Сами похороны проходили, можно сказать, в штатном режиме по давно отработанному сценарию. Службу провели в храме в старом городе, а поминальный пир устроили почти по всему Улуг-Улусу. Дров на костры для жарки жертвенных животных извели много больше, чем на сам погребальный костер. Ну и спирта Боня понаделал изрядно. Так что речи, как поминальные, так и хвалебные (новому хану), звучали почти искренне, а пуговицы на груди беки рвали прямо-таки с остервенением. Учитывая то, что пуговицы были сделаны из драгоценных и полудрагоценных камней, оплетенных металлической проволокой (у богатых — золотой), в ближайшие дни все мальчишки города точно займутся кладоискательством. Многие взрослые, впрочем, тоже.
Завершение ритуала Боня и Иситай проводили вдвоем в пустом храме. Даже Ашин-Эди отсутствовал: следил за правильным проведением поминок. И если с извлечением урны проблем не было (всего-то пришлось изготовить два сложных артефакта, на сотню магем каждый), то с установкой новой урны на правильное место Иситай Боню совсем доканал. Сначала ориентировали сосуд с прахом по сторонам света. Потом размещали его во вскрытой нише постамента. И если сначала расстояния маг измерял в пальцах, то на третий час работы пошли указания типа:
— Еще на три волоса правее… нет, много! На волос назад! И еще на полтора волоса на восток поверни!
Так что когда урну наконец замуровывали, внедрение магем в боковые стенки постамента оказались Боне приятным отдыхом!
Потом некоторое время ушло на создание и настройку вызывающего артефакта (Боня использовал для него маленький гонг), зато призрак Гулюка материализовался практически сразу. И даже не скандалил, так как был занят привыканием к новым ощущениям. Общая бестелесность, конечно, расстраивала, но возможность долбануть инфразвуком и не получить сдачи уже радовала. А умение проходить сквозь стенки, подслушивать и подсматривать за кем угодно («Станешь за моей женой подсматривать — развею!» — сурово предупредил Боня.) открывало для властолюбца и интригана исключительные возможности. Так что на торжественное заседание большого дивана по случаю коронации (?) они уже пришли вместе. Гулюк даже речь толкнул перед бывшими подданными. Правда, смотрели с уважением они не столько на него, сколько на Боню, но взгляды у многих были задумчивые. А на следующий день многие интриганы пошли добиваться расположения у Ашина в противовес Гулюку. Так что жизнь в Улуг-Улусе обещала быть интересной.
Боня же решил, что его дела у кочевников заканчиваются. И даже успешно. Особенно его радовало появление в команде такого знающего мага и приятного человека… гм… призрака, как Иситай. Поздно вечером Боня вернулся в шатер в обнимку с его урной и хотел похвастаться этим перед Светой. Но это ему не удалось: перед ним предстала знакомая по Денаю картина: драконша в человеческой ипостаси сидела в обнимку с гаргульями, и все трое дружно роняли слезы над какой-то новой книгой-кристаллом. А кристаллов этих у них было целых два мешка. Боня тихо схватился за голову, чуть не выронив урну… И краем глаза заметил, как за стенкой шатра поспешно спряталась какая-то тень.
«Неужто и вправду старый козел за Светой подглядывать явился? — подумал Боня. — Ну и много он тут увидит? Трех ненормальных, рыдающих непонятно над чем?»
Но кулаком стенке все-таки погрозил.
Часть пятая
ЛЕТАЮЩИЕ ТУРИСТЫ. СЛЕДУЮЩАЯ ОСТАНОВКА…
Улететь на следующий день не удалось: с утра Света была невменяемой, так что пришлось ее кормить и отправлять отсыпаться. А потом дела навалились.
Во-первых, Улдуз и, что гораздо серьезнее, Джамкун чуть не на коленях умоляли не забирать от них пикси. Мол, обстановка еще не нормализовалась, без силовой поддержки их тут всех враз зарезать могут. Самое интересное, что и «гвардейцы» не возражали задержаться. Не на совсем, конечно, куда же они без деуса, но позащищать его интересы вдали от божественной персоны несколько месяцев или даже лет, пока смена не придет, были совсем не прочь. Еще бы Боне самому понять, какие у него тут интересы… Ни налогов, ни оброков в свою пользу он вводить не собирался, гонять или строить кого-нибудь — тем более. Но это, кажется, особенно всех устраивало.
