красыву, та таку… ну таку, як ото сон в литню нич.
Салонюк счел необходимым вмешаться и прекратить это безобразие.
— Дывись на Маметова, — укорил он, — вин, наприклад, зовсим не йив и не хныче.
Маметов охотно разъяснил свою жизненную позицию:
— Моя не можно такое есть, моя другое любить.
Жабодыщенко это утешить не могло, и пример Маметова совсем не освещал ему путь в радостное будущее, наполненное откормленными свиньями:
— Та вин же чучмек, ему все одно, що папуаси свыню вкралы.
Салонюк понял, что теперь ему предстоит до скончания века слушать сагу о похищенной злобными туземцами свинье и об умирающем от голода Жабодыщенко. Нервы его не выдержали подобного испытания, и он полез в свой мешок. Добыв оттуда порцию своего жаркого, Тарас протянул его несчастному Жабодыщенко:
— Ось тоби мое мьясо, тримай, тильки не плач, бо тошно на тебе дывыться.
— Дякую, товарищу командир, — расцвел Микола. — Оце справжний поступок командыра и коммуниста.
— Ой! — замахал на него руками Салонюк. — Ой, тильки цего з мене годи. Треба швыдше збиратысь, поки бисовы папуасы знов не поверталысь.
Была в Дартском замке главная секретная комната.
Любой психиатр признал бы в ней комнату для буйнопомешанных, склонных к членовредительству. Прелестная такая комнатенка, обитая стегаными розовыми матрасиками. Высидеть в ней долгое время было не под силу никому, потому что даже воздух проникал сюда с трудом. Зато и звукоизоляция была гарантирована.
Именно сюда Оттобальт наведывался во дни приездов драгоценной тетушки, чтобы отвести душу и поорать в свое удовольствие всякие неприличные слова. Это был не выход, но хоть какое-то облегчение. Иначе несчастный король все-таки сбежал бы в какие-нибудь пещеры и заделался настоящим отшельником.
В секретную комнату полагалось приходить со своей подушкой, чтобы было на что сесть.
Итак, секретная комната Дартского замка. И в ней мы наблюдаем трех заговорщиков. Короля Оттобальта Уппертальского — сидящего на красной подушке с вышитым на ней золотисто-коричневым жильцутриком; мага Мулкебу, сидящего на произведении искусства в красно-сине-серо-зелено-желто-оранжево-малиново-сиреневую узенькую полосочку; а также полиглота Хруммсу, взгромоздившегося на голубую в розовый горошек маленькую подушечку.
— Значит, так, Хруммса, — заговорил его величество Оттобальт, — тебе предстоит ответственная миссия — гостей наших сопроводить по дороге из королевства, все им растолковать, но по мере необходимости. Лишнего не болтать, а сообщать только то, что в наших интересах. Понятно?
Хруммса даже несколько обиделся:
— Понятно, не вчера родился.
— Раз дракон ищет Белохатки, — вздохнул король, — будут они ему. Вот же приспичило разыскать эти никому не нужные Белохатки, теперь придется ругаться с Мароной из-за лишних расходов. — Оттобальт несколько отвлекся и горячо заговорил: — Иногда у меня складывается такое впечатление, что моя собственная казна мне не принадлежит. На рыцарей тратиться нельзя, на дракона — нельзя, на редкостных разводных мульчапликов — тоже нельзя. Скоро он начнет считать каждый лишний кусочек пыр-зик-сана, который я кладу себе в рот. Это разве жизнь?
Хруммса и маг сочувственно покивали головами. Они не понаслышке знали о рачительности министра Мароны. Каждому из них в среднем два раза в месяц приходилось выслушивать длинные и скучные нотации, в которых первый министр указывал на недопустимо большие размеры положенного им жалованья. Особенно страдал от него Мулкеба, которого Марона то и дело пытался приспособить по хозяйству и сэкономить на этом тысячу-другую тулонов.
— Этой частью займется Мулкеба, — внезапно сказал король, возвращаясь мыслями в загадочные Белохатки. — От тебя же, Хруммса, зависит, удастся ли убедить его драконоподобие, что их огнедышество ползет в правильном направлении и творит уместные вещи. — Король яростно почесал встопорщенную бороду. — Кто его знает, что опасный зверь ищет в этих Белохатках и что оно вообще такое? Может, там девственницы собираются примерно раз в году, чтобы отпраздновать чего-то такое. — Он пошевелил пальцами. — А может, это место встречи драконов, которое нельзя изменить.
Хруммса не удержался от комментария:
— Тогда мое путешествие пройдет под лозунгом: «Драконы всех стран, соединяйтесь!»
— Чего? — рявкнул Оттобальт.
Полиглот застенчиво улыбнулся:
— Да это я так, к слову пришлось.
Король настороженно поглядел на своего подданного:
— Ты гляди мне — «драконы, соединяйтесь».
— Не волнуйтесь, ваше величество, — вежливо и уклончиво промурлыкал карлик. — Это в далеком прошлом и вообще не из нашей истории.
— А!.. — облегченно вздохнул Оттобальт. — Ну, тогда поговорим о деле.
Хруммса весь обратился в слух.
— Я само внимание, ваше требовательное величество. И поскольку выбора у меня все равно нет, то я готов по мере своих скромных сил служить делу укрепления славы и силы Упперталя.
— Это правильная позиция, — согласился король. — Деваться тебе и на самом деле некуда. Я, к слову, вообще до сих пор не понимаю, откуда ты такой взялся.
— И не стоит, ваше величество.
— Твоя задача заключается в том, чтобы дракон исчез на время из наших краев, — он угрожающе помахал указательным пальцем, — но не насовсем! Не ровен час, он снова нам понадобится. Подзайми его пока чем-нибудь, повоюйте, что ли. К примеру, в Гунухе или Буресье, но не увлекайтесь, а то охотники на драконов со всего Вольхолла к вам сбегутся или парламентеры заманчивыми предложениями замучат.
В разговор вмешался Мулкеба:
— Мы бы сами не прочь держать монстра на довольствии, но он пока ни в какую.
Король горестно поддакнул:
— Вот незадача — подданство ему не нужно, денег тоже не берет, на службе состоять не желает, подавай только эти Белохатки, и все.
Хруммса понимающе заморгал своими огромными глазищами:
— Если я правильно вас понял, эти самые Белохатки мы должны искать ровно столько, сколько понадобится вашему величеству.
— И нашей великой стране. Это дело государственной важности! — важно кивнул король.
Хруммса укоризненно взглянул на драгоценного повелителя:
— Ясно, значит, мою жизнь можно в расчет не брать?
— Ну что ты снова за свое! Прямо как Нишманс-дурачок, который со своим ведром все время бегал к колодцу ловить говорящую мульчипею. Смешно то, что она все время в это ведро ловилась, хотя в остальном была мудрая и волшебная, как наш Мулкеба. Тебе же ясно сказано, дело это временное, сам не заметишь, как все закончится.
Карлик печально заметил:
— С драконами на войне, ваше величество, только умирать хорошо. Там я точно не замечу, как все закончится.
— О Всевысокий Душара! — взмолился король. — Ну не воюйте, просто по лесам пошляйтесь, на мир посмотрите, устрой себе, в конце концов, недолгосрочный отпуск. Мулкеба, как это по-волшебному называется?
— Туристический отдых.
— Да, с вашим железным чудом передового волшебства только в турпоходы и отправляться, — скептически хмыкнул полиглот.
