— Ну… — подмигнула глазом, — я уронила вилку, Скелетон наклонился ее поднять, а я ему как дам по башке канделябром, он отключился.
— А портал ты как открыла? — отличилась умом Тайка.
— Связала, примотала к стулу и давай жестоко пытать, пока он мне переход не открыл, — скорчила рожу, бурно жестикулируя в надежде на то, что майор догадается не задавать при детях неудобные вопросы.
В пылу пантомимы я не заметила, как стянула с головы шапку и скинула с плеч вновь обретенную шубу.
— Я убью его за то, что он с тобой сделал! — услышала гневный вопль Альфонса и тихо выматерилась под нос.
Девицы смотрели на меня с ужасом, Альфик изрыгал проклятия, остальные вьюноши ему вторили, ситуация нервировала. Когда парень подлетел ко мне и начал трясти, как грушу, требуя, чтобы я немедленно озвучила место прописки Наместника, пришлось рявкнуть:
— Остынь, он тут ни при чем.
Салаги требовали ответа, я же усиленно разглядывала свои руки, думая, чего бы соврать.
Заложил меня Сосискин, до сих пор, видимо, остро переживающий потерю овчинной дохи:
— На нее было совершенно покушение. Ранили отравленным кинжалом, она провалялась без памяти неделю, и мы не знали, придет она в себя или нет.
Молодняк потрясенно ахнул, а я погрозила предателю кулаком. В ответ он показал зубы и сердито пропыхтел:
— Будешь знать, как где попало заголяться и вещи без присмотра оставлять.
Душа рвалась кое-кому накрутить хвоста, а вместо этого под обличительными взглядами мне опять пришлось заниматься устным творчеством.
— Почему ты ничего не сказала нам? — обиженным тоном потребовал ответа Кабан, едва я закончила повествовать о своем недуге.
— Потому что вам и так досталось: работа на скотобойне, нападения колдунов, а тут я еще полутруп, — в кои-то веки во мне проснулась честность.
— Все равно, ты должна была нам сказать! — упрямо вздернув подбородок, встала в позу обиженной Бестия.
— Близких людей всегда стараешься оберегать от лишних волнений. — Фраза вырвалась сама по себе.
— А мы для тебя близкие? — с надеждой в голосе уточнила одна любопытная сорока по имени Крыс.
— А ты как сам думаешь? — усмехнулась в ответ.
— Нет, все-таки он ее любит, — как звон набата, раздался мечтательный вздох Цветочка.
— К-к-к-кто? — Я аж поперхнулась.
— Как кто? Наместник, — выдало наивное дитя, и я с хохотом упала с бревна.
Тайка опять подлетела, чтобы отвесить мне оплеуху, но я оказалась проворней. Вскочив на ноги, потрепала наивную девчушку по отросшему ирокезу и выдала ценное указание:
— Цветик ты мой аленький, заведи себе мужика, чтобы в их мужицкой психологии научиться разбираться. То, что ко мне испытывает Скелетон, называется интерес. Я его возбуждаю, как диковинная зверушка, и не более того, — это раз. Два — я задела его самолюбие, и он решил его потешить, затащив меня в кровать. Ни о какой любви речи быть просто не может. Думаю, поимев меня, их гнусность уволокла бы мое тело к себе в лабораторию и разобрало бы его на запчасти. Так что милая, пока я буду разрушать эльфам мозги и портить пищеварение, тебе дается партийное задание — выцепить там себе ухажера, может, тогда ты снимешь розовые очки и взглянешь на мир трезво.
Ребятенок уныло кивнул и пообещал подумать. Я уже было расслабилась, но тут решил выступить Гламур:
— Капитан, нет, правда, мы для тебя близкие?
— Вы стали для меня не просто близкими, а родными. Но если в течение пяти минут вы, жалкие уроды, не соберете свои пожитки и не будете готовы к марш-броску, я для вас открою филиал гестапо! А ну быстро рассортировали свои вещички на нужное и ненужное, ненужное прикопать, потом за ним наших добрых самаритян пришлем. А сами — приняли положение «низкий старт».
Пока детишки шустро перекладывали вещи, ко мне подошел озабоченный Ырк и сунул под нос обгоревшую книгу:
— Даррья, вот этого демона Наместник вызывал?
Пригляделась повнимательней и кивнула.
— Плохо, очень плохо, — запричитал ученый.
— Я тебя умоляю, что такого в этом пучеглазике, что от колебаний твоих поджилок сейчас случится землетрясение?
Он молча подсунул мне другую картинку, и я, как рак, попятилась назад. С иллюстрации на меня смотрел реальный такой демон. Красно-черный мужик с нехилыми рогами, огромными крыльями, буграми мышц, шипастым хвостом и полыхающими злобой алыми глазами. Рисунок был настолько реалистичным, что казалось, будто смотрю на фотографию.
