Это хорошо.
Или наоборот — плохо. Потому как если мне превратили лицо в мясную кашу, а оно исцелилось, то кое у кого могут возникнуть вполне логичные вопросы.
— Эй, Уборщик, ты как? Очнулся?
Так. Голоса в моей голове на месте. А значит, со мной по-прежнему микрочип и мои боевые товарищи.
— Вроде жив. Чего там снаружи творится?
— Мы в допросной, привязаны ко стульям. Нас обыскали и слегка раздели. В рот, уши и жопу с фонариками не заглядывали, — кратко ввел меня в курс дела Физик.
— За что нас?
— Подозревают, что мы диверсанты, как я понял.
— И на чем мы прокололись?
— Хороший вопрос, сейчас узнаем.
И я услышал его голос не через приложение Коммуникатора, а где-то справа от себя:
— Эй ты. Да-да, я к тебе обращаюсь, мудила. А с чего вы взяли, что мы какие-то там эти… дивергенты?
— Диверсанты.
— Ага, точно. В общем, они самые? Мы же просто пришли решить ваши проблемы с протечкой говна. И это вы сами, между прочим, нам позвонили и вызвали! Или это у вас так принято с гостями обращаться? У вас тут что, офицерский загородный садо-мазо клуб и вы так развлекаетесь, заказывая пиццу или вызывая сантехников, а потом швыряя их в подвал, чтобы творить всякие непотребства?
Ну пиздец. Вот нахрена он нарывается-то, а?
— Да мы же вас ждали, придурков, — рассмеялся кто-то, — Ишь ты, «Умелые ручки» — это какому идиоту такое в голову пришло?
Тишина.
И вряд ли Физик молчит, потому что стыдится признаться в авторстве.
— И бомбу мы вашу сразу обезвредили, так что можете не переживать — не получилось у вас сотворить нам речку-говнотечку.
Слева раздался скрип зубов и сердитое сопение. Похоже, там сидит Химик.
— Как вы нас срисовали? По дронам?
— Неа. По перевернутой картинке, которую вы камерам подсунули. А вот с дронами было сработано чисто, тут вам респект, а нашим дежурным раздолбаям — выговор и лишение надбавок.
— Химик, глиста ты книжная! Ты что, опять забыл видео отзеркалить?! — это Физик уже прорычал через Коммуникатор.
Я же думал о другом: что-то уж больно охотно поддерживает этот охранник разговор и отвечает на вопросы. Не к добру это…
— Эй ты, носатый! Хорош притворяться, я же вижу, что ты уже очнулся и нас слушаешь.
Носатый? Да сам ты… Нормальный у меня нос, обычный. Ну, может, немного широковатый. Но не на пол лица же! И длина у него вполне себе умеренная…
Я медленно открыл глаза и застонал. Больно уже не было, но зачем остальным об этом знать?
— Где мы?
— Опять двадцать пять. У дружков своих спрашивай.
— Мужики?
— В гостях у товарища генерала Селиванова, который любезно согласился выделить нам отдельные апартаменты и персональную охрану, — тихо отозвался Химик.
Откуда-то спереди раздался смех. Несколько голосов: три или четыре — не разобрать. Слепящий свет лампы, направленной в нашу сторону, мешал мне рассмотреть находившихся там людей. Как и мои товарищи, я сидел, привязанный к стулу, только теперь уже руками за спиной. Правда, они были далеко разведены друг от друга и в нескольких местах примотаны к ножкам.
Грамотно.
Из такого мне, пожалуй, не выпутаться — это вам не бабка-БДСМщица, а бывшие матерые ФСБшники или из каких других органов спецы поработали.
— Мне не развязаться, — сообщил я неутешительные выводы в групповой канал.
— Хуевасто.
— Ну где там этот ваш генерал? — уже вслух поинтересовался Физик, — Не терпится с ним познакомиться.
— Занят, — коротко отозвался один из охранников.
— Неужели у него нашлись дела поважнее трех дорогих гостей?
— Ты даже не представляешь, насколько…
— Вот же пидорасы, — вздохнул наш боевой товарищ, — Издеваются еще. Ладно, все вместе они все равно тут долго торчать не будут, наверняка один-два постараются найти причины, чтобы свалить.
— И чем это нам поможет?
— Да хуй его знает. Эй, Уборщик, у тебя есть идеи, как нам отсюда выбираться?
— Возможно.
