раскрыв рот, во все глаза смотрел на скульптуру. Затем для чего-то
взял молоток, и осторожно, так чтобы не было слышно его шагов, подошёл к статуе. После чего, даже не раздумывая, что было сил хватил им изваяние по лбу. Причём, это было проделано настолько быстро, что помешать ему, осуществить задуманное, было невозможно. Я и охнуть не успел, как пущенный могучей рукой снаряд, отскочив
от головы статуи, а оба они были примерно одного роста, вонзился
острием Хачикову в глаз, причём настолько глубоко, что мгновенно
проник в мозг, а ещё через мгновение хозяина квартиры уже не было
в живых. Вот до чего доводят нас порой не до конца продуманные поступки. Ведь мог бы и догадаться, взрослый всё-таки человек, что статуя, хотя и имела белый цвет, была сделана из бронзы, а не мрамора. Впрочем, возможно он всё это проделал нарочно. Как говорится, чужая душа потёмки. 26.12.2009 г.
314
VIII. Совсем гротески
Фантастическая байка
Многие из любителей спорта, наверняка, слышали о том, что, наконец-то, Арнольд Классик, среди стронгменов, выиграл россиянин. Я же хочу вам поведать предысторию этого замечательного события. Всё началось несколько лет назад в, теперь уже смело могу сказать, благославлённом самим Господом городе Кронштадте. Некто Миша Некокляев, рано оставшийся без помощи родителей. они умерли от свиного гриппа, когда ему было всего лишь двенадцать. Всего за каких-то
полтора года, после того как он был оставлен на произвол судьбы, дошёл можно сказать до ручки. он не только не устроился работать, более
того, он даже бросил школу. И вместо того, чтобы днём в поте лица трудиться у какого-либо благосклонного хозяина южной национальности, ибо только они одни всё ещё не равнодушны к теперешним подросткам, а вечером посещать вечернюю школу, чтобы, закончив её, уже достаточно образованным человеком прочно влиться в нелёгкую современную
жизнь, праздно шатался по улицам и просил милостыню. Ясно, что такое нелестное поведение не могло остаться незамеченным особо бдительными гражданами. Вначале они пытались урезонить зарвавшегося, объясняя тому, что нельзя уже смолоду стремится к лёгкой жизни, иначе
боженька в конце концов рассердится и его строго накажет. Но когда
наглый подросток вместо того, чтобы внимательно слушать и делать соответствующие выводы, цинично спрашивал у них, а есть ли он этот самый Бог, или это всего лишь очередная ловкая выдумка власть имущих
для того, чтобы им легче было управлять обществом. Многие из них
были вынуждены на него просто махнуть рукой, как на явно безнадёжного, и только самые стойкие из них: местный участковый по фамилии
Благодетелев да кандидат медицинских наук Вирусов, широко известный среди своей братии по прозвищу Жорик Троглодит, не оставляли
своих далеко идущих планов. Милиционер — повысить положительную статистику вверенного ему участка, а медик — наконец-то, закончить задуманную им научную работу. С её помощью он рассчитывал
значительно приподнять свой авторитет в глазах общества. Но и они не на того напали. После того, как Миша в очередной раз
отказался добровольно ехать в интернат, который кстати находился, где-то на большой земле, оставив свою, хотя далеко и нешикарную, но всё же двухкомнатную квартиру на попечение всё того же участкового. Впрочем, кому как не ему, представителю наших доблестных
правоохранительных органов, заниматься подобными делами, даже
315
Сергей Редькин. Шустрые ребята
Благодетелев решил закрыть на него глаза. Не мог же он в самом деле
принуждать мальчика против его воли. Тем более, если уже как полгода числился его официальным опекуном. Такого произвола точно
никто не одобрит, даже его сверх понятливый шеф. А вот Троглодит оказался нечеловечески упёртым. он так и продолжал доставать парня, пока тот всё-таки не согласился отправиться
к нему в гости. Казалось бы чего в том страшного, чтобы зайти к хорошему знакомому в гости. А вот не скажите, ибо всякое в жизни может
случиться, тем паче в наше лихое время. Поэтому умный мальчик
и крепился как мог. Но как говорится голод не тетка, у него не забалуешь. И однажды, особо ненастной осенней ночью мальчик и медик
отправились вдвоём к дому последнего.
Несмотря на то, что поблизости от них постоянно слонялись подозрительные личности, они без особых проблем добрались до самой
квартиры дяди Жорика, отделавшись лишь несколькими синяками
да ссадинами.
