А вот это уже вдвойне обидно — не такой уж я и маленький, во мне добротные 182 сантиметра росту!
— Сам ты самка, — огрызнулся я, — Я такой же мужик, как и ты.
— Ты тоже умеешь сам в себя делать яйца? — удивился тот.
Химик заржал:
— Сиракузец — гермафродит. Так что он и самец и самка одновременно.
Бля, предупреждать надо о таких вещах!
— Нет, не умею. В общем, я такой же самец, как и Химик. В смысле, как Человек-Обжора.
— Ладно. Раз уж с гендерной принадлежностью мы разобрались, то давайте убираться отсюда, пока не подтянулась подмога или полиция. Ты мог бы спрятаться?
— Помните, человеки. Рахуз рядом и Рахуз голодный, — угрожающе прорычал ящер.
Он подошел к стене, положил на нее руку и та начала менять свой цвет. В смысле рука. А потом и ноги слились с полом, и вскоре там, где пару минут назад стоял громадный покрытый кровью убитых охранников ящер, оказалось лишь едва заметное марево, напоминающее его по очертаниям.
Хамелеон-переросток, нахуй.
— Идем, только не быстро. После разморозки у него немного запаздывает смена пигментации, — предупредил Химик.
И мы пошли. Здание, больше напоминающее казарму, оказалось не таким уж и большим, как мне думалось. Просто мы находились в коридоре, идущем по всему периметру. Но благодаря этому мы и быстрее нашли выход. По пути нам больше никто не встретился, так что разбираться с нежеланными свидетелями не пришлось. Похоже, что все обитатели пали в неравном бою с этим Сиракузцем и его скверным чувством юмора. Или попрятались в страхе — и их можно понять.
А пока мы шли к гостинице, Химик через канал группы немного ввел нас в курс дела. Хотя, как по мне, это следовало сделать перед миссией, а не после нее.
— …У него память, как у золотой рыбки, и он по повадкам больше похож на зверя. Но при этом отлично разговаривает на латыни и древнегреческом, более-менее освоил русский, английский, китайский и турецкий. И, в общем-то, довольно неплохой парень, хотя шутки у него, конечно, странноватые…
— …Сколько ему лет — неизвестно. Удалось проследить его историю до Сиракуз послеархимедовских времен, отсюда и такое имя: Сиракузец. Которое он сокращает до Рахуза…
— …Сами понимаете — с такой внешностью ему живется несладко. Конечно, некоторые племена и народы почитали его, как лесное или горное божество и даже жертвы приносили, но чаще Сиракузца считали демоном или зверем, и устраивали настоящую травлю. А если удавалось его поймать, то…
— …Убить его сложно из-за мощнейшей регенерации, но зато можно очень долго пытать. Особенно в этом отличились отцы-инквизиторы и палачи одного турецкого султана. В общем, любить ему людей особо не за что…
— …Поэтому в очередной раз убедившись, что среди людей ему живется неуютно, Сиракузец отправлялся куда-нибудь на север и впадал в спячку, надеясь проснуться в лучшем мире. А спустя какое-то время или лед сам таял, или его находили, как это случилось с экспедицией Базы…
— …Шеф пытался привлечь его к оперативной работе — Сиракузец хороший охотник и отменный боец. Сражался на сотнях гладиаторских арен, принимал участие в племенных войнах, почти двадцать лет жил при Шаолиньском монастыре… Даже Русь захватывал вместе с Золотой Ордой! Но, во-первых, у него явные проблемы с адаптацией среди людей, а во-вторых, он сам не хочет…
— …На участие в проекте «Чистый лед» напросился сам. Экспонат из него, конечно, получается очень колоритный. А еще многоразовый. Во-первых, его легко замораживать, как и любого хладнокровного, причем без последствий для здоровья. А во-вторых, он разумен. Так что ему перед заморозкой вешают на руку термобраслет с таймером, и через полгода-год вдруг счастливый обладатель уникальной редкости обнаруживает, что лед растаял, а заключенное в нем существо пропало. Сиракузец ведь как хамелеон, и его даже термосканером не засечь…
— …На моей памяти его продавали раза четыре. Но такая накладка — впервые, обычно все происходило более-менее по плану…
— Мда-а-а. И что с ним теперь будет? — спросил Физик.
