На четвертый день назначают девичник и мальчишник. Все делятся опытом, рассказывают новобрачным что и как. А то ведь они наивные, сами не знают, откуда дети берутся. Ветром никак надуло! Они ж только за ручки держались, ага.
Пятый день проходит в подготовке. Там процедуры всякие – баньки, помывки, начески, покраски. В общем, после попойки вчерашней приводят в товарный вид.
Это стало, пожалуй, моим самым большим испытанием. Все дни клан упорно пытался проверить новую Хранительницу на прочность. Сначала довольно демонстративно бросали дерзости, после которых мне пришлось словами или делом наказывать осмелившихся. Потом очень тонко залезали в душу, нащупывая слабости. Пытались выгадать пользу в смене Хранительницы. Только я была готова.
И больше всего я боялась одного – того, что неизменно станет известным.
По традиции накануне официального объявления о законном браке принято ходить в термы. Но я, как существо незнакомое с устройством Цитадели, не знала, куда меня упорно тянут девушки-близняшки. Позавтракать нормально не дали, встали над душой и зовут:
– Идемте, идемте, госпожа Хранительница, вас уже все заждались, волнуются.
И голоски такие милые, невинные. И мысли… чисты, как первый снег – ага, посреди лета. То есть вообще никакие. Потому как девочки – блондинки.
Хотя кто бы говорил. Сама приближаюсь к этому гордому статусу!
В общем, поддалась искушению этих ангелочков. Оказалось зря.
Притащили они меня в огромный зал с несколькими бассейнами, все изразцами да цветной мозаикой выложено. Только картинки те… в общем, неприличные. И это мягко сказано. Такие позы, такие участники! По сравнению с этим знаменитая книжка «Советы семейной жизни от Федрота и Олечки» просто детская сказка-раскраска.
Хотя живые не лучше. Большинство присутствующих дам могли похвастаться тюрбаном на голове в качестве единственного предмета одежды. И если честно, это… нисколько не портило обстановку. Складывалось полное ощущение, что попала ты как минимум в один из лучших домов удовольствия. Притом что здесь могут позволить себе выбрать женщину на ночь разве что короли. Все прелестницы очень красивы. Молодые, стройные тела, шелковые волосы, гибкость и грация танцовщиц. В общем, драконицы!
Пока я пялилась на этих развратниц, даже и не заметила, как близняшки начали меня раздевать. Хорошо, успела вцепиться в потянутый было ментик.
– Эй, что вы делаете?
– Раздеваем госпожу. Или госпожа предпочитает купаться одетой?
Я ведь чую, что они это совершенно серьезно говорят, только… Где их Диар нашла, в капусте, что ли? Или аист принес, пять раз уронив по дороге?
– Мы ваши личные горничные, приставлены Хранительницей Диар.
И тут подлянку сделала, ну что за баба, а? Ведь эти две от меня теперь не отстанут, раз им сама Диар сказала. Кошмар!!!
– А зачем мне купаться? Вроде вчера мылась! – возмутилась я, пытаясь отобрать ментик из цепких пальчиков блондинки.
– Ну так традиция! – не сдалась она, вырывая столь дорогую мне деталь одежды.
– Пошли ваши традиции знаете куда?! Я вам карту нарисую, художникам и не снилось, – кивнула на мозаичные картинки.
– Но, госпожа! – вцепилась в куртку ее сестра. – Как вы можете!
– Спокойно.
От переизбытка чувств и страха быть раскрытой я совсем забыла, что могу приказать драконицам. Да и увлеклась, если честно.
Так что не заметила, когда сзади подошла высокая, красивая женщина и, обхватив одной рукой за талию, другой стала что-то нашаривать… спереди моих брюк, при этом она сказала:
– Хранительница, мы вас здесь не съедим. Может быть, только оближем. Немного. Вам понравится.
Сказано это было таким тоном, что зародившееся было подозрение, что меня перепутали с мужчиной, только усилилось. А уж когда ее рука наконец нащупала ремень и начала его расстегивать.
Какой тут ментик! Выпустив его из ослабевших пальцев, я тихо офигевала. Меня пытались соблазнить. Женщина. Нет, ну эти драконы все поголовно извращенцы!
Подозрения подтвердил вылезший из-за ворота и устроившийся на плече Кешка. Смерив драконицу презрительным взглядом, это чудо рисованное зажал одну ноздрю и дунул из другой. Получилось… прицельно. Аккуратный ежик посреди головы вместо шикарных кудрей.
– Моя прелесть, – улыбнулась я и потерлась щекой о его чешую.
– Кеш-ша хорош-ш-ший.
– Кеша отличный! Как же я по тебе соскучилось, мое солнышко.
Зверек довольно заурчал, жмуря желтые глаза.
Прятать его было уже поздно. Ментик, носимый на левом плече, скрывал ото всех мою печать. Но ведь вечно это не могло продолжаться.
