Теплоход «Абхазия» пришвартовался без опоздания. И Лена, наконец, обняла лучшую подругу, такую же высокую девушку, как и она сама.
— Тамара! Весь детский сад по тебе соскучился! Потрясающий круиз, да? А где твой необыкновенный знакомый, гитарист и боксер, о котором ты мне — ух, и хитрая! — погрозила Лена, — лишь один раз написала?
— Пустое место, — неожиданно сказала Тамара.
— Как?..
— Я для него — пустое место. Весь круиз, все завтраки, обеды и ужины за одним столом сидели, а он ноль внимания. Целыми днями какой-то крале письма писал. Даже за обедом!
— Бесчувственный. Близорукий эгоист, — посочувствовала Лена. — Такую девушку — не заметил!
— Все прошло, — успокоила Тамара. — Оптический обман.
Они не замечали в сутолоке, что на другом уровне, ниже их на голову, встретились Юрка и лучший друг с чемоданом в руке и гитарой за спиной. Он был ростом с Юрку.
— Как плавалось?
Поставив чемодан, Витя провел серию шутливых ударов. И растерянно огляделся по сторонам.
— А где Наташа?
— Наверное, не смогла прийти… — уклончиво ответил Юрка.
И друг промолчал.
Тамара уронила ракетку, нагнулась за ней. Витя быстро поднял и подал.
— Пожалуйста, — сказал он. — Здравствуйте.
— Привет, — хмыкнула она. И, выпрямившись, прошептала Лене: — Это он самый! Узнал… А раньше даже не здоровался. Ни разу!
И тут только Лена увидела Юрку с Витей. И он увидел ее с Тамарой.
— Мой лучший друг, — радостно сказал он. Лена нахмурилась:
— Скажи, кто твой друг… — Она демонстративно взяла подругу под руку, и они пошли прочь.
— Ты ей понравился, — широко улыбнулся Юрка. Но Витя не хотел ничего слушать.
— Я Наташе за две недели 20 радиограмм послал и каждый день ей по песне сочинял. Почему же она не пришла? — с беспокойством спросил он.
Они исчезли в веселой людской толчее.
Друзья держали курс к дому Наташи, девушки, с которой Витя 10 лет проучился в одной школе и которая не ответила на его 20 радиограмм.
Витя решительно вошел в подъезд с гитарой за спиной, как с винтовкой на ремне, а Юрка остался во дворе с чемоданом. Вскоре лучший друг вышел и, сгорбившись, сел на чемодан.
— Дома нет.
Они бесполезно прождали Наташу до вечера…
— Знаешь, я с ней случайно познакомился, — вдруг несмело начал о своем Юрка.
Витя машинально кивнул.
— Ни на одно письмо не ответила… — пробормотал он.
— За всю жизнь такой не встречал!
— И встречать не пришла…
— Она тебе понравилась? — заулыбался Юрка.
— А может, она заболела? — еще больше помрачнел Витя и встревожился. — Тогда почему ее дома нет, а?
— А?.. — растерялся Юрка. — Ну, пока. Ты уж прости… Понимаешь, у меня… свидание. Ни пуха!
— К черту! — послал лучший друг. Причем, как мы еще узнаем, был недалек от истины.
Юрка заторопился в цирк, и Витя остался один во дворе.
4
Иллюзионист нервно прохаживался у входа в цирк-шапито. К нему подошел хмурый борец с огромнейшей спортивной сумкой через плечо.
— Можно и я? — заискивающе попросил он.
— Ваш день был вчера, — корректно напомнил соперник, высматривая Лену.
— Я вчера с ней даже поговорить не успел. Такая неприятность вышла! — забубнил борец. — Собираются дисквалифицировать.
— Ай-яй-яй! — обрадовался иллюзионист. — Может, еще обойдется. Берегите нервы, не расстраивайтесь.
— Я не расстраиваюсь, — вконец расстроился тот. Встретив, наконец, Лену с лучшей подругой, иллюзионист галантно провел их в цирк.
Юрка тоскливо посмотрел им вслед, так и не решившись подойти. Уже полчаса, как он сновал в толпе, безуспешно спрашивая: «Лишнего нет?.. Нет лишнего?»
Борец тоже бродил среди страждущих:
— Билетика нету? Билетика? Юрка тронул его пальцем за спину:
— Лишнего нет?
Борец обернулся, изменился в лице, схватил его за шиворот и поднял — глаза к глазам:
— Рад нечаянной встрече.
И не успел Юрка опомниться, как очутился в громадной сумке. Борец застегнул ее на молнию и пошел прочь. Обогнув очередь за мороженым, в молчании уставившуюся на сумку, из которой торчала нога в туфле, он деловито зашагал в глубь темной безлюдной аллеи парка. Вдоль нее стояли статуи древнегреческих богов и героев: грозный Посейдон с трезубцем, мускулистый Геракл с палицей, бегущий Гермес с вытянутой рукой, и другие — менее известные.