Улдуз было хотела сгоревший храм рядом с дворцом восстановить и посвятить его Боне, но тот решительно возражал. Тогда храм объявили мемориальным домом, а на площади перед ним поставили памятники ему и Свете. За один день управились: пикси смотались в горы и пару скал для постаментов притащили, а потом из своего непонятного материала и скульптуры слепили. Весьма, кстати, похожие на оригиналы. Единственным отличием от храма было то, что верующих призывали не молиться, а медитировать. Бороться с этим Боня уже не стал, все равно по-своему сделают. Если им от этого легче жить, пусть так и будет.
В связи с командировкой пикси в Улуг-Улусе пришлось налаживать пункт телеграфной связи. Намучившись с конструкцией в Великом лесу, копию для хифчаков Боня сделал уже за день. И даже удовольствие от этого получил, так как рядом все время стоял очень заинтересовавшийся агрегатом Иситай, и кропотливая работа сопровождалась приятной и интересной беседой. Приемник получил номер третий.
Телеграф разместили в одной из комнаток дворца, установили при нем дежурство пестрохалатников. Боня, как мог, объяснил правила работы с аппаратом, даже инструкцию хотел написать, хотя писать пером почти не умел.
Улдуз быстренько писца притащила, осталось только продиктовать. Переживать по поводу лишней работы писца из-за вносимой автором правки тоже не надо, работа у писца такая — переписывать текст каллиграфическим почерком и внимать диктующему с почтением и прилежанием. Правда, правку Боня вносил сам, старательно скрипя пером, чем немало удивил писца. Ну а для размножения исправленного текста еще десять «клерков» явились. Положение средневекового начальника Боне даже нравиться стало. Таких бы помощников да лекции конспектировать…
Сеанс связи с Великим лесом растянулся почти на сутки. На первую телеграмму ответа пришлось ждать больше трех часов. Боня даже заволновался, проходит ли связь. Но, видимо, на другом конце приход телеграммы вызвал легкую (или не очень) панику. Пока начальству докладывали, пока думали, что и как ответить… Вот время и прошло. А телеграмма-то была пустяковая: «сообщите наличие связи тчк боня». Правда, дальнейший обмен информацией проходил уже веселее, ответы приходилось ждать всего по полчаса.
В результате Боня узнал, что в Великом лесу все спокойно. Мановое облако потихоньку растет за счет испарения оставленных Боней запасов твердой маны и вышло уже далеко за пределы поселка и даже эльфийского леса. Но сами запасы визуально не сократились. Живут эльфы все еще в деревеньке на берегу, лес понемногу приводят в порядок. У мелорна рядом с харчевней насадили священную рощу, посвященную Боне-избавителю. Боня хотел уже было совсем застесняться и возмутиться, но оказалось, что молиться ему эльфы ходят прямо в харчевню, где совмещают еду с медитацией. Сторонниками нового религиозного направления стали все жители поселка и даже пикси. Самого «избавителя» это почему-то не удивило. Немного подумав, он даже вынужден был признать идею здравой.
Боня сообщил об основных событиях в Улуг-Улусе. Характерно, что с этого момента все ответы (и вопросы) шли только за подписью Галадриэль. Иситаю она передала привет.
— Да, были когда-то знакомы, — признал призрак. — Я в Великий лес заезжал еще студентом, на стажировку, до того, как к хифчакам на службу подался.
Боня попытался было представить, когда же это событие могло произойти, но плюнул. Сказать «восемь тысяч лет назад» или «десять тысяч лет назад» совсем нетрудно, а вот почувствовать, что это такое, никак не получалось. Как-то больше привык время часами или годами мерить, а не тысячелетиями…
Для своих гвардейцев-пикси Боня передал распоряжение: выдвигаться силами трех полков к нему навстречу в районе Виза. Один полк он решил все-таки в Великом лесу оставить, на всякий случай. Пусть это будут бутырцы, у них форма зеленая. Точного места встречи назвать он не мог, так как в Визе никогда не был, но Иситай успокоил, сказав, что пикси своего деуса издалека почувствуют и сами найдут. Ну а время встречи через неделю назначил.
На все переговоры извели дикое количество ленты, но пикси сидели рядом и с ходу ее восстанавливали. На другом конце линии связи, видимо, происходило то же самое. Наконец Боня передал всем приветы и дал отбой.
Еще нужно было оставить оркам побольше запасов твердой маны. Тут Боня уже так руку набил, что за несколько часов практически полностью залил здоровенный подвал в храме старого города. Метровые шарики в Денае воспринимались уже на уровне детских игрушек. Заодно и золота немножко в ханскую казну добавил, так, пару центнеров. В относительно большом государстве это инфляции вызвать не должно, а пригодиться может. Одних ремонтных работ сколько проводить придется!
