— Угу, скоро трупом станет… Или наоборот, это как повезет, — новый взрыв хохота.
— Ладно, с орчакнкой проехали. Душу не брать, хотя и хочется…
Эльфийка испытала смутное облегчение. Но червячок сомнения все же остался — судьбы трех женщин и одного ученика палача полностью зависели от прихоти Омеги. Раненый демон был даже опаснее — ему было не до дурачеств, и он действовал как загнанный угол зверь. Бросался беспощадно и не раздумывая, не считая ни врагов, ни последствий. Уничтожение целой обители наглядно это показало.
— Кстати говоря, о том, кто чего хочет…
Возникло несколько видов на окружающую территорию с высоты птичьего полета. Айшари заинтересованно подалась в перед. Лес казался зеленым морем, в котором бултыхалось пятнышко опушки. На нем ровно светились три точки — фиолетовая, желтая и зеленая. А похожей на растрепанную нитку дороге карабкались еще две — яростно пульсирующая алая и загадочно мерцающая синяя. Дребезжащий старческий голос невнятно прошмакал:
— Ну с алой все ясно…
— Еще бы! — полное восторга рычание прокатилось по площади, прервав завязавшийся в дальнем конце спор о постоянстве длины года, — Это ж раджа! Причем в этот раз она осознанно идет, мстить за своих убитых!
— А-ахренеть, просто мы пахали, я и трактор! — возмутился хриплый бас, — она же по мою шкуру мага тащит!
— Причем, сынки, она как пить дать это с самого начала планировала, — снова вступил в беседу голос старика, — А та встреча в Лазурном была неожиданностью…
— Да хрен с ней, со встречей с Лазурном! Гораздо интереснее, что как только я перестал двигаться, они тоже сбавили темп, и теперь потихоньку приближаются, экономя силы!
— Думаешь, меня пасут?
— Разумеется. Пока печать в таком состоянии, достаточно иметь хоть какой-то предмет, контактировавший с моей истинной аурой…
— А такие вещи разве были?
— Конечно. Всего двадцать семь предметов, — тихое шипение волной прокатилось по толпе, и в окнах возникли вращающиеся трехмерные изображения различных предметов — от светильников в Изумрудной гавани до замшевых мешочков для жемчуга.
Удивительно высокий голос спросил, странно растягивая гласные — ученики демона никогда не слышали такого акцента:
— Итак, он меня ведет. Кто он вообще такой?
— Какая к хаосу разница? — бас переместился к другому концу площади и возобновил спор об астрологии.
— Он — добыча! — от рыка у Айшари заложило уши.
— Он — выгода, которую важно не упустить, — вкрадчивый, приглушенный шепот раздался у Шиду почти над самым плечом, — Сесть мне на хвост так чисто, что я его засек только благодаря направленной ненависти раджи — это либо опыт, либо талант…
— Лучше бы талант — задумчиво отозвался тенор, — с опытным противником придется долго возиться, и прикуп может не стоить потраченных сил…
— А не рано ли делить мощи нераспятого мессии? — резко выплевывая слова поинтересовался кто-то.
В наступившем молчании слышалось лишь несколько бубнящих голосов у дальних окон с какими-то непонятными картинками. У ученицы демона от одного взгляда на них плыли перед глазами цветные пятна и кружилась голова. Еще от дальнего окна, все еще показывающего вращающуюся вокруг светила планету, раздавался ор:
— Какие, к эдиповой маме, законы астрономии?! Тут [цензура] впору астрологию [цензура] алхимией применять надо! Это ж не просто сраный желтый карлик, каких в любой галактике как грязи, это растреклятый Озаряющий! Светило Дня и Господин полудня, мать его разэтак!!! О каких законах тут можно говорить, если нет-нет, да и выглядывает из светила его подозрительная бородатая харя, особенно в полдень?!
— Разумов на плазменной основе во вселенных тоже как конских яблок в степи! И каждый первый из них — сам себе бог, а каждый второй — еще и чей-то бог в придачу! Просто некоторые вещи даже им удобнее делать по уже готовым шаблонам, чем изгаляться, делая орбиту ромашкой!
К спору присоединились новые участники, между тем как большая часть вернулась к основной теме дискуссии:
— Так все же, что будем делать с этим магом?
— Что делать, что делать… Прыгать надо…
— Причем не абы как, а из засады на спину.
— Боюсь, не выйдет. Неизвестно, насколько точно он сможет отслеживать мои передвижения.
— Тогда предлагаю выйти в лоб. Раз он все равно узнает, что я двигаюсь.
— Проблема в том, что одновременно он узнает, что я знаю, что он знает о моих перемещениях.
— Да ну? Мало ли, какая вожжа мне под хвост попала?
— Но он все равно должен учесть вариант своего обнаружения, если не дурак.
— А с какого гнома ему быть слишком умным?
