— Нельзя его снимать, — сказал Томмс.
Профессор не ответил. Молча копался в карманах куртки, что-то искал. Наконец вытянул плоскую коробочку размером с портсигар.
— Стимулятор биоизлучения, — пояснил он, вновь застегнув комбинезон.
— А на кой он? — Адамс недоверчиво косился на полупрозрачные колонны сталактитов и сталагмитов.
— Единственный шанс подтвердить или опровергнуть гипотезу профессора Берта! — Станков потряс своей коробочкой. — С помощью этого устройства мой предшественник хотел оживить тех жмуриков. И ему будто бы это удалось… обнаружил, что это гибернаторы… и разбудил… По крайней мере он так твердил… пока…
— Не разрешаю! — Калина властно удержал руку профессора. — Мы не должны вмешиваться в жизнь этой планеты. Неважно, послужит это путем установления контакта или нет. Мы обязаны наблюдать, а не экспериментировать. Каждый, кто совал нос в тайны некрополиса, свихнулся. Берт кончил психушкой, да и несколько человек до него, потому что поступал, как они, — постоянно нарушал правила. Теперь Земля отдала всю эту планету под мой присмотр, и ни один яйцеголовый умник тут шагу не сделает без моего позволения…
— Хорошо! Согласен! Понял, — Станков уселся на краешке одного из псевдонадгробий, — но как мне, черт побери, добраться туда, — он пнул ближайший сталактит, — если мне все запрещают?
— Не знаю, — Калина скрестил руки на груди. — Глаза у тебя есть, вот и смотри, но руками не трогай. Изучай без молотка…
— Да? — Станков перевел взгляд на что-то за спинами смотревших на него спутников. — А что до рук, то советую тебе, Томмс, не хвататься за лазер, хотя ты наверняка быстрый, как Док Холидей, и меткий, как Буффало Билл… — говорил он спокойно и врастяжку, а по его лицу, шее, щекам ползли крупные капли пота. — А что до смотренья, то кажется мне, что этот милый фамильный склеп и без тебя имеет сторожа и сторож любит сюда временами заглянуть…
— Мать-Земля! — Томмс обернулся, закричал и тут же исчез в темном лабиринте сталактитов, припустив туда со всех ног.
Адамс обомлел, едва повернул голову.
Один Калина, как и положено командиру, поборол желание пуститься наутек. Хладнокровно схватил пилота за ворот и, толкая его впереди себя, заполз в ближайшую расщелину.
Станков не дрогнул. Лазер висел у него на плече, профессор медленно снял его, отвел предохранитель и зорко следил за стоявшим у входа существом. Из гущи сталактитов раздался крик Томмса:
— Браток, я тебя прикрою, прыгай влево, там щель!
— Нет! — Станков встал и шагнул вперед.
В ответ на это движение пришелец с пронзительным, трудным для описания стоном исчез во мраке тоннеля, из которого появился.
— Вот оно как, вот оно как! — Хотя губы Томмса тряслись, он старался говорить шутливым тоном. — Упыри исчезают, когда появляется настоящий экзорцист с настоящим кропилом!
— Где вас носило, сержант? Я думал, вы крепко пожмете руку дорогому гостю… — Станков, дрожа всем телом, осел на песок, как манекен.
— Рожа пострашнее, чем на той стеклянной картинке! — Калина тащил за собой все еще бесчувственного, сомлевшего Адамса. — Я человек не пугливый, но если Он вернется, я как пить дать попаду к Берту в соседи!
— Без нервов! Помощь придет, как только Кольцов На “Гефесте” запеленгует сигнал спасательного буя, — Томмс расстегнул воротник и снял шлем. — Согласно инструкции я установил это чудо техники на опушке, но буря могла повредить эмиттер или антенну…
— Если запеленгует… — вздохнул Калина. — А если нет?
— Тогда нас ожидает приятная прогулка к Базе, чего я лично хотел бы избежать, — Томмс беспокойно присматривался к Адамсу, с трудом приходившему в себя.
— Не везет парню! Вторая встряска сегодня!
— Ему везет… — пробормотал Калина. — Для нас наверняка это будет первая и последняя в жизни встряска… — и он указал на вход.
Станков даже не пытался выстрелить. Он понял вдруг, о чем говорил Берт…
Пещера наполнялась. Вползали, входили, волоклись, влетали… Они!!!
— Теперь бы только выдержать, — профессор вытянул руку и энергично сломал левый мизинец-протез. Посмотрел на своих товарищей, лежащих без сознания, посмотрел на тучу кошмарных созданий, придвигавшихся к нему, тяжело осел на песок.
“Теперь бы только выдержать!” — было его последней мыслью.
