Вилль остановился.
Чего он хочет? Завести часы в обратном направлении, подклеить в календарь сорванные листы. Чтобы четырнадцатого первозвона отказаться от участия в дипломатической миссии. Ведь чувствовал тогда неладное, ведь помнил обагрённую дату начала Алой Волны.[19] Но не отказался. Потому что приказы не оспариваются.
— Я пришёл благодарить за гостеприимство и сказать, что твоей лаборатории больше нет. Её забрал Океан.
— Ч-что?..
— Тебе не получить Колодец, Геллера. И Силль-Миеллонского Источника тебе не видать. Ты ведь за этим показывала нам мантикора, да? Хотела заинтересовать возможностями симбиоза колдовства и науки? Жаловалась, что вам магии не хватает на исследования… Надеялась, что посольство вернётся в полном восторге от блистательной атэ" сури Танаис, и Повелитель прислушается к ним… и к своему аватару. Что Ковен и император сложат семь ключей вместе, чтобы допустить тебя к Альтее. Я говорю — не выйдет! Алая Волна началась по вашей вине. Именно вы призвали в наш мир зулле, отравивших разум императора Аристарха. По вашей вине обезумела половина Равенны. Вы хотели ослабить Неверру междоусобицей и захватить власть!.. По лицу вижу, что прав… Только вы не победили. И не победите никогда… — глубоко вздохнув, Вилль перешёл на сухой, официальный тон, который настойчиво прививал студиозусам профессор Вирт:
— Вы, Геллера Таннаис, обвиняетесь в розжиге междоусобной распри. В уничтожении иностранной дипломатической миссии. В заговоре против Кэссаря Скадарского и императора Неверрийского. В незаконных экспериментах над людьми и иноверцами. И я приговариваю вас…
— Не надо! — Геллера вжалась в стену.
— Нет, не к смерти, — едва успев подхватить падающий канделябр, Вилль вытащил из правого кармана грушевидную склянку.
— Что это?
— Твой «сироп».
— Нет!
— Два на часа на полную регенерацию. А сколько тебе понадобится?
— Нет!
— Почему, Геллера? Ты же маг! Исцелишься как-нибудь. В крайнем случае, будешь пользоваться личиной и феромонами, — процедил Вилль.
— Я сделаю всё, что ты хочешь, только не…
— Верни моих земляков.
— Я не могу! Их…
— Гули съели? Ты просто мастер создавать чудовищ, Геллера…
Сколько всего хотелось высказать, не стесняясь в выражениях, этой… сейчас просто женщине, чтобы не только испугалась, но и раскаялась. Искренне, до самого нутра, до глубины своей закоснелой сущности. Но в этот момент на вскрытом сейфе взвыла охранка.
Но что был этот вой по сравнению с воплем Геллеры Таннаис! Низкие вибрирующие трели потонули в истошном, отчаянном визге, способном, казалось, перекрыть рёв бури. Раздирая ногтями забрызганное лицо, зоомаг повалилась на колени прямо в осколки злополучной склянки, миг назад разбившейся у её головы.
Не оглядываясь, аватар перемахнул через подоконник и спрыгнул на лужайку. Скрипнул зубами. Он знал, что пожалеет о своём выборе. Входная дверь приоткрылась; тёмный меховой клубок, не сбавляя хода, не выпуская из пасти волочащийся замшевый мешок, с разгону нырнул к Виллю под рубашку. В доме зажигали свечи и лампы, из распахнутых настежь окон доносился взволнованный галдёж. Засуетились, дворняги. Слуги, конечно, бросились на помощь истерящей хозяйке, и не сразу разберутся в настоящих причинах тревоги. Минут пять форы есть. А этого достаточно.
Накрыв голову Володиной безрукавкой, Вилль потянул на себя кованую дверцу и прыгнул…
— Отлично, — проворчал он, плашмя растянувшись на брусчатой дорожке. Сапоги, не пропущенные куполом, остались по ту сторону калитки.
Вёрткий кицунэ, успев в момент падения перебраться на спину аватара, выпутался из рубахи и плюнул мешок наземь:
— Радуйся, что порты на тебе собственные.
Замечание было резонным. Антимагичная одежда, не выдержав смены ипостаси, разлетелась в лоскутья. Вилля будто кольнуло. Если всё колдовство мира, включая магию аватар, бессильно против Владимира и вещей, которых он касался, то и предметы, привезённые с его родины, станут здесь неуязвимыми? Техника. Машины. Оружие. Что будет, если Одарённые решат перетащить это в Неверру?
Или уже решили?..
— Не флёпнеффя? — спросил аватар, выудив из лопухов припрятанный там заплечный мешок.
— Обижаешь! — Трой сжал в зубах замшевый и прыгнул на спину крылатого волка.
