– А вы можете тогда ответить на ещё один вопрос, – попросила Беатриса. – Почему ваниар так и не вернулись на нашу планету? Почему не вступили в контакт с нашей цивилизацией, когда она вновь возродилась на планете?
Парацельс перевёл взгляд на Мианию. Та смотрела на него немного испуганно, словно реально верила в то, что волшебник сейчас залезет ей в мозг. Но Парацельса такие вещи не интересовали. Он всегда предпочитал, особенно во времена бурной молодости, залезать женщинам в трусики, нежели в мозг. И то и другое грозило опасными последствиями, но первый вариант хотя бы обещал приятное времяпрепровождение.
– После той самой древней катастрофы вы считали, что разумной жизни на планете не осталось, – произнёс Парацельс. – Но вы ошибались. Цивилизация на планете начала возрождаться, хотя находилась на очень примитивном уровне развития... на уровне каменных топоров и палок‑копалок.
Миания кивнула, по прежнему испуганно глядя на мага.
– Вы смотрели на нас и... – волшебник на короткое время задумался. – И вас что‑то сдерживало... На планете не было ценных для вас ресурсов? Нет, дело не в ресурсах, у вас благодаря технологиям всего хватало. Скорей всего вы... нас просто боялись.
– Боялись? – удивилась Беатриса. – Почему?
– Здесь, в этом мире... – Парацельс обвёл рукой вокруг себя. – Очень слабый магический фон. Нет ни духов, ни нечисти, ни иных подобных созданий. Хотя все условия для жизни соблюдены. А встреченные нами тёмные ваниары, которых так все боятся... – волшебник хмыкнул. – Оказались жуткими слабаками. Без своих технологий они совсем ничего не могут. Наша магия намного сильнее их псионики.
– Нам на уроках истории... – пролепетала Миания. – Говорили, что мы не контактируем с землянами, чтобы не нарушать естественный ход истории и дать им возможность развиваться самостоятельно...
– Ну да, конечно, конечно... – иронично хмыкнул волшебник. – Если я слышу, что некие цари и короли очень волнуются за благополучие поданных соседних государств, мне сразу становится понятно – хотят ограбить.
Беатриса сделала несколько быстрых пометок у себя в блокноте.
– А чем может быть вызвана такая разница в силе? – спросила она.
Парацельс пожал плечами.
– Может быть дело в той самой древней катастрофе... из‑за неё у нас на планете стало слишком много магии. Но это нужно проверять более детально.
На какое‑то время все замолчали, обдумывая новую информацию. Миания испуганно хлопала ресницами, переводя взгляд то с одного своего спасителя, то на другого. В её глазах постепенно начало появляться некое осознание – кажется, чары волшебника постепенно развеивались. Ещё чуть‑чуть и девушка сообразит, что в некую часть тела, которой большинство думает, ей всё‑таки залезли... Хотя и не таким образом, о каком она подумала.
– В общем, я предлагаю набить этим тёмным ваниар морды, – заявил волшебник после паузы. – Слишком опасны и агрессивны. Они пока что не трогают нашу Землю, считая, что ничего ценного на ней нет, а мы все лишь агрессивные и очень сильные варвары... псионики... о Император, что за дурацкое слово... думаю, что это лишь вопрос времени. Рано или поздно они продемонстрируют нам свой оскал.
– Я не согласна, мессир, – Беатриса покачала головой. – Да, тёмные ваниар проявляют невероятную жестокость. Но я пока не замечаю в них склонности к хаосу. И на демонопоконников они не похожи... хотя это ещё надо будет проверить. В любом случае первыми нападать на них мы не будем.
– Леди, мы сейчас находимся в очень удобном положении для атаки, – сказал Парацельс. – Проведём разведку, оценим силы врага и ударим по ним, когда меньше всего этого ожидают. Тёмные ваниар – злобные захватчики, свергнувшие законного короля Луны. Надо восстановить власть народа и короны, а не заискивать перед убийцами и мародёрами. Мы должны руководствоваться логикой в наших действиях.
Но инквизитора оказалось не так‑то легко сбить с намеченного пути.
