Владимир Ильин - Шериф

Данное предложение было встречено гораздо благосклонней. Добычей с рейда оказалось два небольших сундучка, идеально вписавшихся по размеру для размещения на ладошках Тасьи. Вид двух инкрустированных хрусталем прямоугольников вызвал противоречивые чувства — с одной стороны, они были безусловно красивы и явно содержали нечто ценное, пусть и негабаритное, но с другой — душа просила всего и побольше. К счастью, условности игры и в этот раз спасли настроение команды — сундучки содержали гораздо больше вещей, чем могли вместить по внешнему виду, а значит уже представляли ценность сами по себе.

Первый сундучок содержал золото, шелестящей рекой высыпанной на полянку. Аккуратная горка тут же подверглась попытке впрыгнуть на нее на полном ходу (гном), оценке и подсчету (Тасья), определению и межеванию (Джонатан), уже после чего разделилась на четыре аккуратных холмика, в один из которых все-таки впрыгнул довольный Эбер.

Разбор содержимого другого сундука тоже не занял много времени. Около десятка вещей были аккуратно разложены в два ряда, возле которых с задумчивым видом расхаживали друзья, изредка выходя из игры для определения похожих предметов — а значит, и рыночной цены. Только Лео предпочел смотреть за процессом, обнимая питомца — его долю определяла Тасья.

— Это мое, — деловито отметил Эбер, цепляя невообразимую конструкцию из сотни ярко-красных шипов, скрепленных черной кожей.

— Доспехи адской гончей, — произнесла вслух Тасья и с трудом удержалась от вопроса — зачем? — Редкая вещь. — С намеком отметила она после поиска по игровым форумам.

— А мне больше и не надо, — гном отряхнул доспех от невидимой пыли и с довольным видом отправил в собственный кошелек. Затем воровато огляделся, отслеживая главным образом Арчибальда, просеменил к единорогу и шустро направился вместе с ним вглубь дома.

Джо только плечами пожал на удивленные и вопросительные взгляды остальных — он понимал не больше их. На траве оставались полный доспех из пяти предметов, совместно дававших больше преимущество, чем ношение по отдельности — разделять его не было смысла, а так же два оружия — ростовой лук, словно созданный из огромного пера, лишние ворсинки которого были прихотливо скручены вокруг основания, и магический посох в виде перевернутой птичьей лапы, сжимавшей крупный аметист. Еще два предмета смотрелись довольно блекло — кольцо и серьга, хоть и давали неплохие бонусы, но не стоили дороже оружия и доспехов.

— Продадим и разделим деньги? — Предложила Тасья, прекрасно понимая, что делить добычу «по предметно» просто невыгодно.

Лоренс согласно кивнул, в свою очередь, придя к тем же мыслям. Усилием воли он не стал поднимать пространного вопроса «сколько все это может стоить», вспомнив давний разговор с Эбером, вполне доходчиво растолковавшим, что цена на редкие и топовые предметы определяется совсем не рыночным методом. Покупатели видят в диковинках не увеличение урона по монстрам, а исключительно способ выделиться, показать свои стиль и наличие денег. Зачастую, обладатели редкостей за все время владения ими и вовсе не ударят монстров купленным посохом и не примут на дорогущий доспех удар врага — вещи выполняют функцию статуса, словно дорогой спорткар в блокированном пробками городе.

Пока вещи перекочевывали в кошелек Шерифа — общепризнанное безопасное и удобное место — из дома показалась сначала голова гнома, а затем и он сам. Вид у гнома был сверхдовольный, ибо довольным он был решительно всегда, но сейчас светился особенно сильно. В правой его руке удерживался бочонок, в левой — черная оплетка поводы.

— Е-мое, — прокомментировал Лео то, что шло вслед за гномом, на всякий случай забравшись на верхнюю ветвь-плечо меллорна.

Логика, разумеется, нашептывала правильный ответ, сопоставляя ушедшего в дом единорога и вышедшее оттуда нечто, что шествовало в поводу у Эбера, но принять этот ответ через массу эмоций, главнейшей из которых была тревожность, оказалось делом крайне сложным. Черно-красное создание с пятнами белоснежной шерсти, только усиливающей контраст кроваво-красных украшений, увитое десятками игл-шипов и опоясанное черными ремнями, цокало в полнейшей тишине антрацитово-черными подковами. Через длинный рог наискось протянулась неровная багровая полоска, окончательно искажая образ доброго, светлого создания, заменяя его картиной страха и тоски.

Стремительным росчерком на встречу преображенному единорогу подлетел Арчибальд и с явной тревогой немного неловко обошел старого знакомого, то и дело принюхиваясь, словно не веря.