Борец остановился, расстегнул молнию и вытряхнул пленника из сумки.
— Я закричу, — по-хорошему предупредил Юрка.
— Это я закричу! — обиделся борец и резко убрал в сторону бронзовую руку Геракла, маячившую с палицей перед глазами. — Во-первых, — он вернул руку статуи в прежнее положение и отогнул на ней палец, — я с ней даже поговорить не смог — раз! Во-вторых, — разжал другой палец, — меня федерация обсуждала — два! В-третьих, — разогнул он следующий палец, — меня чуть не дисквалифицировали — три! В-четвертых, откуда ты тогда взялся? — четыре! А в-пятых, — он машинально вынул из разжатого кулака Геракла увесистую дубинку, — если я тебя еще хоть раз увижу, ты меня больше не увидишь — пять!
Юрка кивнул и озабоченно сказал:
— Вы извините. Мне сейчас некогда.
— Нет, постой, — борец, сгибая и разгибая палицу, шагнул к попятившемуся Юрке, замахнулся, и… Тут между ними прошмыгнул черный кот и вскарабкался на дерево.
Спортсмен сразу остановился. Юрка метнулся влево, потом вправо. Борец, растопырив руки, неотступно следовал за ним — вдоль «линии черного кота», не решаясь ее перейти.
— А ну, иди сюда. Кому говорю!
Но Юрка не стал ждать следующего приглашения и полез на дерево, с которого доносилось оголтелое мяуканье. Борец поспешно плюнул три раза через плечо и бросился к нему. Но Юрка был уже высоко. Мститель яростно затряс дерево. Сверху с душераздирающим криком на него посыпались разномастные коты!
Он рухнул наземь и ошалело замотал головой. Ему вдруг почудилось: темные гигантские фигуры, окружавшие его со всех сторон, замахивались кто копьем, кто — трезубцем, кто — кулаком!..
— Хи-хи-хи-хи, — нервно захихикал он.
Юрка спрыгнул с дерева и уставился на борца куда более испуганно, чем прежде. Нервы у наших спортсменов в последнее время стали ни к черту!
Пришлось вызывать по телефону-автомату «скорую», которая, как известно, не торопится.
…А Витя все еще уныло сидел на чемодане во дворе у Наташиного подъезда. Вернувшийся Юрка подошел и сочувственно положил ему руку на плечо.
За аркой послышались треск и грохот. Во двор влетел и остановился рядом с ними мотоцикл. За рулем сидел тощий высокий парень, сзади — обхватившая его за плечи девушка. Наташа!..
Она замерла, затем демонстративно взяла кавалера под руку, и они прошли мимо друзей. Она была почти на голову выше Вити. И спутник ей под стать — длинный, как бельевая жердь.
Звуки их шагов стихли в подъезде, а друзья по-прежнему мрачно стояли во дворе.
Внезапно послышался возвращающийся стук каблучков, и лицо у Вити прояснилось. Наташа выбежала и виновато тронула его за рукав. Юрка деликатно отошел в сторону.
— Ведь мы останемся товарищами? — мягко сказала она. — Мы будем дружить. — И бодро закончила: — Любовь приходит и уходит, а дружба остается навсегда, верно?
— Верно, — ответил лучший друг. — Мы будем с тобой боксировать и пить пиво.
Он подхватил свой чемодан и, не оборачиваясь, пошел прочь. Юрка нагнал его и зашагал в ногу. Они уходили решительно и гордо.
С моря отдаленно доносились редкие гудки пароходных сирен. И в этих басовитых протяжных звуках было что-то одинокое, тоскливое…
Юрка и Витя проходили мимо магазина «Орбита», в витрине которого на экране телевизора шла передача из цирка.
Шпрехшталмейстер глухо объявил:
— А сейчас в нашей большой цирковой программе — представление «Иллюзии наяву», с участием всемирно известного иллюзиониста, доктора черной и белой магии, обладателя Золотой — волшебной — палочки!
Почти одновременно телекамера панорамировала по залу… В первом ряду — Лена!
— Я ее где-то видел, — буркнул Витя.
— Да я же тебя с ней в порту знакомил, — горячо сказал Юрка. — Весь вечер тебе о ней говорил. Она, она… Знаешь, она какая! — В определениях влюбленные не оригинальны.
— Знаю, — Витя встал на цыпочки и высоко поднял руку. — Вот такая! Меня такая же сегодня на твоих глазах… — не договорил он. — Все они — бесчувственные. Им с колокольни виднее!
Он обернулся к Юрке. Но тот, не слушая его, вовсю глядел на телевизор.
А на манеже — иллюзионист!
— Спать! — сказал он, и клоун мгновенно заснул.
— Спать! — И униформисты повалились, как кегли.
— Спать! — И зрители первого ряда, включая и Лену, положили друг другу головы на плечо…
