Потом, уже в школе, на Большой Арнаутской – в их системе к жизни были пригодны две планеты, – он внезапно заинтересовался: что же всё-таки может означать это слово?
Первые попытки толку не дали, но он проявил завидную настойчивость, уже тогда отличавшую его.
Обычные информационные сети не смогли ему в этом помочь, но к тому времени он стал высококвалифицированным хакером и мастером отыскивать в лабиринтах Галанета любую информацию.
И в каких-то забытых всеми архивах он раскопал короткую справку, что де жили когда-то на Старой Земле такие люди – цыгане. К файлу прилагался древний снимок, изображавший оных цыган.
С экрана монитора на него глядели умершие, может быть, десятки веков назад люди. Знойные огненноглазые красавицы в ярких платьях, с длинными черными косами-змеями, с золотыми монистами на соблазнительных шеях и рвущимися из декольте высокими грудями. Чернобородые широкоплечие мужчины в красных рубахах, белозубо улыбающиеся.
А один человек на снимке оказался вылитым Мишкой, разве что постаревшим и заматеревшим.
Наверное, в числе предков Червня действительно были представители этого сгинувшего бесследно тысячелетия назад племени.
И вот с того дня появилась у него мечта – возродить народ своих пращуров, чтобы вновь появился этот веселый люд, чтобы вновь начали они кочевать – на этот раз не на планете, но в космосе, среди звезд.
Но немедленно осуществить эту мечту никакой возможности не было.
Затея его требовала денег, и немалых. Нужно было отыскать и собрать по необъятному космосу других соплеменников (да при этом убедить их последовать за ним), разыскать и тщательно собрать все сохранившиеся сведения о цыганах. И конечно, купить для начала хотя бы плохонький корабль. Именно поэтому он, шестнадцатилетний мальчишка, связался с контрабандистами и начал странствовать по космосу, уходя всё дальше от своей родины.
Его мотало по разным концам освоенной Вселенной – от фронтира до фронтира.
Михаил переменил не одно судно и команду, несмотря на свою молодость, он был великолепным специалистом по компьютерам, стал довольно известной личностью в определенных кругах, а значит, всегда мог легко найти работу у лихих людей. Возил с Л'Тумамба орехи чмарры – незаменимое средство для укрепления потенции и вообще – прекрасный и безвредный стимулятор. С Артаньяна – настоящий армянский коньяк, в бочках из настоящего дуба, вывезенного еще со Старой Земли.
С планеты Кремль – драгоценный мех хвостатых медведей и превосходное оружие, которое обменивали у повстанцев с Корнишона на пятнистые алмазы и полосатые сапфиры. (Правда, три четверти самоцветов приходилось отдавать орбитальным патрулям: тиран Хурулдана, которому принадлежала планета, был весьма скуп, когда дело касалось жалованья своему войску.) Возил деликатесную колбасу с Баварии и живых летающих рептилий из болот Шпилберга.
И в конце концов, что естественно при таком образе жизни, Мишка угодил в тюрьму.
На планете Ататюрк, где это случилось, в одной камере с ним сидел бывший моторист с каботажной баржи, подравшийся с полицией на одной из местных лун. Отбыв неполный год, разгребая столичные помойки, они вместе вышли на свободу, на прощание обменявшись адресами. И вот каботажника этого и заприметили агенты Хушински, как раз тогда собиравшие экипаж для «Звездного черепа». А тот, в свою очередь, на вопрос, нет ли у него на примете толкового электронщика, сосватал им Червня.
И теперь он – пленник каких-то непонятных поклонников черта (чтоб им провалиться к нему!), ему, похоже, предстоит отправиться на эту ихнюю войну, о которой он еще вчера ни ухом ни рылом. А его заветная мечта куда более далека от исполнения, чем в начале пути… Неужели она так и не осуществится? И он так и останется последним цыганом и никогда больше не будет его народа? Ох, горе, горе!
«Адский сад», военный сектор, оперативный отдел штаба.За несколько часов до описываемых выше событий
– И что прикажете с вами делать теперь? – желчно усмехнулся контр-адмирал Нерон Бредли, глядя на белого как полотно подполковника тыла с эмблемой ремонтников, стоявшего перед ним. – Почему это выяснилось только сейчас?
– Но, сэр, предварительные испытания… сокращенная программа… вы же понимаете – у нас было очень мало времени…
Офицер запнулся, опустив голову и явно покрывшись испариной. Говорить о чем-то, объяснять и просить снисхождения было бессмысленно. Идя сюда с только что сообщенным известием, инженер-двигателист 1-й бригады линкоров Шандор Махалов даже всерьез подумывал: а не застрелиться ли ему прямо сейчас, избавив себя от мучительного ожидания, а трибунал – от лишней работы?