— Ты что с лошадкой сделал, изверг? — Возмутилась Тасья, но подходить ближе не решилась.

— Нацепил одеяние гончей, — отозвался Эбер, прикладываясь к содержимому бочонка.

— Так он же не работает на единороге!

— Знаю, что не работает, но ведь одевается? С трудом, конечно, зато каков результат! — Повел рукой гном, указывая на Арчибальда, в очередной раз отпрянувшего от единорога — попытка по старой памяти лизнуть копытного завершилась ссадинами от колючих шипов и недовольным фырканьем зверя.

Арчибальд недовольно взревел и недобро уставился на Эбера, определив источник своих неприятностей.

— Но-но, зверюга! — Шикнул на него гном, делая движение, будто хочет окатить дракона содержимым бочонка. — Только подойди — тут же оболью.

— Если раньше не выпьешь, — принюхалась к содержимому Тасья и отпрянула, сморщившись.

— Спокойствие, я свою норму знаю. — Поведал Эбер, прослушал еще один раскат драконьего гнева и нервно приложился к бочонку. Явно помогло — оттирал усы уже уверенный в себе гном.

— Кончился век тирании! — Разглагольствовал бородатый, подходя к дракону в упор и начисто игнорируя предупреждения и советы прекратить. — Теперь гном — царь зверей!

Последнюю фразу он говорил уже в упор к носу дракона, что изрядно отрезвило — однако, источник оптимизма был еще в руках, чем Эбер поспешил воспользоваться, загородившись от пасти поднятым бочонком.

Арчибальд чихнул. Вернее, для компании друзей, стоявшей до того за спиной Эбера на расстоянии, это выглядело именно так, разве что волна холода заставила зябко поежиться. Первым тревогу забил Джо, заметив неестественно долгую лакуну тишины в плотном монологе гнома.

— Эбер? — Окликнул Лоренс товарища, все так же удерживающего бочонок над головой.

Арчибальд фыркнул, отворачиваясь и с явно запланированной небрежностью задел фигуру гнома хвостом, отчего та рухнула подрубленным деревом.

— Эбер! — Побежал к нему Джо, отмечая ринувшуюся к телу Тасью.

Гном выглядел странно, как выглядел бы каждый с кубом льда на голове и плечах. Доски, разрушенные ледяным дыханием дракона, не выдержали падения о землю и обратились деревянным крошевом. Тело Роберта покрывала ощутимая корочка льда, на глазах подтаявшая под теплом солнечного дня. Он был жив и явно в сознании — о чем явно свидетельствовали глаза, вращавшиеся под слоем льда, но зрелище было довольно жутковатым.

— Надо немедленно разбить! — Встревожился Джо, памятуя о лимите времени на задержку дыхания. В ту же секунду ОтецКувалд пошел на замах, целясь в центр ледяного куба, из которого смотрела в диком ужасе пара карих глаз.

— Нет-нет! — Остановила его Тасья, телом закрывая дорогу. — Голова не выдержит.

— Растопим костром, — Лео уже был рядом и суматошно собирал вокруг ледяной темницы костерок из дощечек развалившейся бочки. Если и был где эквивалент обреченности, то содержался он сейчас в глазах, что смотрели на это действо изо льда.

— Нельзя-нельзя! — Запрещала Тасья и кусала губы, пытаясь найти решение, опираясь на медицинское образование и врачебную практику. Опыта доставания головы из ледяной глыбы ей явно недоставало. — Придумала! Зовите Арчибальда.

Джо резким голосом стегнул по питомцу, требуя немедленно подойти. Дракон с явной неохотой, но повиновался.

— Пусть подержит лед в пасти, там тепло, все быстро растопится. — Суетливо объясняла она, приподнимая гномье тело.

— И не вздумай грызть. — Приказал Лоренс, наблюдая, как верхняя часть тела Эбера скрывается за медленно закрывшейся пастью.

— Арчи, как чупа-чупс! — Советовала девушка, явственно переживая за пациента.

Задняя часть гнома дрогнула, покачнувшись вперед-назад, частично скрываясь и снова появляясь из пасти дракона.

— Вот так, — одобрила Тасья и устало упала на землю.

— Знал, что добром не кончится, — посетовал Джо и присел рядом. — Лишь бы времени хватило.

— У него высокая выносливость. — Справа рухнул Лео, обняв жену. — Все будет хорошо

Некоторое время на поляне была тишина, перемежавшаяся ритмичным почмокиванием.

— А что было в бочонке? — Задал вопрос Лео, словно сомневаясь в пришедшей мысли.