Поняв, что боя насмерть, скорее всего, не будет, я решил попытаться вытащить князя на откровенный разговор:
— Хорошо, Девон, раз драка у нас пока не получается, то не прояснить ли нам свои взгляды на жизнь? Меня сильно интересует, что движет Вами и вашими коллегами в этих мирах? Ведь не любовь же к ближнему?
— Ну почему? Любовь к ближнему не исключается, но заметьте: к ближнему, а не дальнему! — охотно пошел на возможность пофилософствовать мой коллега-антипод. — Мы считаем, что инферно — это единственная жизнеспособная система, отражающая реальное взаимодействие душ в процессе выживания. Все эти ваши сюсюканья о сочувствии или взаимопонимании яйца выеденного не стоят, когда наступает критический момент. Есть только два настоящих движителя душ: борьба за выживание и борьба за власть. Все остальное только детский лепет. В этой борьбе каждый приобретает себе сторонников и врагов. Сторонников может объединять любовь, дружба, ревность и так далее, но самым надежным объединением является выгода и расчет. Если душа или ангел сильны, то они правят миром, как я, например. Такие личности реализуют себя, формируя окружающую среду под свои потребности и вкус. Так что не обессудьте — ваши наивные мечты о равенстве, любви и свободе, не более чем выдумки небожителей.
Я не прерывал Девона. Мне было интересно, насколько искренне верил в свою правоту князь. С другой стороны, его можно было понять — что он здесь видел, кроме коварства, заискивания и жестокости? Как объяснить ему то великолепие астрала, которое породила именно та свобода мысли и любовь, которые он презирал? Но хоть что-то возразить я был просто обязан:
— Вы Девон правы со своей, весьма ограниченной точки зрения. Возьмите хотя бы власть: ведь она по своей сути противоположна свободе, а без свободы невозможно творчество, без творчества невозможно развитие, прогресс, эволюция. Назовите это как хотите, но что я увидел в ваших мирах? Уродливых и ленивых демонов? Ограниченных и надменных деспотов? Вы, князь, являетесь исключением. По неизвестной мне причине вы не удовлетворились слепым упоением властью, а решили создать этот великолепный образчик дворцового искусства. Но что Вас окружает? Я второй день в этом мире и, поверьте, ничего радостного еще не видел. И самое последнее: Вы же должны прекрасно знать, что власть не приносит настоящего счастья. Для развитой сущности она ничто, для мелкой она наркотик, которого никогда не будет достаточно. И потому такая душа будет всегда несчастна, как алчущий наркоман.
Девон, ничего не говоря, опрокинул в себя изрядный бокал вина, поставил его на стол и спросил:
— Ну и что же Вы, Буль, от меня хотите?
— Собственно ничего. Признаться, я шел сюда с требованием смягчить угнетение рабов и даже организовать общину, это было бы гораздо выгоднее даже для Вас…
— Вы смеетесь? — воскликнул князь Шираз. — Думаете, производительность их труда здесь кому-нибудь нужна? Инферно и мне в частности нужна энергия подавления, энергия власти. Чем больше они будут ощущать эту власть, чем больше будут изворачиваться, пакостить и унижать друг друга, тем прочнее будет стоять этот мир, и не мне менять его законы.
— Жаль, — вздохнул я.
Глупо было что-нибудь менять внутри инферно. Единственно, чего я не понимал: почему душам почти не давали шансов выбраться отсюда? Я прямо спросил об этом Шираза, но он с удивлением ответил, что у тех было полно шансов в верхних мирах, и если они упрямо себя топили все глубже, то значит, туда им и дорога. На это я не нашелся, что возразить. Ночь шла своим чередом, Шерман налегал на напитки и закуски, а я все не знал, как мне поступить. Наконец я решился и прямо заявил князю:
— Несмотря на все мое расположение к Вам, уважаемый князь, я вынужден заявить, что не намерен оставаться в этом мире надолго, поэтому я готов принять сражение и смерть от вашей руки, лишь бы выйти в верхние миры.
— А я? — прервало мою величественную речь икание Шермана. — Я тоже с тобой! К тому же, меч пока у меня.
Я запоздало вспомнил, что мне даже нечем сражаться с нашим милым и гостеприимным хозяином.
— И все же, забавный вы народ, белые и пушистые! Сущие дети! — усмехнулся Шираз. — Неужели Вы думаете, что я стал бы долго терпеть здесь ваше присутствие и Вашего, простите за правду, кобеля. И неужели Вы думаете, что у меня не найдется средств от вас избавиться?
— Неужели найдется? — обрадовался я. — Это же меняет дело! Признаться, мне было жутко неудобно вызывать Вас на бой после того теплого приема, который вы нам устроили.