***
Затон отражал звёздное небо, но птицы уже манили утро, рассыпавшись по Орликскому побережью звоном жаворонков, треща сорочьей болтовнёй, выстукивая с методичностью дятлов. Оборотни оделись, с трудом подавив соблазн хорошенько выкупаться в прохладной воде.
— Помех не было? — поинтересовался Вилль, туго переплетая косу. Вся эта красота жутко мешалась, но… Тай-Линн нравится, значит, придётся терпеть.
— Порядок! Кунсткамера у Геллерки конечно… Всё б утащил, если б смог, — Лис мечтательно вздохнул, зрачки вспыхнули фосфорной зеленью. — А замок на сейфе хиленький, так, сопля на дужке. Одно удовольствие вскрывать. Зато охранка искрит и воет — я угорел!
— Колдовская… А мантикор?
— Весь хвост мне обмуслякал, подлюга, пришлось рявкнуть. Кстати, встретил в коридоре твою старую знакомую. Пыталась меня застрелить… Я её за ляжку тяпнул.
— Лучше б за нос!
— Она сама им об пол приложилась. Теперь с баклажан раздует. Кстати, глянь-ка на улов, — алхимик с самодовольной миной протянул мешок, — я ещё цацку с пером подтибрил — в том же сейфе лежали.
— Да это съерт Дана! И его же перстень! — ахнул Вилль, вытащив небольшой перстень с рубином, который брат носил на мизинце. — Вот воровка! А это что? Галька?
— Отда-ай!!! — Лис ретиво выхватил сизо-серый матовый камень, который Вилль собрался швырнуть в реку за ненадобностью. — Какая галька?! Это ж безоаров камень! Абсолютное противоядие! Ну не смог я! Не смог его там оставить!
— Учти, Леська всё равно отберёт.
— Знаю! — Лис шевельнул веснусчатым носом, точно принюхиваясь к добыче. — Потому забрал оба. А ты отжё-ог… Так она орала, так орала! Скажи, у ведьмы рожа расплавилась или обуглилась?
Со дна мешка Вилль достал три пробирки из небьющегося стекла. Без этикеток, без номеров, но он и так знал, что это. Кровь. Образцы его собственной крови. Сокровище, которое Геллера Таннаис даже коллегам не доверила, предпочтя быть единоличной владелицей.
И сейчас оно тягучей струйкой уходило в реку Орлику. Следом булькнули пробирки. Вилль поморщился.
— Ни то и ни другое, Лис. Это была дистиллированная вода. Стану я переводить добро на всякое…
— Ду-рак.
Вилль и сам знал, что не светоч благоразумия. А по сути — тупой осёл с дурацким принципом. Но просто не смог причинить боль женщине, даже такой омерзительной.
— Ладно, полетели — проворчал аватар, перекинувшись. — Наши, небось, уже за тридевять вёрст отплыли. Всё равно Шумора искать, что иглу в стоге сена. Пускай дышит… пока…
Стихи и песни автора.
Наименования месяцев, система мер, религия и проч. — см. в «Глоссарии». Честное слово, не хочется делать сотню лишних сносок.
Безмен — 1, 022 кг.
П.С. — ПослеСловие.
Лар — покровитель. Семь Ларов — Семь Богов Линий.
Грая — мелкая гарпия.
Хекта — скадарское имя Привратницы-Смерти.
Л" лэарди — уважительное обращение к чистокровной эльфийке.
Раздел — Экватор.
Свитлица — аналог Ивана Купалы. Празднуется селянами на исходе самого длинного дня в году, 22 травоцвета, и продолжается всю ночь до первых петухов. Сопровождается гаданьями, гуляньями и потехой, зачастую совсем непотребной, вроде выказанной в окно пятой точки, завидев которую, всякий должен отметить: "Ото ж, какие щёки отъела — носа не видать!"
Нарвал — скадарский боевой корабль.
Кодьяр — крепкий виноградный напиток, аналог коньяка. Своё название получил по имени провинции Кодьяр.
Эльфийский алфавит.
Жребий брошен (лат.)
Человек человеку — волк (лат.)
Гвардеец Винтерфелл к истории отнёсся предвзято. Владимир говорил о трагических событиях в Персии от 30 декабря 1829 года, когда толпа религиозных фанатиков разгромила русскую дипломатическую миссию в составе 37 человек. В их числе погиб А.С. Грибоедов, известный русский литератор и дипломат. Чтобы сохранить дипломатические отношения персидский шах преподнёс Императору Николаю I богатые дары, в том числе знаменитый алмаз «Шах». Родственники единственного выжившего Юрия Нечаева-Мальцова были удостоены привилегий. С ними, владельцами крупнейшего в России стекольного завода, был заключён договор о беспошлинной торговле стеклом на рынках Персии.