— Чего мнёшься, заходи уж, — сказал учёный и впихнул подростка в прихожую. В квартире стоял настоящий бардак, а чего ещё возможно ожидать
от одинокого учёного?
— Садись, — сказал он, указывая мальчику, жестом на задрипанный диван, — я быстро. Проделав это, кандидат наук галопом двинул в кухню, откуда вскоре послышалось какое-то бульканье и шипение, словно кто-то занялся
готовкой. отсутствие хозяина длилось довольно долго. Мишенька за
это время успел уже весь исчесаться. Ведь в домашнем тепле вши
и блохи намного активнее, чем на пронизывающем насквозь октябрьском ветру. Когда хозяин квартиры всё же счёл нужным объявиться, Мишенька доедал уже седьмую вшу.
— А вот и я, — пробаритонил Жорик и поставил на колени ребенку, чтобы тому было чем заняться, поднос с едой. — Да ты кушай, не бойся ничего особенного с тобой не случится, — увидя некоторое замешательство в глазах Мишеньки, заверил подростка учёный. Я и себе приготовил, нечто подобное.
После того, как они основательно закусили, а потом чуток и выпили, чтобы, как объяснил перед этим ученый, основательно сосредоточиться, Жорик Троглодит тотчас приступил к делу.
— Слушай Мишенька, — вкрадчиво начал он. — Не хочешь ли ты
принять участие в одном научном эксперименте. 316
VIII. Совсем гротески
— А что я буду с этого иметь? — тут же ответил ему вопросом
на вопрос ушлый парнишка.
— Вообще-то, больших денег я дать тебе не смогу, но поверь мне, ты всё равно не пожалеешь.
— Ну и сколько вы хотите мне дать, дядя Жора.
— Сто баксов, больше у меня нет, и мое безграничное спасибо.
— Да уж, не густо. А что вы хотите со мной проделать??
— Всего лишь небольшую, к тому же почти безболезненную операцию.
— Не-не, операций я боюсь ещё с детства. После того как мне занесли грязь, вырезая аппендицит, и я провалялся целых две лишних
недели в больнице.
— Это, совсем не то, просто я внедрю тебе в руку нечто вроде
компьютерного чипа, только он будет полностью биологического характера. Мишенька не на шутку задумался. Но спустя примерно полчаса, всё же дал добро. Ибо, к этому моменту нагрузился коньяком, щедро
подливаемым ему Жориком дальше некуда. А пьяному, сами понимаете, иногда и море по причинное место.
— Вот и прекрасно, — голосом Рубинштейновского демона пропел учёный, — тогда приступаем, как можно быстрее. Когда Мишеньку Некокляева при помощи нашатыря, наконецто, привели в чувство, мальчик какое-то время не мог понять почему он оказался у дяди Жорика в квартире. И только после того, как
увидел, что его правая рука чего-то подозрительно распухла, хотя
боли особой не было, окончательно вспомнил о том, что согласился
на какой-то сверхсекретный медицинский эксперимент.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил у него участливо Жора
Троглодит.
— Вроде неплохо. Но рука немного побаливает.
— Это скоро пройдёт, — успокоил его ученый. — Поздравляю
с успехом!
— Каким?
— Так ты первый из тех, у кого не произошло отторжение.
— А вы что, разве уже пробовали это на ком-либо.
— А то нет, стал бы я иначе рисковать твоим детским здоровьем.
— И кто были эти люди?
— Так, всякая никому ненужная шушера. Вроде бомжа Васи с Советской улицы или бабы Дуси, помнишь та, что побиралась вблизи
Гостиного Двора.
317
Сергей Редькин. Шустрые ребята
— Я их хорошо знал, — сказал Миша и сразу почувствовал, что у него начинает мёрзнуть кончик носа. А это означало только
одно, похоже, ему становиться страшно.
— Да не дрефь ты так, — успокоил его дядя Жора, очевидно тоже
заметив перемену в лице мальчика. Это не я их сгубил. они сами умерли, её машина задавила, а он зачем-то спрыгнул с моста. Видно метил
в воду да промахнулся. Да, и вообще, моя процедура она безобидная. Кроме того, по своей сути, возможно даже полезная. Так что теперь
тебе, дорогой товарищ, все карты в руки. Дерзай, двигай своими достижениями моё ноу-хау в жизнь.
— И с чего мне начать, дядя Жора, — уже не зная, что и подумать, спросил отважный ребенок, не побоявшийся положить чуть ли
не саму свою жизнь на алтарь науки.
— Точно не знаю, полагаю, оно само тебе и подскажет, — сказав