– Я лучше буду руководствоваться благом Империи Арсамон и её поданных, чем вашей логикой, уж извините, – отрезала леди‑инквизитор. – Мы часто используем тех же орков в наших целях, манипулируем отдельными племенами, чтобы стравить их друг с другом и тем самым обеспечить безопасность границ.
– Не сравнивайте Тёмных ваниар с орками. Наши серокожие жестоки, но не тупы, так просто манипулировать ими не получится, – архимаг не отступал. – Нам нужно помочь коренным жителям и выстраивать отношения уже с ними. И сейчас у нас отличный момент. Возможно, единственный.
– Почему вы думаете, что сейчас единственный момент? Почему он не представится потом? – Беатриса приподняла бровь.
Парацельс неохотно пояснил:
– Есть у меня нехорошее предчувствие, что о нашем присутствии уже знают...
– Знают? С чего бы?
– Души... – пояснил маг. – Я не увидел душ тёмных ваниар после их смерти. Призраки не появились над телом. Хотя должны были. И это меня очень тревожит. Как будто тёмные ваниар основательно перекроили себя... до такой степени, что стали совершенно непохожи на остальных живых существ.
– И как это поможет им узнать о нас? – не отставала леди‑инквизитор. Она быстро сложила два и два и сделал правильный вывод: – Если их души не возникли вблизи тел после смерти... значит, они должны были появиться в другом месте?
– Да. И вот это меня немного напрягает... – сказал волшебник. – Если за нами явится куча психопатов в чёрной броне, мне придётся их всех побить... вместо того, чтобы потратить время на действительно важные вещи...
Он замолчал, так и не уточнив, какие важные вещи имел в виду.
– Давайте не будем торопиться с агрессией, – миролюбиво произнесла леди‑инквизитор. – Мы всё‑таки ещё очень мало знаем про этот мир... Хотя ваши выводы, безусловно, точны, но я бы предпочла найти ещё несколько источников информации помимо этой милой девушки с серебряной кожей. А до той поры – никаких агрессивных боевых действий против тёмных ваниар! Только в рамках самозащиты. Договорились, мессир?
Парацельс неохотно кивнул. Подобная осторожность ему крайне не нравилась, но он был вынужден подчиниться. По законам Империи в подобных ситуациях право принимать решения оставалось за инквизиторами.
– Ну ничего‑ничего... – негромко произнёс Парацельс, уверенный, что Беатриса не слышит. – Ещё посмотрим, чья возьмёт. Хорошую законодательную бумажку, вроде наждачки, можно найти и на хитрую инвизиторскую задницу. Надо только поднапрячь память и вспомнить, что да как в этих постановлениях и актах...
Глава 8
С орками у Парацельса всегда складывались непростые отношения. Васька до сих пор дословно помнил, что волшебник сказал, когда их башня попала в осаду в первый раз: "Есть такая поговорка, Васенька. Глазу степняка больно, когда он видит на горизонте жилище другого степняка. Теперь представь, что с ними творится, когда видят мою башню. Инфаркт, наверное, сразу ловят. Вдобавок, моя башня стоит аккурат на границе между Империей и степью. То есть, когда орки решают идти в большой поход, первым делом они, гады, частенько начинают с меня. Я обижаюсь немножко и начинаю колдовать, после чего от армии орков мало что остаётся".
Кое‑что Ваську немного смущало. Он напряжённо думал, пока поднимался из подвала в окружении верных учеников. Обычно орки устраивали большие походы раз в десять лет. Прошлый Парацельс разогнал всего год назад. С чего это они снова зашевелились? Странно... Неужели вопрос с двадцатью восемью орочьими принцессами оказался для них столь чувствителен?
Зеленокожее море, оглашая степь бешенными криками, устремилось на башню архимага со всех сторон. Орки хотели добраться до цели как можно скорее, первыми вступить в бой, а потому частенько раздавали друг другу тумаки прямо на ходу. Те, кто бегал медленно, как правило, после сражения могли похвастаться кучей синяков на спине.
Раздав ученикам приказы, кот вошёл в небольшое помещение с удобным кожаным креслом в центре и целой системой магических кристаллов и зеркал, стоявших перед ним. Васька умостил зад в кресло и с хрустом наклонил голову влево‑вправо.
