— Слушаюсь и повинуюсь, о мудрейший! Так кажись, у вас в сказках говорят?
— Не прикидывайся: как у нас, так и у вас. Все, до завтра!
Утром я собирался на работу, как собирается самурай на смертный бой. Я надраил Женькино тело, как новые ботинки, полил его в меру ароматическими смесями и, как мог, привел волосяной покров на голове в порядок. Чистая и почти немятая рубаха со столь же чистыми штанами завершали экипировку. Из обуви я тоже остановился на самых приличных полуботинках, что нашлись у него в гардеробе.
В общем, когда я успешно миновал заградительные посты вахтерш на входе и вошел в лабораторию, пробегавшая мимо Любочка притормозила, чуть не завизжав каблуками, и обалдело уставившись на меня, спросила:
— Ба! Ты чего это так вырядился? На свадьбу что ли собрался?!
— Нет, просто у меня сегодня другие серьезные дела, — невозмутимо соврал я, поняв, что начал с чудовищного прокола. Но нужно было спасать ситуацию, и я с самым невинным видом спросил. — Ну как тут у вас дела, что-то Витька с Ирчиком не видно?
— Да здесь они — кофея гоняют по столу в чашках, — кивнула в сторону подсобки разукрашенная под индейца девушка.
— Эт то, что надо! — обрадовано заявил я, надеясь, что на кофейном фронте мне легче будет держать информационную оборону, и весело спросил. — А ты уже… или еще не?..
— Смотря что уже и что не!.. — рассмеялась Любочка и, смилостивившись, добавила. — Иду, сейчас только «помойку» запущу!
Я, собравшись в железный кулак и нацепив счастливую мину на Женькино лицо, прошел в кофейню. Кажется, первый раунд я выиграл — все незатейливо выражали радость от встречи. Было видно, что здесь любили и уважали своего бывшего непосредственного начальника. Мне нужно было только сохранить этот имидж, и я старался, как мог, пожав руку Витьку и высказав незатейливую похвалу девушкам, прозрачно намекнув на их цветущий вид. Может, это и не было в привычках бывшего шефа, но какой же девушке не понравится лишний комплимент?
А затем настал сложный момент. Я понимал, что мне нужно взять свою чашку из шкафчика, но вот какую — это был вопрос. Представляете себе своего сотрудника, который ни с того, ни с сего берет вашу или приятельскую чашку вместо своей и, как ни в чем не бывало, начинает распивать из нее кофе? Вот то-то и оно!
Задача, правда, оказалась до предела упрощена: три кружки уже красовались на столе. Так что, открыв шкафчик, я увидел перед собой только три фаянсовых предмета, имевших шансы быть моей посудиной. Я почувствовал, что начинаю входить почти в то же стрессовое состояние, что и при заезде по пересеченной местности с милицией на хвосте. Итак, мне нужно в течении трех секунд выбрать одну из трех чашек: одна блестела чистотой и новизной, как на витрине магазина, другая была просто в ужасном состоянии, почти погребенная под накипью грязи, а третья… Мгновенно сообразив, что Женькина кружка просто не могла быть абсолютно новой и чистой, я так же понял, что сильно разочаруюсь в приятеле, если он увозил свою чашку до состояния, когда она могла испортить своим видом даже свалку. Поэтому я решительно взял третью — ничем не примечательную, слегка потертую временем, но довольно чистую емкость. Поставив ее на стол, по равнодушно скользнувшим взглядам я определил, что не ошибся. Уф-ф! Два — ноль в мою пользу!
Дальше, под непринужденное «хи-хи ха-ха» я рискнул рассказать анекдот, поведанный мне Федькой и по моим сведениям неизвестный Женьке. Судя по смеху, встретившему причину смерти Мичурина, по народной молве, собиравшего яблоки на грушах и груши на яблонях, но погибшего от падения арбуза на голову, когда полез за укропом на березу, анекдот оказался им неизвестным. В общем, я с блеском продержался до «внезапного» звонка Федьки, о котором мы договаривались заранее и который, как нельзя вовремя, пришел на помощь, так как дальше мне волей-неволей нужно было обсуждать технологии разгонки белков и иммунных реакций, а мне этого, естественно, очень не хотелось.
Федя плавно перехватил меня из рук лабораторных подруг, и мы втроем с Витьком остались досиживать кофе, непостижимым образом льющийся в чашки из какой-то, просто резиновой кофеварки. «Мужской» разговор за жизнь удачно миновал опасные темы. Федька умело вертелся мыслью вокруг бизнеса, экономики в целом и киснущей провинции в частности. Таким образом, мы удачно «проработали» почти полдня, а потом мой опекун все же сбежал к себе в лабораторию полевой физики, сославшись на дела.