Дело в том, что час назад при очередном прогоне стандартных подготовительных тестов выяснилось одно очень неприятное обстоятельство.
Второму – и последнему кораблю их бригады – «Молоту Люцифера», одной из козырных карт Лиги в разворачивавшейся войне, не хватало небольшого тягового импульса при работе боевых маневровых двигателей. При маневре он терял незначительный процент скорости. Всего лишь ничтожный процент, какие-то десятые светогода в час, но именно они были нужны для успешного преодоления вторичного светового барьера.
И это вынуждало тратить какое-то время на наверстывание упущенного.
Время, в течение которого огромная и мощная махина становилась уязвимой для намного слабейшего, но более быстроходного врага.
Адмирал еще раз оглядел дрожащего как осиновый лист офицера, явно уже попрощавшегося с жизнью.
Конечно, ответственного за моторную группу следует прямо сейчас расстрелять, но кто тогда исправит положение? Если, его, конечно, можно исправить…
В этот момент в голове полковника что-то прояснилось, и подстегнутая очередной порцией адреналина память выдала на-гора кое-что, что могло бы спасти его жизнь.
– Я тут кое-что набросал, пока шел к вам… сэр, – соврал он, стараясь говорить как можно тверже и спокойнее и чувствуя, как предательски дрожит голос и заплетается язык. – Вы, должно быть, в курсе: тут наши рейдеры из Двенадцатой ударной захватили одного корсара… кажется, «Звездный череп» или что-то в этом роде.
Нерон нахмурился: при чем тут это? Или этот ученый слизняк уже начал по-тихому свихиваться, что несет всякую чушь?
– Так вот, – заторопился Шандор, видя недовольство на лице старшего по званию, – на этом «Звездном черепе» есть дополнительный двигатель особой мощности. Его вроде бы легко снять, и тогда можно будет использовать для компенсации потерь. Мощности вполне хватит.
– Сколько вам нужно времени? – с непроницаемым видом вопросил Бредли.
– Час-полтора на демонтаж, столько же на установку… Ну и еще не больше часа на то, чтобы рассчитать таблицы поправок и разработать схему индивидуального ориентирования.
– Даю вам на всё три часа! – бросил адмирал.
В конце концов, расстрелять этого дубиноголового кретина никогда не поздно.
А если дредноуту удастся стартовать через три часа, всё прочее уже не будет иметь значения.
Нейтральный космос. Район 183908-63702-КФ
…Перед изумленным взором экипажа «Пассата» разворачивалась величественная панорама космической битвы – самой большой со времен «Цинхуайской заварухи». Закрытый защитными полями, невидимый для радаров и сканеров (только человеческий взор мог быть для него опасен), «Пассат» висел в каком-то полумиллионе километров от места сражения.
На черном фоне появлялись яркие вспышки взрывов и крошечные звездочки более слабых торпед малой мощности. Несколько раз качнулись стрелки гравиметров – это рвались нуль-торпеды, а может, стреляли особо дальнобойные гравипушки.
Время от времени в окружающем их пылевом облаке возникали бледные световые столбы – это долетали до них потерявшие силу лучи лазеров.
Иногда на пределе видимости мелькали светящиеся точки, стремительно скользившие и пропадавшие, – это крупные корабли, приблизившиеся к убежищу «Пассата», оказывались в поле их зрения.
– И что мы будем делать? Мы что, так и уйдем? – вдруг прозвучал в тишине напряженный юный голос. И как-то так сразу случилось, что Милисента оказалась в центре всеобщего внимания.
Александр очень серьезно посмотрел на нее, помолчал.
– Я понимаю тебя, Милли, – там твои соотечественницы. Но и ты пойми: мы не солдаты, а тем более не наемники, Пойми, мы – полицейские, стражи порядка. Космические мусора, если хочешь! Да и чем мы можем помочь? Тут только в нашем секторе семь сотен вымпелов со стороны Лиги!
– Ну, помочь мы бы смогли, предположим… – вступил в разговор Георг. – Как-никак у нас тут семь нуль-торпед. Правда, торпеды так себе…
Тут запищал коммуникатор у капитана в кармане.
Он приложил его к уху, выслушал торопливую скороговорку и невесело улыбнулся, затем лицо его вытянулось в недоумении.