– А прическа вам идет, – обернулась я к драконице. – Девочки, где здесь можно раздеться?
Кешка занял свое место на моей руке, зорко следя за окружающими. Что думают по этому поводу драконы, знать не хотелось. Так что щиты оказались не просто подняты, но и наглухо запаяны. Мне хватило мыслей этих змеюк летающих за предыдущие дни. Некоторые из них уже делали ставки, кто в скором времени займет место в моей постели. Кое-кто даже заключил пари, настаивая на своей кандидатуре. Наивные! Пока мое сердце отдано Змею, никого я рядом не потерплю.
Интересно, где он? Всегда где-то рядом, чувствую, но на глаза ни разу не попадался, словно стал невидимым.
Сери… Ну как же мы умудрились так запутаться в себе и собственных чувствах.
И упырь тебя покусай, где ты мотаешься? Я уже начинаю нервничать, ожидая новую гадость!
– Я понял, для чего нужен этот день! Будь брачная церемония сегодня, я бы ее пропустил по причине полной невменяемости.
– Мм?
– Мне пить хочется, а не жениться!
– Угу!!!
Наконец Колин умудрился оторвать голову от подушки и оглядеться. После чего оказалось, что зря он так долго страдал и собирался с силами – на столике неподалеку стоял целый чан с отваром нехмелгуляя. Подскочив как молодой кабанчик (топая и сбивая все на своем пути), брат кинулся к вожделенному питью.
– И мне принеси.
– Лентяй! Алкоголик! Буль-ули-буль-ан!
– Кто? – приоткрыл глаз Сери.
– Хулиган!
– А-а-а… Я что-то натворил? – наконец понял желтоглазый.
– Разве не помнишь? Эх, подвела драконья память. Хорошо, что их у нас две. Как напился до едва сидячего состояния, помнишь?
– Разумеется. И не до едва сидячего, – оскорбился Сери. – Я же, кажется, еще куда-то ходил.
– Тебе рассказать или не надо? Хотя… стыда у тебя с детства не наблюдалось. Вот как уши надрали за то, что за женщинами в термах подглядывал, так и отвалился напрочь. Слушай.
ПОХОЖДЕНИЯ ПЬЯНОГО С-СЛЕККА НЕ ТРЕСФОВА И ОЧЕНЬ РЕВНИВОГО (А НЕ ФИГА ТУТ!) ДРАКОНА
Сколько дракон ни пей, а все равно мало. Это истина. Правда, здесь есть одно маленькое исключение – если он сам не захочет напиться в зюзю. А этот несомненно хотел. Так что к вечеру его можно было поздравить – в венах текла не кровь, а чистое вино.
– Я как идиот добивался хотя бы коро-отенькой встречи. Поднял на уши все Царство. Отца замучил. Дядя вообще тут ш-шпиена изображал. Мы ниче, ты понимаешь, ниче о ней не знали. Вот была девочка и… раз, и нету. Я ж не знал, что и думать. Куда эта с-стерва дела мою девочку. Хорошо, Владычице надоело мое нытье. Она же… эта… натура… романтичная. Вот и попросила встречу с этой… стервой! Вернулась и говорит: сиди молчи, дракоша. Ничего с твоей девочкой не случится. А те пока лучше не соваться. Вот… Я и ждал. Потом мы придумали, как этих поженить. Я-то только «за» был, хоть какая надежда, что увижу ее. – Дракон залпом осушил целый кубок терпкого, ароматного вина, вкус которого уже давно не чувствовал. – Увидел! Она ведь… не такая стала. Разве что иногда. Гзар, скажи, она вспоминала обо мне?
– Вспоминала, – пьяно качнул головой асур. – Та-ак бесилась! Ты ей че, хвост оттоптал?
– Не-е! Не топтал… Только слегка того… Как же она хороша в постели, ты бы знал!
– Ага!
– Чего «ага»? – нахмурился дракон, разом подбираясь.
– Не, друг, ты не думай, ничего не было. Я отказался! – гордо заявил Гзар’Дин, не подозревая, что творит.
– От чего ты отказался и что тебе предлагали? – рявкнул Сери, повалил друга на пол и пару раз врезал по лицу.
Тот, разумеется, ответил.
Разнимали их где-то через пару минут, после того как насмотрелись на представление «Демон против Змея».
– Дурак! – сплюнул кровь асур, глядя на сидящего рядом дракона. – Не знаю, что ты там натворил, только девчонка чуть на луну не выла. И сказала как-то, что хочет все забыть. Вот и предположила, что если проведет ночь с кем-то другим, то, может быть, забудет. Я отказался. И думать о таком ей запретил. Спать только потому, что больно вспоминать о другом, – это мерзко.
– Она… все это время… меня… Что я ей сделал?
– Не знаю, друг! Давай выпьем. А завтра ты у нее спросишь.