— Да как обычно, думаю. Шеф снова попробует его завербовать в оперативники, а тот опять напросится на «много жрать и много спать». Не нравится ему современный мир и населяющие его человеки. Настолько, что он предпочитает годами спать во льду.
— Даже жалко его, — я вдруг представил, ЧТО способны сотворить инквизиторы с подобным «экспонатом», — Люди во все времена были весьма нетерпимы к тем, кто выглядит иначе.
Химик выделил ящеру четвертую комнату (так вот, оказывается, для кого она предназначалась!), а сам ушел к себе, связываться с Базой.
Я вернулся в свой номер и отправился в душ.
Забавно.
Вот есть Палач. Прямо таки эталон современного человека разумного: красавец, отличник, спортсмен, любящий супруг и верный страж закона. Но при этом полнейший моральный урод, признающий только силовой метод «зачистки» человечества от его пороков.
А вот есть Сиракузец. Тоже урод, только внешне. Настоящее чудовище, которое только зверьми травить да жечь. Прошел через сотни, если не тысячи сражений. Но при этом вегетарианец, и если верить Химику, то первым и без повода даже мухи не обидит, а сражается исключительно защищая свою жизнь и свободу. И предпочитает вечный сон во льдах жизни среди людей. Одним из которых, между прочим, он когда-то был.
Как и Палач, в общем-то.
Два человека.
Два искаженных.
Два урода.
И насколько же они разные в своем уродстве!
Утром за Сиракузцем пришел Корвин. Как обычно, совершенно угрюмый и, несмотря на ранний час, уже слегка поддатый. Мы с ребятами накрыли богатый стол, откармливая и задабривая чешуйчатого мутанта. Который, к слову, действительно оказался веганом и неплохим парнем. Знал уйму по-настоящему смешных анекдотов, да еще и в вариантах от разны народов. И умел давать очень забавные и «говорящие» прозвища. Например, Физика Рахуз обозвал «Человек-руки-из-жопы», а меня — «Скользкий человек».
А когда Человек-Птица и Человек-Ящер отправились на Базу по извилистым коридорам подпространственного Лабиринта (ну не на самолет же его тащить!), мы вызвали такси и вернулись в свою гостиницу в Иркутске.
Оставаться в Листвянке было опасно. Да, никто не слышал ни выстрелов, ни криков. Вытянувшийся вдоль небесно-синего Байкала поселок безмятежно спал, словно на генеральской даче ничего и не случилось. Вот только все равно кто-то мог выжить в устроенной Сиракузцем бойне. Или могли заявиться какие-нибудь гости, или очередные эксперты по разморозке древних ящеров, приглашенные генералом — в общем, мы решили убраться от греха подальше.
А что до достопримечательностей Байкала — так это уже как-нибудь в другой раз. Мы с Физиком в нем хотя бы искупались и на славу попарились, в отличие от того же Химика.
Миссия была успешно выполнена, пусть и совсем не так, как хотелось бы нашему руководству. Впрочем, я уже даже начал привыкать к тому, что у Неудачников вечно все идет не по плану. А если точнее, то через жопу.
Хотя, чего удивляться — мы ведь и сами Жопокрутом деланы.
— Эй, Уборщик, глянь, это не твою подругу в новостях показывают? — крик Физика отвлек меня от этих мыслей.
Я повернулся.
На экране действительно была Алиса, которую оператор как раз выхватил крупным планом.
И выглядела она при этом ужасно. Двое санитаров как раз затаскивали ее на каталке в машину скорой помощи. Лицо все в синяках и ссадинах, левая рука вся перемотана бинтами, пластиковые трубки-змеи от капельницы вонзили свои жала в запястье правой…
Глава 9. Урод номер три
Если верить смазливой репортерше с какого-то местного канала, то «молодая девушка, уже знакомая нашему зрителю по репортажам о Палаче в секс-шопе, выпала из окна снимаемой ею с подругой квартиры, со второго этажа…»
— Угу, выпала она, как же, — ухмыльнулся Физик, — Помнится, у нас так соседка пару раз в месяц выпадала. Под вопли пьяного мужа и со следами его пальцев на шее.