— С вежливого, мать твою! — снова взрыв хохота. В окнах замелькали отрывки из поединка с Кибаром Даорут.
— … Тогда тем более не имеет смысла заморачиваться с засадами!
— Согласен, настроение совершенно не то. Проснуться, пойти навстречу и повырывать им всем сердца!
— Стоп, — снова вклинился в разговор шепот, — этого как раз делать не стоит. Предлагаю взять их живыми.
Тут бас снова вернулся к основной беседе:
— Это еще ради какого хрена?
Вместо ответа окна вспыхнули, отобразив множество схем, в которых ни Шиду ни Айшари ничего не поняли. Зато по толпе пронесся одобрительный гул:
— А ведь и правда, так даже лучше, — с энтузиазмом поддержал предложение тенор.
— Не спорю, но тогда [цензура] этого [цензура] лобовой атакой может не получиться. А засада бесполезна… Да и не охота с этим дерьмом вожгаться…
— Ну почему же. Вы, сынки, забываете, что необязательно все делать самостоятельно.
Некоторое время разговор продолжался, но звучащие слова были абсолютно незнакомы. Временами проскакивали понятные фразы:
— … игры в благородство — чушь!
— … но полагаться на кого-то кроме себя тоже не очень разумно.
— … лишние сложности! Убить!
— … работать надо с тем что есть!
— А ведь и правда… — второй раз пронеслось по площади на разные лады. Потом кто-то деловито осведомился — И кого лучше запрячь? Ушастую-пушистую или подпалачика??
Ученики демона дернулись, но сдержались — разговор в голове Омеги стал слишком интересным, чтоб выдавать свое присутствие.
— Я думаю лучше всего Шиду.
— Да ну? Если что-то пойдет не так…
— А все всегда идет не так, — вздохнул тенор.
— Угу. Как угодно, но не так как хочется. Шиду слишком нестабилен. Надо было и на него печать ставить.
— Невозможно. Печать выжгла бы ему разум. Сознание мальчика было почти полностью сформировано.
— Причем тут сознание?! Речь о том, что его тело нестабильно! Он использовал слишком много сил, слишком изменился за последние дни! Если дело дойдет до драки, он может и не оправиться! А печать дала бы шанс.
— Его сознание меняется вместе с телом. Можно сказать, что происходящее с ним сейчас — эволюция. А печать была бы революцией. А Шиду уже совершеннолетний, он не Айшари. Ты забыл, что случилось с его разумом, когда бедолагу подключило к Камертону? А печать перевернула бы его мир с ног на голову еще более быстро и еще более радикально.
— А почему ж тогда Айшари в порядке?
— Потому что ей пятнадцать. Нестабильность — норма для этого возраста, по крайней мере, у большинства гуманоидов. Но даже она испытывает стресс… Просто излишки этого напряжения скидываются через связь между печатями на меня. Иначе откуда это ощущение потерянности?
— Да, точно… Да и самоуничижительных мыслей больше. Кстати, что за херня с каналом связи?
Повисла тишина. Айшари и Шиду почувствовали, как в них впиваются сотни взглядов, словно стараясь проткнуть кожу. Айшари помянула темную сторону — таки попалась. Площадь взорвалась криками. Изображения в окнах сменяли одно другое в безумно ярком хороводе. Девушка задохнулась — на долю мгновения она увидела себя во время ритуала — обнаженную, среди пляшущих изгибов теней и желтого света. От волны эмоций, что пронеслась по площади вместе с этим кусочком памяти демона, у нее запылали уши и заледенела шея. Она не могла разобраться в нахлынувших ощущениях — картины сменялись, сливаясь в смазанные полосы, а бьющие от них водопады чувств, связанных с изображаемыми событиями, были слишком запутанны, слишком чужды.
Девушка беспомощно оглянулась в попытке найти хоть какую-то поддержку. Она упала на колени, зажмурившись и закрыв уши руками. И уткнулась лицом в чью-то короткую, но удивительно мягкую шерсть. Одновременно ей на плечи ласково опустилось ощущение тяжести и тепла. Эльфийка открыла глаза и обнаружила, что уткнулась в загривок своей звериной формы. Зверь слегка повернул похожую на волчью голову, кося на Айшари золотым глазом с двумя зрачками. Во взгляде читалась легкая насмешка и спокойное обещание защиты. И где-то там же, на дне, безумная радость погони за бабочкой среди пробивающихся сквозь ветви лучей. Серебристый хвост, покрытый золотистыми искрами узоров и с кисточкой огня на конце, обвивал ученицу демона за плечи. Вокруг обеих сущностей оборотня тихо переливалась сфера танующих в воздухе желтых пылинок, не пропускающих царящее на площади среди мечущихся теней и истерично мерцающих окон безумие. Большинство голосов отсеялось, осталось лишь несколько старых знакомых:
