В трамвае, на котором ехал Сергей, люди попались тихие и смирные. А когда Тютюнин шел от остановки домой, ему улыбались все девушки.
Правда, позже подошел какой-то старичок и сказал Сергею, чтобы «затворил окошко», и Тютюнин понял, что у него не застегнута ширинка.
Впрочем, это был пустяк. Однажды его знакомый с бодуна пришел-на работу, надев трусы поверх брюк, и ничего, даже милиция не остановила, хотя человек ехал через весь город.
Во дворе, в районе помойки, царило некоторое оживление. Дроссель дрался с котом Семой. Поскольку конфликт был застарелый и всем известный, на каждый бой собиралось известное количество публики. Ставки не заключались, но у каждого из бойцов был свой фан-клуб.
Тютюнин тоже подошел посмотреть на битву, тайно симпатизируя Дросселю.
Схватка с чемпионом Марком Дистроером кое-чему Дросселя научила, теперь он противопоставлял грубой силе Семы не просто тупое желание нажраться из помойного бака, но и настоящее спортивное мастерство.
Кожаный пиджак защищал бока Дросселя от острых когтей Семы, и это повышало его выносливость.
Пару раз пес крепко приложил кота-гиганта, но в конечном итоге все же ретировался, однако у Сергея сложилось впечатление, что Дроссель отступил, что называется, на заранее подготовленные позиции и решающая битва с Семой еще впереди.
Дома Тютюнина ждал традиционный неприятный сюрприз р виде собственной тещи.
Она снова притащила корзину еды, и это было хорошо, однако решила задержаться, чтобы попить чайку, и это было плохо.
– Люб, явился твой! – известила Олимпиада Петровна, как будто Люба сама не видела.
– Привет, Сережа! – Супруга помахала рукой, не поднимаясь из-за уставленного пирогами стола.
– Привет, – отозвался Серега и тут заметил на ногах у тещи странную обувь.
– Что это, Олимпиада Петровна, у вас на ногах обуто? Никак белые тапочки?
– Как же, белые тапочки! – хмыкнула теща, хлебая чай с блюдца. – Не дождешься.
– Какой же ты темный, Сережа. Это пуанты. В них все балерины вытанцовывают.
– Ну, допустим, это балерины. А Олимпиада Петровна тоже лебедей танцевать собралась?
– Почему сразу лебедей? – Люба пожала плечами и положила в рот целую плюшку. – Мы худеть решили… Вот и я тоже…
С этими словами Люба приподняла ногу, на которой Сергей тоже увидел тапки на завязочках.
– Только пол смотрите не проломите, а то потом ремонт дорого обойдется, – съехидничал Тютюнин.
– Да уж с тебя какие деньги, – в тон ему ответила Олимпиада Петровна. – Вон дурачок-то твой как пристроился. Небось валюту получает.
С этими словами теща подвинула на край стола газету с обведенной карандашом статьей.
Тютюнин, заинтересовавшись, подошел посмотреть.
«Художественная инсталляция верблюжьего хрена в Гамбурге», – гласило название статьи, а ниже жирным шрифтом было добавлено: «Европа рукоплещет российским умельцам». И улыбающаяся физиономия Палыча на фотографии.
Рядом красивые машины и женщины с букетами цветов.
Палыч был в полном порядке.
«Ну и ладно, – подумал Серега. – Мы здесь на алюминии тоже поднимемся. Еще посмотрим, что лучше».
В далекой заокеанской Америке вовсю готовились к похищению Алексея Окуркина и Сергея Тютюнина. Значение этой операции было объявлено более важным, чем доставка в Штаты марсианской летающей тарелки, появления которой ждали много десятилетий.
– Если мы не остановим этих двух русских, то они остановят продвижение нашей страны к мировому господству, – сказал Президент Соединенных Штатов нескольким наиболее авторитетным сенаторам. И с ним все согласились, поскольку многие всерьез считали его умным человеком.
После общения с главой страны сенаторы отправились на стриптиз-шоу, а Президенту еще предстояло встретиться с Сэмюэлем Уиллсоном, возглавлявшим в ЦРУ русский отдел.
Ровно в двенадцать ноль-ноль Сэм Уиллсон в безупречном сером костюме и представительских черных очках вошел в овальный до неприличия кабинет Президента.
– Сэр! – громко произнес Уиллсон и отвесил четкий и красивый по исполнению кивок. При этом представительские очки не слетели с его носа, поскольку были снабжены специальной резиночной.
– Агент Уиллсон, я полагаю? – улыбнулся Президент и, выйдя из-за стола, по-простому пожал агенту руку. – Директор ЦРУ много о вас рассказывал, агент Уиллсон. Он чрезвычайно доволен вашей работой. Доволен вашей работой и я, в особенности раскрытием русско-китайского заговора.
Уиллсон едва заметно кивнул, признавая свои скромные заслуги.
– Эта хитрость русских с заменой всех китайцев своими людьми весьма опасна. И, как я понял, заправляют этой чудовищной мистификацией Тютюнин и Окуркин.
– Так точно, сэр.
– Ну, давайте присядем, агент Уиллсон. Хотите что-нибудь выпить?
– Я на службе, сэр, – бойко ответил Сэм, хотя выпить ему хотелось.
– Ну и отлично, а то мне вчера привезли отвратительное пойло. – Президент виновато улыбнулся. – Даже не знаю, откуда поставщики берут это дерьмо.
Уиллсон присел на край кресла и стал ждать, когда Президент снова заговорит.
Так и случилось.
Глава государства пошевелил бровями, несколько раз откашлялся, а затем сказал:
– Агент Уиллсон, вы умеете хранить тайны, если вас попросит лично Президент?
– Уверен, что могу, сэр.
– В таком случае… – Глава государства достал из ящика стола карту мира и развернул ее перед Уиллсоном.
– Вот, Сэмюэль, это карта.
– Да, я вижу, сэр.
– Это ничего, что я называю вас Сэмюэлем?
– Нет, сэр, все в порядке. Мне это даже льстит.
– В таком случае, Сэм, не могли бы вы мне кое-что тут растолковать? – попросил Президент, поглаживая рукой клеенчатую поверхность карты.
– Конечно, сэр.
– Хорошо, – улыбнулся глава государства. – Дело в том, что уже очень давно я слышу о России. Русские то, русские се. Но, кроме их водки, я ничего не пробовал… Уверен, что о них что-то пишут в газетах, но я газеты не читаю – там очень мелкий шрифт, да и фотографии паршивого качества. На всех я выгляжу просто ужасно.
Президент помолчал несколько секунд, а затем обратился к карте.
– Покажите мне, где находится Россия, Сэмми.
– Россия? Вот она, сэр.
– О-о! – Президент несколько удивленно взглянул на очерченную границами территорию. – Но я всегда думал, что это Аляска…
– Нет, сэр, Аляска здесь. – Уиллсон уверенно ткнул пальцем в Арктику.
– Но почему она белая?
– Там же холодно. Почти весь год снег.
– Ну разумеется, – кивнул Президент. Он поводил пальцем по морским маршрутам и задумался.
– Да, большие у русских территории, но еще большие территории вот у этой голубой страны. Как она называется?
– Это не страна, сэр. Это океан…
– О-о… – Президент снова пошевелил бровями, потом губами и, наконец, дернул ухом. – Океан – велик…
– Да, сэр. Разумеется.
– Какие в вашем отделе новости? Есть какие-нибудь фотографии – только я люблю, чтобы были цветные.
– Конечно, сэр! Конечно, – спохватился Уиллсон и достал из кармана фотографии – директор ЦРУ предупредил его, что Президент любит картинки.
– Это что такое? – спросил глава страны.
– Это рабочий момент одной из операций.
– Понятно. Ну и рожи у этих русских. Особенно вот у этого…
– Это наш сотрудник – агент Смит, сэр.
– Да? Отличная маскировка… – Президент перебрал несколько снимков и остановился еще на одном.
– Ага, животные, – сказал он. – Вот эта собака мне нравится. Просто замечательная собака, у меня на ранчо есть похожая, только у нее сейчас понос. Наверное, чего-нибудь сожрала.
– Должен вам заметить, сэр, что это не собака, а местный агент Зи-Зи.
– Да что вы говорите! – поразился Президент. – Как же все запутано в этой России…
На этом беседа с Президентом закончилась, и агент Уиллсон покинул Белый дом, чтобы отправиться в калифорнийский город Ливермор, где собирали очень сложную и дорогую машину для поимки Тютюнина и Окуркина.
В Калифорнии было тепло. Не только тепло, но и попросту жарко. Почему такая погода случалась именно в Калифорнии, Уиллсон не знал, хотя думал над этим всякий раз, когда приезжал в эти края.
– Надеюсь, мы угадали с номером костюма, сэр, – заметил помощник Уиллсона Спайк Кастор. Уиллсон не хотел его брать с собой, однако Спайк напросился.
– Мы не могли напутать, поскольку у нас есть очень четкие инструкции – в жару надевать костюм номер 127.
К трапу подкатил черный лимузин. Уиллсон заметил, что машина не подходит под цвет его брюк, и поморщился.
Никто не вышел открыть им дверцу, поэтому для босса ее открыл Спайк Кастор.
– Ты чего, лентяй, службы своей не знаешь? – недовольно проворчал он, когда они с Уиллсоном расселись на широком диване.
– Мне сказали, что я встречаю важных парней из Вашингтона… – сказал водитель.
– И что с того?