— Это что за ухарь?
— Твой, как ты выразилась, лупоглазик в настоящем виде.
— Пучеглазик, — автоматически поправила и потребовала пояснить, в чем подвох.
Ответ мне не понравился, причем очень. Для перехода демона из их мира в другой требуется истратить очень много энергии — как для призывающего, так и для призываемого. И чем крупнее экземпляр, тем больше затрачивается сил. Иногда призывы заканчивались полным магическим истощением и смертью мага. Не то что демонам жаль каких-то колдунов, но мотаться из мира в мир без оплаты им не по ранжиру. Вот и стали потусторонние сущности принимать маленькие размеры. Так что тот, кого я приняла за мишку Тедди, на самом деле — безжалостный убийца. И если подручные Наместника все такие милашки, то нам в ближайшем времени настанет трындец. Таких красавцев нашими магическими пугалками не завалить, а ведь это не самый главный из демонов, а всего лишь — топ-менеджер.
И тут меня будто током шарахнуло. Схватив орка за руку, я, как безумная, заорала:
— Кто вождь этих краснокожих?
— Пельфагор, — испуганно залопотал профессор, прижимая к груди талмуд.
Чмокнула его в нос и быстренько скомандовала:
— Найди мне способ вызвать его для приватной беседы.
Старичок осел на землю и попытался уйти в астрал. Похлопала его по щекам, ибо не фиг мне тут бездельничать, когда меня очередная гениальная идея посетила:
— Только вот без инсульта, пожалуйста, мне нужен твой закаленный в научных диспутах мозг!
Поднял безумные глаза, уточнил, на кой ляд мне сдался этот маньяк.
Вот точно говорят, что порой гении, как дети, наивными бывают. Другой бы давно понял, что Пифагор и есть крыша Наместника, а этому пришлось на пальцах все объяснять. Вот что значит не читать детективы и не играть в компьютерные игрушки — никакой тренировки серого вещества!
Поняв, для чего мне требуется демон, Ырк посетовал на отсутствие информации по данному вопросу, типа, такие вещи хранятся в секретных фондах библиотек.
— Значит, потрясешь эльфов на предмет запрещенной литературы и подпряжешь к работе Элефира, — сурово отрезала и поскакала хвастаться Дракону с Сосискиным, какая я умная.
Выслушав мои соображения, Владыка долго крутил у виска, а пес поливал меня от души:
— У нас в семье вроде идиотов не было, на лестничной клетке, насколько я помню, проживают вполне интеллигентные люди, так что на соседа не погрешишь. Отсюда вопрос: в кого ты такой умственно отсталой уродилась?
Дракон ему вторил:
— Вот зачем тебе сдалась эта машина для убийства?
— Попробую договориться лишить Скелетона поддержки, — мило улыбнулась и прикинула, успею убежать в ближайшие кусты или нет.
То, что два приятеля мне ответили хором, вырезано цензурой. Когда они закончили меня материть, летающая керосинка поинтересовалась, в курсе ли я, что демонам надо вообще-то платить, и желательно собственной душой, периодически принося кровавые жертвы.
— Не кипешуй, — отмахнулась, как от зудящего над ухом комара, — душа останется при мне, а в качестве жертв я ему только тараканов могу предложить. Мне главное его выцарапать из норы, а дальше разберусь по обстановке.
Дракон сделал последнюю попытку воззвать к моему разуму:
— Дашк, а если ты ошибаешься, и Пельфагор совсем не тот демон, который тебе нужен? Ты хоть представляешь, сколько существует миров и измерений, где живут демоны?
— Если я лажанусь и он не тот, кто мне нужен, попробую через него выяснить про покровителя Наместника. Рано или поздно я все равно это узнаю, вопрос времени. Но пока мы не вычислим серого кардинала, соваться к Скелетону бессмысленно. А теперь, други мои, пойдем к остроухим, как говорил Карлсон, будем их низводить и курощать.
Не успели мы ступить под сень священных баобабов, как ко мне подошли гоблин, дроу, вампир и наемный убийца. Потупив глазки, четверка попыталась отмазаться от посещения сладкоголосых, божественно прекрасных вегетарианцев. Дескать, у них с эльфами классовые разногласия. Но не тут-то было.
— Да я сама их с детства ненавижу, и что теперь? — встала в позу моя искренняя нелюбовь к перворожденным.
— Даррья, они нас не выносят, — попытался надавить мне на психику Мечник.
— Их проблемы, я вот вообще специально не красилась и не переодевалась, чтобы побольше оскорбить их изысканный вкус, — пофигистски пожала плечами.