Потом — только мрак, страх, ужас, слезы и боль.
Кольцов отыскал их на следующий день; ему не оставалось ничего другого, как, введя всем сильные успокаивающие средства, отвезти группу на Землю.
В редкие мгновенья просветления Калина уныло повторял:
— Он вернулся! Привет, парни, привет, Берт, привет, больница…
В больнице они через неделю и оказались. Бесчувственный как колода Станков лежал в изоляторе, два дня равнодушно позволяя кормить себя и поить. На третий день встал, на четвертый попросил что-нибудь почитать. Рослый санитар, сидевший возле него днем, заметно повеселел и принес профессору кипу фотогазет в картонной папке и старомодный аппарат для чтения фильмов.
— Какой-то родственник оставил это для тебя, проф! — шепнул он, значительно прищурив глаз. — Родственник в мундирчике ООН. Большие зеленые глаза, фигурка… Куколка!
— Благодарю! — Станков подумал о микрофонах, о подслушивании и спросил: — Как выглядит?
Санитар смотрел на него пустым, отсутствующим взглядом уставшего человека.
— Как куколка… — шепнул он.
Станков молча кивнул.
— Спасибо, браток, — сказал он, когда санитар пошел к выходу.
Санитар усмехнулся. Выходя, оттопырил большой палец. Удивительный это был палец. Без ногтя, несгибающийся, серый. Чужой. Вызывающий тревогу.
Но не у экзобиолога.
После вечернего обхода Станков в тишине и полном одиночестве извлек нечто, укрытое в его черепе, и раздавил его в кулаке. Когда в палате погасла лампочка, разобрал аппарат для чтения микрофильмов и вынул оттуда мощный бесшумный излучатель, а перебрав газеты, отыскал спрятанные среди них два плоских магазина. Потом лег на койку: укрылся одеялом и нажал кнопку тревоги.
Вбежали трое. Санитары. Все высокие и сильные.
— Пузом вниз, — буркнул Станков, показав стволом на пол.
Они были послушными, позволили себя связать и заткнуть рты кляпами из порванного одеяла.
Закрыв за собой дверь изолятора, Станков перестал быть тяжело больным космонавтом. Стал тенью, быстро и неслышно пробиравшейся коридорами, пустыми, как взгляд сомнамбулы. А излучатель в его руке казался крестом священника, спешащего к смертному ложу) угрюмо и сурово…
Он достиг решетки, отделявшей больницу от административной части здания. Магнитный шифрозамок открылся, едва он прикоснулся пальцами. Теперь Станков не был даже тенью. Стал тенью тени, бесшумной и грозной.
В кабинете директора больницы горел свет. Тень проскользнула туда, укрылась за ширмой, отгораживавшей традиционную кушетку, и прислушалась к тихому разговору нескольких человек в соседней комнате.
— …господин ординатор, новенькие еще не пришли в себя, — говорил Берт, — нужно подождать. Все работы по нейрохирургии и трансплантации можно выполнить потом, когда комиссия официально заверит, что вся четверка больна безнадежно…
— Вздор! Нужно спешить, — раздался другой голос, придушенный, хриплый и грозный. — ООН решила продолжать исследование планеты…
— И кого же почтенное собрание собралось оперировать? — спросил Станков, встав в дверях и спрятав оружие за спиной.
— Скажем, тебя, — Берт вынул из кармана парализатор и попытался обезвредить Станкова.
Струя галлоперидола-икс не оказала на того никакого действия.
— Я знал! Все обман! — Ординатор вскочил из-за стола. Он был голый, его кожа, серая и лоснящаяся, вдруг треснула, и из нее, как из кокона, стало высвобождаться нечто, знакомое уже Станкову.
Станков сказал:
— Коллега, здесь вам не карнавал, я не люблю замаскированных, — и захлопнул дверь у себя за спиной.
Перед ним стояли несколько растерянных людей в белых халатах и одно чудовище.
— Неплохо! — Берт медленно раздевался, готовясь преобразиться. Смотрел то на Станкова, то на своего шефа. — А может, поговорим? Он мне кажется здравомыслящим, хотя и подвергся некоторым биофизическим переделкам…
— Вряд ли это что-нибудь даст, — прохрипело чудовище. — Он… он не поддается психофизическому воздействию. Нужно его немедленно унич…
Станков выстрелил два раза, и на полу остались два алых пятна.
— Уничтожить? — засмеялся он.
— Черт побери, кто вы такой? — вскрикнул мужчина в халате лаборанта.
— Киборг, — сказал Станков. — Но прежде чем меня переделали, я был человеком, как и вы, до того, как попали на Планету Упырей… ведь вы все там побывали, верно?