— Излагай.
— Перебьешься. Сперва нужно кое-что проверить. И, кстати, это ведь я предлагал пойти вдвоем и оставить кого-нибудь снаружи на стреме, чтобы в случае чего, мог остальных вытащить.
— Не «кого-нибудь», а конкретно ссыкливого себя.
— Эй, ИО куратора, чего делать-то будем? Звонить мамке, то есть Шизе? — обратился я к Химику…
— Отставить панику! Я думаю. В конце концов, мы же супермутанты! Сейчас Уборщик растворит свои веревки боевой химией…
— Не растворит. И это пластиковые хомутики.
— Тогда сейчас он смажет их своим мылом и выскользнет…
— Не выскользнет, я же не резиновый. А руки в четырех местах к стулу прикручены.
— Мда. Значит, Физик сломает стул…
— Не сломает, — в тон мне отозвался тот, — Физик умеет работать только с механизмами, электроникой и чуть-чуть оптикой. А тут монолитное дерево, почти как твоя башка.
— Но ты же столб сломал!
— Светофор, вообще-то. В общем, здесь мои фокусы бессильны.
— Тогда… Уборщик станет сверхсильным и сверхбыстрым, и разорвет свои путы.
— А потом?
— А потом я еще не придумал. Освободишь нас, вскроешь дверь…
— …перебьешь два десятка охраны, что торчат снаружи, — подхватил Физик, — Вышибешь ворота и угонишь «бэтэр», на котором мы отсюда и свалим!
— Разве не ты у нас за угонщика? И все это нужно как-то успеть сделать за десять секунд моего адреналинового «буста», во время которого я всего лишь вдвое-втрое быстрее и сильнее среднестатистического некурящего мужика, периодически делающего зарядку…
— Десять секунд?! Уборщик, да ты, получается, убожество какое-то, а не супермутант, который иногда на десять секунд превращается в нормального человека.
— О чем и речь. Еще варианты?
— Надо дальше думать, — отозвался Химик.
— У меня тоже нет никаких предложений.
А что тут придумаешь-то? Не зря наш отряд называют «неудачниками» — наши суперспособности худо-бедно годятся для проведения расследований или мелких пакостей, но в любой мало-мальски серьезной заварушке мы становимся совершенно беспомощны. И тем более непонятно, почему нас постоянно посылают именно в какую-нибудь задницу! Такое ощущение, что Шеф пытается избавиться от пятерки жалких и никчемных суперов…
Так, еще бы разобраться, как активировать эту штуку.
В больницу я так и не попал, но меня осмотрела Спорти, используя свой талант, и сказала, что имплант никак не связан ни с моей нервной системой, ни с чем-либо еще. Обычное инородное тело в кисте с плотной стенкой из фиброзной ткани. И что там есть кнопка.
Пластиковая.
И красная.
С символом «В».
Как, блядь, на ебучем домофоне — жми, да жди, когда там возьмут сраную трубку!
Только как ее нажать-то, если ты сидишь связанный по рукам и ногам на стуле, да еще когда за тобой наблюдает несколько пар глаз, а сама кнопка — находится внутри твоего тела?
— Мда… Зря мы столько пива выдули, — заявил я вслух. Эй, мужики, мне бы того… поссать.
В ответ донеслось равнодушное:
— Так ссы, кто тебе не дает-то?
— В смысле?
— Вот прямо в штаны и ссы. Или тебе хуй подержать?
— Только если нежно. И, желательно, губами.
Один из охранников аж сделал шаг в нашу сторону.
— Ты там вообще охуел, сантехник? Сейчас сам по губам получишь. Только я еще не решил, прикладом или хуем.
— Да будьте людьми, хотя бы ведро какое принесите! — задергался Физик.
— Нам такого приказа не давали. А мы — люди служивые, к избыточной инициативе не приученные. Или терпи, или ссысь в штаны, — пояснил другой охранник.
Ну, за язык его никто не тянул.
Я открыл интерфейс с настройками моей «Мыльной сферы». Минимальная вязкость, минимальная агрессивность… список запахов. Конкретно аромата мочевины в списке у меня не было, но кое-что похожее нашлось — не зря я при любой возможности заваливался в какой-нибудь магазин бытовой химии и нюхал все подряд!
Конечно, мочиться я не стал, а выпустил струю прямо из штанины, надеясь, что никто не обратит внимания на совершенно сухие штаны в других местах.
