Глава четвёртая. Не обижайте Гитлера.
Георгий Константинович Жуков смотрел на Карманова с раздражением, болезненно огрызаясь на каждое замечание. После командно-штабных учений, где он, воюя за виртуальную гитлеровскую армию, легко поставил СССР на колени, Сталин, Ворошилов и Тимошенко согласились с необходимостью изменения оборонной стратегии. Жуков знал, что именно нужно менять. Только присланный к нему выскочка спутал расчёты.
Карманов много раз переигрывал 1941 год. Но не на безответных цветных листах бумаги, а против хитроумного компьютера, который извращался куда вычурнее, чем Кейтель, Паулюс, Гудериан, Майнштейн и Роммель вместе взятые. Причём попеременно сыграл за обе стороны - вермахт и РККА. Очевидно, что и те, и другие стратеги упустили массу возможностей. Студент говорил об этом Сталину, не понимая, почему того выворачивает на изнанку при упоминании о компьютерных играх. В этом отец народов удивительно напоминает отца попаданца. В итоге Сталин отправил Учителя учить Жукова: "Он тоже любител побеждать. На бумаге".
Однако начальнику Генштаба не рассказать про компьютерные стратегии две тысячи десятых годов. И апеллировать к Генсеку по каждой мелочи невозможно. Поэтому зрелый и юный полководец грызлись сутками, передвигая армии, дивизии, мехкорпуса, бригады и даже отдельные полки. Пока лишь на карте.
Шурику удалось отговорить отцов-командиров от резкого наращивания числа механизированных корпусов. Лучше создать несколько танковых армий, вооружённых Т-34 и САУ, оснащённых автотранспортом и кучей приданных средств. Нащупав любимую тему Жукова - блицкриг, Учитель подтолкнул его к созданию ловушки глубоко вклинившимся германским, румынским и итальянским войскам. Для затравки предложил "сыграть" за французов, якобы подготовивших мышеловку вермахту при прорыве линии Мажино на севере. Жуков за две недели условного времени отбросил бошей к Берлину и чуть подобрел.
У Кошкина получилось сделать промежуточный Т-34 - нечто среднее между А-32 его разработки и техзаданием Шурика. Танк даже несколько превзошёл привычный Учителю Т-34-85 образца 1944 года. Сам конструктор, откормленный на усиленном питании НКВД, пережил 1940 год, был реабилитирован (условно) и носился по стране, налаживая производство Т-34 в Харькове, на Урале, в Сталинграде и, конечно, на Кировском заводе. В каждой из шести танковых армий будет не менее пятисот Т-34, а также 100-миллиметровые САУ на его шасси и лёгкие танки. Гудериан, спишь спокойно по ночам?
Судоплатов начал выполнять поручения. Курт Танк внезапно разбился при испытании самолёта, а чертежи двигателя "Фокке-Вульфа-190" попали к Поликарпову. Теперь у СССР есть шанс вырваться вперёд по истребителям с моторами воздушного охлаждения. Добрые немцы позволили поколупаться в останках "Спитфаера", совершившего вынужденную посадку во Франции.
Коммунист Оппенгеймер, арестованный во время визита в Москву как американский шпион, боролся за жизнь, круглые сутки работая над атомной бомбой. Вместо лаборатории в Лос-Аламосе он получил камеру, много бумаги и чернил, а также двух сержантов ГБ с длинными обрезиненными мотиваторами в руках. Эйнштейна сгубил сердечный приступ.
Полуеврея Нильса Бора, арестованного в Дании по анонимному доносу, казнили нацисты. Разве не сволочи?!
Мессершмитт и фон Браун продолжили ковать оружие, недосягаемые для когтей НКВД, а наивный кабинетный учёный Норберт Винер предстал перед Кармановым, развесив уши. Идеи, которые он изложил в своей "Кибернетике" уже после войны, а пока лишь витавшие в его голове смутными образами, ему на ломанном английском языке, перегруженном геймерским слэнгом, рассказал простой русский юноша со сдвинутым на бок носом-картошкой.
В итоге Учитель с невероятным трудом уговорил Берию не отдавать кибернетика под суд и устроить в МИИС младшим научным сотрудником. Естественно, при условии строгого надзора ГБ. Глядя, как в подвале института постепенно вызревает первый на планете компьютер, Карманов понадеялся и в этой жизни сыграть хотя бы в тетрис.
Вермахт накапливал силы на польско-советской границе, чтобы "защитить войска от британских бомбёжек". СССР решил провести небывалые по масштабу учения, призвав в РККА сразу два миллиона человек.
А у Шуры состоялся свой бой, не хуже Прохоровки. Против Сталина.
- Иосиф Виссарионович! Я знаю вашу большевистскую твёрдость в отношении детей высшего руководства. Но урон, которые страна понесёт в первые же дни войны от пленения ваших сыновей и спекуляций на эту тему, катастрофичен.
