- Может, ты и сама думаешь так же?
- Я бы сказала. Напрямик. Без обиняков.
- А Ханссон? Нюберг?
- Я говорю о Мартинссоне. И больше ни о ком. Он рвется на трон.
- Но он же все время уверял, что даже не знает, хватит ли у него сил продолжать службу?
- Ты часто повторяешь, что надо смотреть вглубь, под поверхность, искать подоплеку. А Мартинссона всегда воспринимал поверхностно. Я заглянула поглубже. И увиденное мне не нравится.
Валландера словно парализовало. Утренняя радость исчезла без следа. Внутри нарастало бешенство.
- Я припру его к стенке, - сказал он. - Припру к стенке прямо сейчас.
- Вряд ли это разумно.
- А как прикажешь дальше работать с таким человеком?
- Не знаю. Но момент неподходящий. Начнешь разборку сейчас, только дашь ему новые козыри. Ты, мол, неуравновешен. И пощечина, которую ты влепил Эве Перссон, отнюдь не случайность.
- Вероятно, тебе известно и о том, что Лиза собирается отстранить меня от расследования?
- Это не Лиза, - с горечью сказала Анн-Бритт. - Это Мартинссон предложил.
- Откуда ты знаешь?
- У него есть слабое место. Он доверяет мне. Думает, я с ним заодно. Хотя я сказала ему, чтобы он прекратил копать под тебя.
Валландер встал с кресла.
- Ты все-таки повремени с разборкой, - повторила она. - Взгляни с другой стороны: раз я тебе об этом рассказала, у тебя есть преимущество. Вот и воспользуйся им в нужный момент.
Тут она права, подумал комиссар.
Он прошел прямиком к себе в кабинет. К возмущению примешивалась печаль. Пожалуй, он бы поверил, если бы речь шла о ком-то другом. Не о Мартинссоне. Только не о Мартинссоне.
От размышлений его оторвал телефонный звонок. Удивленный прокурор спрашивал, где он застрял. Валландер пошел в ту часть здания, где размещалась прокуратура. Лишь бы не встретить Мартинссона. Но тот явно уже сидел с Робертом Мудином на Руннерстрёмсторг.
Разговор с Викторссоном продолжался недолго. Валландер отключил все мысли о том, что рассказала Анн-Бритт, и коротко, четко доложил о ходе расследования: что удалось выяснить, по каким направлениям намерены действовать дальше. Викторссон задал несколько лаконичных вопросов. Но в целом никаких замечаний не высказал.
- Насколько я понимаю, прямых подозреваемых нет?
- Да.
- Что, собственно говоря, вы рассчитываете обнаружить в компьютере Фалька?
- Не знаю. Но, судя по всему, там кроется, по меньшей мере, некий мотив.
- Фальк занимался противозаконной деятельностью?
- Да нет.
Викторссон потер лоб:
- А вы вообще достаточно разбираетесь в таких вещах? Может, стоит подключить экспертов из Стокгольма?
- У нас работает местный эксперт. Но Стокгольм мы непременно информируем, это решено.
- Информируйте, и как можно скорее. Иначе ворчать начнут. Кстати, что у вас там за местный эксперт?
- Его зовут Роберт Мудин.
- Ну и как? Он знает свое дело?
- Лучше большинства.
Валландер сообразил, что вот только что совершил серьезную ошибку. Надо было сказать Викторссону все как есть. Что Роберт Мудин отсидел за хакерство. Но теперь уже поздно. Выбор сделан: он взял под защиту расследование, а не себя самого. Шагнул в западню, которая чревата для него личной катастрофой. Теперь-то ему уж точно не миновать отстранения от работы. А Мартинссон получит на руки полный комплект козырей и уничтожит его.
- Вы, конечно, в курсе, что ведется внутреннее расследование того прискорбного инцидента в комнате для допросов, - вдруг сказал Викторссон. - Есть заявление на имя инспектора по юридическим вопросам и судебный иск.
- Фотография извращает обстоятельства, - ответил Валландер. - Я защищал мамашу. Что бы она ни говорила.
Викторссон промолчал.
Кто мне верит? - подумал Валландер. Только я сам?
В девять комиссар вышел из управления, сел в машину и поехал прямиком к Хёкбергам. Без звонка, не предупредив о своем визите. Главное - убраться подальше из коридоров, где есть риск встретить Мартинссона. Рано или поздно это произойдет. Но пока рановато. Нет уверенности, что он сумеет сдержаться.
Валландер только-только вылез из машины, как в кармане зажужжал мобильник. Звонила Сив Эрикссон.
- Надеюсь, не помешала? - сказала она.
- Нет-нет.
- Я позвонила, потому что мне нужно с вами поговорить.
- В данный момент я вообще-то занят.
- Дело срочное.
Валландер вдруг сообразил, что она взволнована. Крепче прижал трубку к уху и отвернулся от ветра.