Затем я каким-то образом оказался в совершенном одиночестве перед Женькиным шефом у того в кабинете. Я чувствовал себя голой рыбой под дулом пистолета или чем там еще себя чувствуют на Земле, но, не теряя своего достоинства, стандартно поприветствовал начальство:
— Здравствуйте Станислав Егорович, я посмотрел в лаборатории, вроде дела идут неплохо…
— Привет Женя, ты уже успел туда наведаться? — разговор потек в нормальном русле. Оказалось, что общаться с начальством легче всего. Достаточно было с умным видом кивать и вовремя ахать или произносить слова, типа «конечно!», «а как же!», «да, надо посмотреть». Чувствуя, что шеф выговорился, я закруглил беседу стандартными «обязательно», «постараемся» и «все будет хорошо», а сам уже вознамерился дать деру, как вдруг почувствовал, что шеф очень подозрительно на меня воззрился.
Что-то было явно не так, и что-то весьма серьезное. «Может, надо спросить о здоровье его жены или детей? А есть у него жена и дети? Или они с Женькой о чем-нибудь договаривались, а тот позабыл рассказать? А может, я сейчас ляпнул что-то явно неположенное по этикету?» — вопросы роем жирных навозных мух носились в моей голове, будто почуяли, что там что-то сильно стухло. Помощь неожиданно пришла от самого шефа:
— Женя, ты ничего не сказал о тестировании аланопентоната? Как там, ребятам удалось поставить достоверный иммуноанализ? — я со стыдом почувствовал по несколько просящему тону, что шеф плавает в этом вопросе, а я, как свинья, ничего не сказал, вынуждая того признавать свою слабость.
— Ой! Мы же как раз сейчас это выясняем, я к вечеру Вам все доложу! — самым убедительным тоном заверил я шефа и выскочил из кабинета, вспоминая, что Женька в спешке о чем-то таком говорил.
«Да, вот теперь пришло время для серьезной проверки, на что ты пригоден, кроме пьянок и ухлестывания за девицами!» — я нутром чуял, что первый раз всерьез влезаю в ситуацию на Земле, в которой от моего поведения зависели люди… ну если не считать той драки в бессознательном состоянии, о которой я ничего не мог вспомнить.
Я, как ужаленный, влетел в лабораторию и сходу подскочил к Витьку, решив начать с расспросов:
— Слушай, что там с аланопентонатом?
— Ты что, забыл? — воззрился на меня Витек. — Его же Ирчик пыталась на антителах гонять, а там все фонит — сигнала не видно.
— Погоди, погоди! Столько дел, что запамятовал, — прикинулся я, что с трудом вспоминаю. — Давай ее позовем и вместе обсудим. Вы сначала расскажете, что пытались сделать, а потом поищем решение.
— Давай, — кивнул Витек и крикнул в лабораторию. — Ир! Ты можешь подойти? Нам надо с АП разобраться.
Как мне показалось, ребята с удовольствием попытались сгрузить на меня все проблемы. Мышей кололи новым препаратом и делали все замеры, но содержание лекарства в сыворотке крови не определялось. Был слишком сильный фон. «Я» на прошлой неделе посоветовал им прогнать Вестерн-анализ, но даже на нем пачкотня была знатная. Витек с унылым видом подвел итог:
— Нужны новые антитела. Но поликлональные опять наверно грязные будут, а моноклональные слишком слабые и дорогие. Да и ждать их… мы и так из всех графиков выбились — замеры делаем вслепую, на планшеты несколько сот проб скопилось. А Вестерн, как мертвому припарка, там десяток сэмплов за день не прогонишь…
Пока он так жаловался на тяжелую ситуацию, я впал в транс, буквально сканируя вкаченные в меня в астрале знания: «Так! Сильный фон возникает от того, что антитела липнут к белкам крови… передо мной плыли картинки каких-то методик. Чтобы избавится от грязи, нужно провести очистку. Элементарная очистка…
— Вить, — спросил я, очнувшись. — А много у нас этих антител?
— Да до хрена! Больше миллилитра. Они же козьи — дешевка.
— Тогда делаем так… — я выдал им нехитрую методику очистки, которая почему-то произвела чуть ли не фурор у молодых сотрудников. Ребята только недоверчиво смотрели на меня, боясь поверить в легкое счастье.
— Слушайте, — я попытался напустить туману. — Это стародавний метод, я просто забыл, что антитела нужно и можно чистить. А вы не пользовались за ненадобностью.
— Так, может, ты и сделаешь? — с надеждой спросила девушка.
— Э-э нет! — возразил я, испуганно представив, как я трясущимися руками пытаюсь попасть микролитровой пипеткой в миллитровую пробирку. — Я вас проконсультировал, а вы уж будьте добры…