- Нэт, товарищ Учитель. Нэ надо беспокоиться за мою семью, - вождь отправился в прогулку по кабинету, меряя в миллионный раз его шагами. - Вы сами утверждаете, что Красная Армия лучше подготовлена к войне. Почему тогда мои дети попадут в плэн?
- В масштабе фронтов и армий всё будет намного лучше. Но судьба отдельного бойца зависит ещё и от случайности. В моей истории Яков погиб в плену. Нацисты рассыпали листовки с его фотографиями по нашим окопам: если даже сын Сталина сдался в плен и хорошо себя чувствует, то простым солдатам РККА там будет зашибись как здорово. И сдавались! Артём, ваш приёмный, бежал из плена. Мы меняем историю. А вдруг не сбежит? Представьте ущерб репутации ЦК, если два сына Генерального секретаря будут на тех листовках!
Сталин рассвирепел.
- Как ты смеешь мне предлагать такое! Чтобы мои сыновья перешли к врагам! Никогда!
Он не угрожал. Но Шура прекрасно усвоил, что вождь не любит произносить угрозы. Ответственные товарищи, кого Сталин считает недругами или просто мешающими людьми, через некоторое время узнают о своей новой должности врага народа и исчезают в ГУЛАГе.
- Никто не перешёл! Даже ценой жизни! - Карманов закричал на Сталина, понимая, что переступил последний рубеж, но не смог остановиться. - Немцы спекулировали фактом пленения! Есть версия, что Якова они захватили уже мёртвым. Это провокации гестапо!
- Не надо было так говорить. Уходи.
Карманов хлопнулся на колени. Из глаз брызнули слёзы.
- Расстреляйте меня. Я уже не очень много сделаю для СССР. Но прошу вас, переведите Якова и Артёма в артиллерию ПВО! Они тоже могут погибнуть, но на нашей территории. Василий пусть ни при каких условиях не летает за линией фронта.
Сталин подозрительно покосился на школяра, отвернулся к окну и пыхнул трубкой, успокаиваясь.
Понимая, что не всё, быть может, потеряно, Карманов добавил:
- Может, меня выбросило именно в 1939 году, чтобы предупредить об ошибках и дать коммунизму шанс.
- Кэм выбросило? Кто тебя вообще послал?
Вопрос остался без ответа. Сталин жестом отослал его и вернулся к креслу.
О переводе Артёма и Якова в ПВО Ленинградского военного округа, а Василия в КБ Яковлева лётчиком-испытателем Шура узнал от Берии. По интонации наркома понял, насколько тот изумлён его безрассудной храбростью. Не только кричать на Сталина, но и спорить с ним, когда вождь уже принял решение, считается смертельно неблагоразумным.
- Тогда ничего не буду говорить о наркомовских детях и бегстве за границу Светланы Алилуевой, - сказал себе Карманов. Вроде как отомстил и успокоился.
Началась война. Сталин и военное руководство, до конца питавшие смутную надежду, что страшилки Учителя относительно ударной мощи вермахта сильно преувеличены, теперь невзлюбили его за правоту.
К лету 1942 года фронт стабилизировался вдоль старой границы СССР. Чуть лучше вооружённая и организованная Красная Армия не сдала Киев и Минск, не пропустила группу армий "Север" к Ленинграду и отстояла Крым. Но даже в таком варианте потери были ошеломляющими. С каждым месяцем Сталин всё подозрительнее смотрел на Карманова. Главнокомандующий уже не верил, что без вмешательства информатора из будущего ситуация была бы хуже.
Геймер счёл начало войны удачным. Блицкриг сорван, ресурсы половины Украины и Белоруссии сохранены, нет блокады Ленинграда, а новые подлодки Северного флота сделали доставку американской помощи намного безопаснее. Ни один значимый оружейный завод не захвачен и не выведен из строя. Сработали чрезвычайные меры по увеличению добычи алюминия, производству высокооктанового бензина и иного сырья. Номенклатура иностранных поставок изменилась в пользу конечной военной продукции.
Всё бы ничего, но на редкость досаждали попаданцы. В тылу врага начали действовать организованные ими соединения или даже целиком состоящие из засланцев из будущего. Ладно, если бы просто воевали. Каждый второй норовил пробраться к Берии и Сталину с нетленными советами. Лаврентий Палыч по привычке предлагал их расстреливать, но Иосиф Виссарионович проявил добросердечие и приказал формировать из пришельцев штрафные батальоны. Их так и назвали - "десант попаданцев", "чёрная пехота", "чёрная смерть". Вождь пришёл в восторг от собственной идеи: даже пули тратить не надо, нацисты отлично закрывают вопрос с непрошенными гостями. Самый грамотный из попаданцев, именующий себя "интендантом", Сталину не дался и организовал в тылу немцев образцовое капиталистическое хозяйство, вызывая постоянные приливы желчи у начальника штаба партизанского движения Пономаренко, не справляющегося с обузданием самодеятельности.