- Что-то случилось?
- Это не телефонный разговор. Лучше вам приехать.
Похоже, дело серьезное. Комиссар обещал приехать. С матерью Сони Хёкберг можно потолковать попозже. Он снова поехал в центр, припарковался на Лурендрейяргренд. Дул порывистый восточный ветер, холодало. Валландер нажал кнопку домофона. Дверь открылась. Сив Эрикссон ждала его. Он сразу заметил, что она напугана. Когда в гостиной пыталась закурить, руки у нее дрожали.
- Что случилось? - спросил Валландер.
Сигарета наконец раскурилась. Сив Эрикссон сделала затяжку и тотчас затушила сигарету.
- Вчера, - начала она, - я ездила к маме, в Симрисхамн. Засиделась там и осталась ночевать. Приехала сегодня утром и обнаружила…
Она оборвала фразу и стремительно вскочила с дивана. Валландер следом за ней прошел в кабинет. Она кивнула на компьютер:
- Я хотела взяться за работу, включила компьютер - и ничего. Сперва я подумала, что монитор выключен из розетки. А потом поняла.
Она жестом показала на экран.
- Простите, не понял.
- Кто-то стер все программы, все файлы. Жесткий диск пуст. Мало того… - Она подошла к шкафу, открыла дверцы. - Дискеты исчезли. Ничего не осталось. Ничего. Второй жесткий диск тоже пропал.
Валландер задумался:
- Может, вы не закрыли окно? На входной двери повреждений не заметили?
- Нет. Я все проверила.
- Ключи есть только у вас?
Она помедлила с ответом:
- И да, и нет. У Тиннеса были запасные ключи.
- Почему?
- Вдруг что случится. А я буду в отъезде. Но он никогда ими не пользовался.
Валландер кивнул. Он понимал ее испуг и волнение. Кто-то воспользовался ключами, чтобы проникнуть в квартиру. А человека, у которого эти ключи хранились, нет в живых.
- Где Фальк их хранил?
- Он говорил, что будет держать их в квартире на Апельбергсгатан.
Валландер опять кивнул. Вспомнил человека, который стрелял в него. А потом исчез.
Пожалуй, теперь ясно, что он искал в той квартире?
Запасные ключи Сив Эрикссон.
Впервые с начала расследования Валландеру показалось, будто он отчетливо видит взаимосвязь. Осмотрев входную дверь и окна, он убедился, что Сив Эрикссон не ошиблась. Тот, кто очистил ее компьютер, проник сюда, отперев дверь ключами. Комиссар рискнул сделать и еще один вывод: каким-то образом Сив Эрикссон тоже держали под наблюдением. Ведь завладевший ключами человек дождался удобного случая, чтобы нанести удар. Перед Валландером вновь проступили контуры тени, которая проскочила мимо него после выстрела в квартире Фалька. И вновь вспомнились слова Анн-Бритт, что ему надо быть осторожным. Его опять охватила тревога.
Они вернулись в гостиную. Сив Эрикссон по-прежнему нервничала, закуривала сигарету за сигаретой и тотчас тушила. Валландер решил пока не вызывать Нюберга. Сперва надо кое-что выяснить. Он сел на диван прямо напротив нее:
- Вы кого-нибудь подозреваете?
- Нет. Все это совершенно непонятно.
- Компьютеры у вас наверняка дорогие. Но вора они не интересовали. Он хотел добраться до их содержимого.
- Все пропало, - повторила она. - Абсолютно ничего не осталось. Все, чем я зарабатывала на жизнь, пропало. И запасной жесткий диск, я про него говорила, с копиями всех материалов, тоже исчез.
- Пароль у вас был? Для защиты от такой вот ситуации?
- Конечно был.
- Выходит, вор его знал?
- Каким-то образом он сумел его обойти.
- Значит, воришка не простой, а такой, что разбирается в компьютерах.
Она сообразила, куда он клонит и чему ищет объяснение:
- До этого я додуматься не успела. Слишком нервничала.
- Вполне естественно. Какой у вас был пароль?
- «Пирожок». Так меня звали в детстве.
- Кто-нибудь его знал?
- Нет.
- Даже Тиннес Фальк?
- Даже он.
- Вы уверены?
- Да.
- Вы нигде его не записывали?
Она подумала, потом сказала:
- На бумаге я его не записывала. Совершенно точно.
Валландер догадывался, что это может оказаться весьма и весьма важным, и осторожно продолжал:
- Кому было известно ваше детское прозвище?
- Маме. Но она почти в маразме.
- А еще кому?
- У меня есть подруга в Австрии. Она знает это прозвище.
- Вы с ней переписывались?
- Да. Но в последние годы перешли на электронную почту.
- И вы подписывали мейлы детским прозвищем?
- Да.
Валландер задумался.
- Я не знаю, как это делается, - сказал он. - Но предполагаю, что письма сохраняются в компьютере.
