«Вот, блин, и просветление!»
Из подворотни появился Свами Гималайский. Подойдя к нему, Шурик тихо спросил:
— Андрей Владленович?
— Черт, я почти пятнадцать лет думал, порылся ты там или не порылся, — рассмеялся Гималайский.
— А меня всегда удивляло, что все родственники и знакомые всю жизнь называли тебя просто «Гималайский», но никогда — по имени-отчеству, — рассмеялся Шурик. — Хоть я с детства тебя знаю, но вот только сегодня узнал, что ты оказывается, Андрей Владленович! А «Горцев» — это реально твоя фамилия, или там паспорт липовый?
— Хи-хи, вот вернемся в двадцать первый век, я тебе пять моих паспортов покажу! — рассмеялся Свами. — И все на разные имена, фамилии и отчества!
— Круто! — воскликнул Шурик. — Ты настоящий дон Хуан!
— Спасибо, только помалкивай при остальных, о'кей? — попросил Свами, когда они уже подходили к «Мерседесу».
— Последний вопрос, — хихикнул Шурик. — Гюльчатай знает про «План»?
— Какой план? — спросил Свами. — Марокканский, что ли? А, ты про «План, как закадрить»? Знает, — рассмеялся он. — Кстати, через пару дней после моего просветления я привел этот план в исполнение. Он сработал. Ну, а спустя какое-то время я показал Гюльчатай бумагу. Мы вместе посмеялись. Но поскольку, кроме тебя и нас, этот «План» больше никто не видел, об этом тоже т-с-с, о'кей?
— О'кей! — кивнул Шурик, и они залезли в машину.
— Так! — сказал Свами, осмотрев салон. — А где же наши девчонки?
— По магазинам ходят, — Аким пожал плечами.
— Блин, да нам же ехать надо! — воскликнул Гималайский. — В какой магазин они пошли?
— Кажется, во-он в тот, на нем «Одежда» написано, — ответил Смерть.
— О, женщины! — воскликнул Гималайский. — Шмотки для них — святое! Щас разберемся!
Он завел мотор, дал задний ход и эффектно подрулил к магазину одежды.
— Так, ребята, сходите за своими дамами, — сказал Свами. — Делайте что хотите, но вытащите их оттуда! Нам ехать надо!
Минут через пять джентльменам все же удалось оттащить своих дам от тряпочного изобилия, и все вернулись на свои места. Гималайский за это время успел переодеться, и теперь он выглядел, как крутой авторитет, — за рулем бэушного «Мерса», в костюме «Адидас», шапочке и с голдой на шее.
— Вау! Свами! — восхищенно воскликнула Фатима. — Когда это вы успели так поменять имидж?
— Да просто снял советский пиджак — и все, — рассмеялся Гималайский. — Если помните, когда мы выехали, на мне был этот же спортивный костюм.
— Помним, — кивнул Шурик. — Так какой у нас план? С чего начнем действовать?
— Позвоним дяде Сэму и назначим ему стрелку, — улыбнулся Свами. — Так, тут на соседней улице единственный работающий телефон-автомат во всех Химках.
— Что, просто так вот позвоним — и все? — спросил Шурик. — А если все опять будет, как в 65 году?
— В 65-м году, дорогой мой Шурик, мы хотели действовать мягко — всего лишь слегка загипнотизировать ребенка, — сказал Гималайский, нажав на газ. — А теперь придется… по полной программе.
— То есть как? — спросил Шурик. — А чего ж мы тогда в девяносто четвертый поперлись?
— Потому что у меня здесь дело, — улыбнулся Гималайский. — И связи. Сейчас сделаю два звоночка…
В квартире Семена Петровича Герасимова раздался телефонный звонок.
— Слушаю, — сказал дядя Сэм, сняв трубку.
— Семен Петрович? — спросил незнакомый хриплый бас.
— Да, — ответил тот. — А вы кто?
— Это не имеет значения, — улыбнулся Гималайский. — Вы знаете пустырь за гаражами неподалеку от вашего дома? Приходите туда через два часа. Считайте, что я забил вам стрелку.
— А? — спросил Семен Петрович, но незнакомец уже повесил трубку.
Дядя Сэм немного подумал и нашел выход из ситуации. Он начал собираться, чтобы навестить знакомого криминального авторитета Пончика, постоянно обитавшего где-то у ларьков на соседней улице.
Через десять минут дядя Сэм собрался и вышел в подъезд. Лифт не работал, так что он направился к лестнице. Спустился на третий этаж, и… дальше он ничего не помнил.
Пятидесятидвухлетний дядя Сэм смотрел на свое молодое тело, упавшее на бетонный пол.
— М-да… — пробормотал он. — А я все гадал, по чьей же милости я тогда загремел в больницу с черепно-мозговой травмой. Теперь буду знать.
Нагнувшись, он пошарил в карманах лежащего, достал ключи и вернулся в свою квартиру, чтобы вызвать «скорую». Попутно он с удовольствием заметил, что обстановка у него в квартире почти не изменилась за неполные пятнадцать лет.