— Есть способ, и не один. Можно вызвать снуфов, но они мне неприятны, да и издеваться над гостями не в моих правилах. Можно просто вас убить, и вы окажетесь выше или ниже — то есть там, куда вас занесет. Но за вашу откровенность я думаю, что позволю себе немного потрудиться и выкину вас наверх. Насколько — этого я предугадать не могу. Если повезет, то до чистилища дойдете, а там уже и на волю выйти можно попробовать.
— А Шерман за мной наверх пойдет? — уточнил я.
— Не знаю. Решайте сами. Светлого ангела может выбросить хоть на самый верх. Душу Шермана не мне взвешивать — от него зависит, куда пойдет. Но если будете держаться вместе, то куда дойдете, туда дойдете.
Я заметил, как Шерман, ничего не говоря, умоляюще смотрит на меня, и твердо ответил:
— Спасибо Девон, мы пойдем вместе, а там уж как повезет! А не секрет, как Вы это проделаете?
— Секрет, — просто ответил князь и усмехнулся вполне доброй улыбкой.
— И все-таки, я не могу поверить, что Вы, Девон, настоящий темный ангел.
— А и не верьте. В семье не без урода… Ну что, готовы?
— Готовы! — хором ответили мы с Шерманом.
— Тогда пошли в башню, там у меня особая зона для таких фокусов.
Мы пошли не в ту башенку, через которую проникли в замок, а в явно большую по диаметру. Поднимаясь в темноте по лестнице, мы как-то незаметно для себя ощутили, что идем уже непонятно где, или вообще нигде. Шерман испуганно схватил мою руку, а я окликнул идущего сзади Шираза, но никакого ответа не последовало.
— Он нас обманул! — воскликнул мой попутчик.
— Не думаю, — попытался я успокоить его. — Князю не было особого резона нас обманывать.
— Ты просто плохо знаешь этих чертей!
— Слушай, хватит скулить, лучше попытаемся идти дальше! — с этими словами я сделал решительный шаг вперед, и меня подхватила какая-то карусель. Нас несло и крутило в темной, темной… не знаю какой дряни, я только пытался удерживать Шермана возле себя. Он, понятно, тоже всеми силами этому способствовал…
Глава 13. На войне как на войне
Изрядный удар под зад привел меня в себя из этого странного состояния полета где-то по закромам преисподней. Ударом оказался пинок матушки земли, в которую я приземлился прямо из этого ниоткуда.
Спросите: почему в землю, а не на землю? — так я тоже хотел бы это знать. При первом же осмотре выяснилось две новости: приятная та, что Шерман во вполне человеческом обличии сидел рядом, а неприятная — что мы оказались в какой-то длинной земляной яме почти в человеческий рост.
Но это мне только показалось, что была одна приятная и одна неприятная новость. В том смысле, что приятная-то была одна, а вот неприятные начали вываливаться одна за другой на наши головы, как навоз из самосвала. Стоило нашим чувствам вслед за зрением начать возвращаться к своим хозяевам, как обоняние принесло отвратительный запах гари, а слух возвестил о страшном грохоте вокруг.
— Куда это нас занесло? — спросил Шерман, пытаясь встать и осторожно выглянуть из-за земляного отвала.
Тут в воздухе раздался особо противный визг, а в противоположный скат траншеи врезалась какая-то штуковина и сильно зашипела. Я успел с любопытством вытянуть шею, но Шерман заорал:
— Ложись! — и кинулся на меня сверху.
Однако ничего не произошло. Я попытался слегка пошевелиться и предложил приятелю:
— Я понимаю, что ты, возможно, горишь желанием отблагодарить меня за помощь в восхождении из инферно, но не до такой же степени обниманий!
— Дурак! — возмущенно крикнул приятель. — Это фугас! Мы с тобой прямой наводкой угодили на какую-то войну!
— Наверное, дурак, — согласился я. — Если исходить из истины, что дуракам везет, то невзорвавшийся фугас, определенно указывает на такое мое восхитительное свойство.
Шерман почему-то расстроенно посмотрел на меня, и в его глазах бегущей строкой читалось, какой же я идиот. Я и не возражал, мне было уже не привыкать к таким сентенциям моих знакомых. Главное сейчас стараться соблюдать спокойствие, ведь ожидать от этих миров снисхождения было бы еще большей глупостью. Так что война, так война — будем разбираться, как отсюда выбраться наверх. Я все еще лелеял совершенно сумасшедшую надежду, что сумею вернуться в заброшенное Женькино тело. Лишь бы оно спало, а не умерло за эти дни. Если время совпадает, то я должен был провести тут трое суток — в любом случае, нужно было спешить. Вот только сориентироваться на местности и решить, что делать дальше.
