— Экий ты непонятливый, — удивляется Барсик. — Я ведь Мурку
не одну позвал, а с хозяйкой!
— Эту-то фурию зачем? — спрашиваю.
— Ну-ну, — усмехается Барсик. — С каких это пор, папа, ты таким
разборчивым стал?
«Тоже мне, француз шерстлявый, понимаешь ли, — думаю, —
от горшка два вершка, а туда же, учить!»
— ладно, — говорю, — сынок, тебе виднее, так и быть сбегаю.
— И про валерьянку не забудь.
Барсик закрывает за мной входную дверь.
Иду по улице. Начало лета. Все цветет, пахнет, кое-где и хорошо. одним словом, благодать! Первым делом в аптеку — чтобы не забыть!
Купил пузырёк да побольше! Молодые, они, сами знаете, как
пьют! Потом ещё два таких же на всякий случай. Да и двинул опрометью в магазин за бутылкой, вдруг не успею. Барсик-то, задница
лохматая, забыл сказать, во сколько они придут. А сам я спросить
постеснялся.
Купил плетенку вина. Не одну, три литра. И давай, домой. Прихожу, а они уже там! Барсик их чаем угощает.
— Здравствуйте, — говорю, — Софья Давыдовна, — и, скрепя
сердце, целую её в наштукатуренную пухлую щечку. Мурочка тянет
для приветствия лапку. Дружески пожимаю её, та довольно мурлыкает.— Чем угощать-то будешь? — басит Софочка, пышная красотка
сорока с лишним лет. Между прочим, вдова адмирала. — А то все чай, да чай!
— Вот, — говорю и показываю бутылку.
38
I. Чертова дюжина
— Забыл что ли? Для меня это, что для тебя вода. Давай ещё чегонибудь покрепче!
Пришлось лезть к папе за коньяком.
— Да не жмись ты, бери ещё. Родитель, он все поймет. На четвертой бутылке Софья милостиво разрешила остановиться.
— Садись уж, разливай! И Мурочке не забудь!
— А валерьянку куда же девать?
— Ее пусть твой Барсик до усёру лакает, все равно больше пользы
никакой женскому нутру от него нет!
— он же не нарочно, его соседи кастрировали.
— Сам виноват, нечего было котят по всему дому плодить!
— Вот всегда вы так, Софья Давыдовна. Ну, никакой деликатности!
— А чего? Я и тебе могу все сказать! Чего с мужиком-то церемониться?! Его в руках держать надо! Чо оцепенел-то, давай лей по новой!Выпила она пару бутылок, я только — пол, размякла малость. Потом ещё бутылочку, я больше ни-ни! Мне и этого не мало! Если добавлю, что же я потом делать-то буду? Ну и говорит мне, можно сказать, теперь уже почти ласково:
— И чем же мы, котик, дальше заниматься будем?
— Как чем?! А давайте телевизор посмотрим, — говорю, — вдруг
что-нибудь интересное! — Да не, лучше сделаем вот что... И лезет ко мне обниматься. Еле отбился от её могучих объятий. Пришлось схитрить, сказал писать хочу и не только!
— Хорошо, — говорит, — иди, посиди, подумай. Как выйдешь, сразу и скажешь, что накумекал!
— Ага, — говорю и бегом в туалет!
3аперся на шпингалет и сижу ни жив, ни мертв, жду, что же будет
дальше. Долго сидел, боялся очень!
Наконец, Барсик постучал в дверь и доложил, что все тип-топ. они, мол, уже почивают!
— А где? — спрашиваю.
— Да в твоей кровати.
«Тьфу ты, — думаю, — влип все-таки!» Хорошо хоть, что Барсик сообразил надоумить меня позвонить на работу отцу. Тот приехал и вдвоем мы эту тушу кое-как одевши, доволокли-таки до её квартиры!
Мурка открыла своим ключом дверь и мы, войдя вовнутрь, положили Софью аккурат в ее постель. Сделав это, мы тут же убежали, 39
Сергей Редькин. Шустрые ребята
не дай-то бог коли проснется! А остальное Мурка после забрала. Софья же, как рассказывала она потом Барсику, совсем не помня ничего с перепоя, долго ещё изумлялась, как это её угораздило забраться
в чистую постель с грязными ногами, ведь она такая чистюля!
25 июня 2004 г.
ПоЕДИНоК РАЗУМоВ
Главный Мыслитель общины тружеников господних, а по совместительству и их врачеватель, Большой оранг-Утанг, усиленно скреб
в голове. Не, не насекомых ловил. Думал! Хотел иметь от предстоящего дела выгоду, да не знал как. Так ничего не скумекав, он кликнул
мыслителя рангом поменьше. они всегда отирались близ него, другие
мыслители-то, в ожидании подачки. он ведь справедливый был, всем
работу находил.