Фердинанд Аристархович в молодости
Фердинанд Аристархович Парнокопытин не всегда торговал мобильными телефонами. И не всегда его уважительно называли Фердинандом Аристарховичем.
— Федька! — услышал он крик из соседней комнаты. — Поди сюды!
Пришлось встать, поставить на шаткий стол бокал дорогого коньяка…
— Че за фигня, Косой? — спросил Федька, явившись к своему боссу. — Я там балдею понимаешь, с бухлом и травкой, а ты куда-то скипнул…
— Длинный, не возбухай, у нас дело, нам стрелку забили, — откликнулся Косой. — Щас в Выхино поедем. Собирай ребят, и это… «Abizas» надень. А то ходишь тут, как лох, в своем малиновом пиджаке.
— Че, нормальный пиджак, — возмутился Федька. — Клубный, блин.
— Пока ты там по клубам ходишь, у нас бизнес тормозит, — пробурчал Косой. — Слухай, кстати, мне вчера звонили какие-то лохи, предлагали замутить новый бизнес — мобилами торговать.
— И че? — спросил Федька.
— Да вот, думаю, — Косой пожал плечами. — А че, реальный бизнес. Смотри — вся братва щас с мобилами ходит. Ну, и когда отдыхают, типа, бывает, что мобилы там разбивают или в бассейне топят. Потом новые мобилы покупают — и чтоб новая была круче старой, в натуре! Так, а че, если пару лет так мобилами поторговать, можно реально бизнес раскрутить. Денег, конечно, меньше, чем с лохов настригаем, зато ширма будет — типа, законный бизнес, все шито-крыто…
— Да, Косой, это ты ловко сообразил! — кивнул Федька.
Гималайский въехал на пустырь и едва успел затормозить перед кучей мусора.
— Приехали, — сказал он. — Выходим. Интересно, где ж дядя Сэм и его голубки?
Вся компания вышла из машины. Смерть осмотрелся и озвучил очевидное:
— Че-то никого нету!
— Не-не, смотри, вон, едут! — сказал Гималайский, указав на три черных джипа, протискивающихся между гаражами. — Только вот интересно, это наши бандиты или сэмовские?
— Э-э-э, а что, у нас есть свои бандиты? — удивился Шурик.
— Да я Родику Косому позвонил, — усмехнулся Гималайский. — Он это… как бы не шибко умный, так что думаю убедить его, что сэмовские бандиты наезжают на его бизнес.
— Слушай, а зачем нам вообще бандиты? — спросил Аким.
— Потому что я на сто процентов уверен, что дядя Сэм приведет на стрелку своих знакомых мордоворотов, — улыбнулся Гималайский. — Нужно же как-то уравнять шансы.
Три джипа «Чероки», наконец, пробились сквозь гаражи к пустырю. Из них повыскакивали ребята в спортивных костюмах. Шурик пригляделся к этой компании и разинул рот, увидев среди них Вертухаева с Фердинандом. Оказывается, не только у Гималайского была бурная молодость.
Вертухаев вышел вперед и уставился на Гималайского. Свами тоже вышел вперед и сказал:
— Ну, типа, здравствуй, Родик!
— Типа, здравствуй, — кивнул Вертухаев, разглядывая спортивный костюм Гималайского. — Оп-паньки! Это что у тебя, НАСТОЯЩИЙ «Адидас»? Не корейский?
— Самый настоящий, отвечаю, в натуре! — сказал Гималайский.
— Ё-мое! — воскликнул Вертухаев. — Да ты крут, в натуре!
— Ну да, — кивнул Гималайский. — Я крут, в натуре. Только на меня один козел наехал, он скоро будет здесь. Вот мне и нужна помощь твоих ребят. А я, в обмен на помощь, могу подарить тебе свой костюм.
— Ни фига себе! — воскликнул Вертухаев. — Че, реально подаришь?
— Держи, — сказал Гималайский, сняв куртку. — Штаны отдам тебе после разборки.
— Йех, хохмач! — рассмеялся Вертухаев. — Но и я тебя без подарка не отпущу! Длинный! Тащи сюда малиновый пиджак!
Фердинанд Аристархович ненадолго исчез в одном из джипов и вернулся с малиновым пиджаком. Пока Гималайский примерял пиджак, Шурик, не выдержав, спросил:
— Фердинанд Аристархович? Это вы?
Фердинанд с Вертухаевым набычились.
— Ты че? — крикнул Фердинанд. — Какой я те, в натуре, Фердинанд?! Я Федька Длинный, шоб ты знал! А за Аристарховича вообще ответишь, в натуре!
— В натуре! — подтвердил Вертухаев.
— Тиха! — крикнул Гималайский. — Спакуха, братаны. Молодой обкурился, сам не въезжает, чего гонит! Шурик, поди отдохни, пока Сенька не приехал.