— Эй, рыжий Кацап, подь сюда. Ты это... грамоте разумеешь?
— Последнюю букву с месяц как зазубрил!
— Глянь-ка, чо здесь накалякано!
И он протянул подчиненному кусок коры, испещренный какимито символами. Тот глянул. Всмотрелся, как следует.
— Не это не буквы, это херня другая!
— Цифры что ли?
— Угу!
— Читай сука, не томи батьку!
— Прям таблица какая-то.
— Получай, задница!
— ой, шеф, нельзя ли потише, я уже кажись разобрался!
— Ну, чаво там?
— Это неприятельская шифровка.
— Так я и знал! Злодеи! Можешь же все-таки, скотина этакая!
Переводи!
— Разведданные получили. Гонорар, как и обычно, под пнём!
— А сколько, не пишут?!
— Не, сведения и те не разглашают!
— Вот сволочи! Все равно мы победим, наше дело правое!
— И деньги их себе заберем?!
— Спрашиваешь! Всё бедным людям отдадим! До грошика! Давай
покумекай-ка, где этот грёбаный пень может быть?
40
I. Чертова дюжина
— Ваша последняя жена вам точное место сама укажет!
— Значит, Сивая, говоришь, знает. А откуда?
— Не имею понятия, только это святая правда!
— А почему ты в этом убежден?
— Я подсмотрел, как она оттуда деньги таскала.
— Не понял.
— Простите, шеф, но мне уже и правда пора, жрачка стынет.
— ладно, умник, иди, только на будущее запомни: прежде, чем
молоть языком-то, подумай немного, хотя бы ради субординации!
оставшись один.
— Надо же, чуть не попались. Хорошо, что я такой умный, не
то быть бы беде!
Во вражеском лагере. Тот же помощник главного мыслителя беседует с главой их разведки.
— Ну, как провернул?
— Все как вы и предполагали! он, похоже, ничего не заподозрил.
— Ага, как же! А кто же мне тогда доложил, что ты уже в пути?
— ой!
26 июня 2004 г.
оБМЕН
Злопукну — вождь племени приятно пахнущих и много думающих
красивых людей, первый охотник на крокодилов в здешних местах, занимался любимым делом, поеданием мяса с душком! За ним и застал его пришелец, маленький зеленый человечек с огромной головой, непонятно каким образом благополучно еще покоящейся на такой
тонкой шее. он был одет в костюм, отдаленно напоминающий форму
водолаза, которую Злопукну не раз видел в молодости, когда работал
кочегаром на барже работорговцев.
— Привет, — сказал вождь, — присоединяйся, у меня много!
В голове пришельца что-то щелкнуло, затем тонюсенький голосок
пропищал явно недовольно:
— Ты чей будешь-то, рожа?!
— Я ничей! Я сам вождь, — возмутился было Злопукну, но вовремя понял, что человечек, похоже, совсем не здешний. И уже более
миролюбиво добавил, — сам-то ты, что за чмо? — Я не чмо, — зло
пискнул пришелец, явно не любивший фамильярности. — Азм есть —
41
Сергей Редькин. Шустрые ребята
Главный Горшкоподаватель его Величества! А здесь я в отпуске, в поисках подаренных им мне земель. Злопукну задумался: чего этому дебилу надо? Неужто решил
на халяву хапнуть. Как же, сейчас! В наших краях не забалуешь. Если
что, то я могу и людоедов подговорить. С их королем мы, почитай, как
братья! Сколько раз вместе из его запасов ели да пили. Так ничего и не придумав, Злопукну задал зелененькому очередной вопрос:
— Чего надо-то, говори уж.
В большой голове снова что-то щелкнуло.
— Если у тебя есть, что путного, могу купить, либо обменять
или вообще отнять!
Услыхав это, вождь обрадовался чрезвычайно, ибо ещё сызмальства любил подраться, но и от выгодного обмена он тоже никогда
не отказывался.
— Разберемся, — авторитетно пробасил Злопукну. — Значит, земли, говоришь, подарили. — А где?
— Где понравится, а то как же! Государь для меня, даже своего
дерьма не жалеет! А вашей поганой земли и подавно!
— Может, она у нас и плохая, но у соседей наших хорошая!
— А не брешешь? — Насторожился человечек. — Неужто лучше
этой?
— Я брешу только в исключительных случаях, — обиделся Злопукну, — когда по-иному нельзя.
— Тогда пошли, проверим.
— Не, обожди, — я сам сбегаю, скажу ихнему королю, чтобы
к приходу подготовились. — Попробуй только не вернуться, тогда
точно ничего не получишь!
— А чего подарить-то хотел? Дай наперед хоть половину! Тогда
быстрее ветра туда и обратно!
— Верю, — сказал пришелец и протянул вождю какую-то небольшую шкатулочку круглой формы. — Вовремя вернешься, получишь
еще одну, полагаю достаточно!
