Некоторые из гостей, однако, все ещё сидели в шезлонгах у бассейна, потихоньку потягивая спиртное; среди них и Дина Вильяме, негритянка из Бруклина, с коротко остриженными волосами и в ярко-оранжевой рубашке.
В кресле рядом с ней развалился пухлый, бледнолицый Барнаби Уэлш. Он с восхищением слушал, как Мелани Мак-Даниел наигрывает на гитаре вариации на темы ирландских народных песен.
Остальные вели неторопливую беседу.
— Все, на сегодня с меня хватит — Дина поставила стакан на столик. — Свой предел я уже превысила.
— По вам не скажешь, — отозвался Дюквиз, одетый, как обычно, официально: черный галстук, крахмальная рубашка, лакированные черные туфли. Он говорил по-английски свободно, но с заметным акцентом. — Интересно, какой у вас предел?
— Шесть.
— Шесть «Мей-Тэй»?
— Шесть чего угодно. Даже шесть кружек пива.
— Ну, пить — это же так приятно. Мне нравится доставлять себе удовольствие.
— Мне тоже нравится доставлять себе удовольствие. Но если я выпью ещё один «Мей-Тэй», кому-то придется отнести меня в замок.
— Я просто так сказал, дорогая. — Дюквиз оглянулся по сторонам. — Похоже, все разошлись. Почти все, точнее говоря.
— Хотела бы я знать, который сейчас час — по времени замка, я имею в виду. Мне совсем не хочется спать.
Дюквиз взглянул на часы.
— Ничего удивительного. По времени замка вечер лишь начинается.
— Только-то? Черт, тогда я могу ещё выпить. Официант!
— Вы же ещё это не допили. — Дюквиз кивнул на её стакан.
— Ох, в самом деле! — Она взяла стакан и отпила глоток.
Мужчина, сидящий рядом с Дюквизом, произнес с немецким акцентом:
— Может, тебе имеет смысл переключиться на что-нибудь менее сладкое, Дина? Не стоит увлекаться этой экзотической смесью.
— А мне нравится. На мой вкус слишком сладко не бывает. Я сладкоежка.
Прошагав прямо через теннисные корты, к компании подошли Такстон и Далтон.
— Эй! — окликнула их Дина. — Как купание при лунном свете?
— Прекрасно, — ответил Далтон. — По окончании его светлость рухнул без чувств на берегу.
— Да вовсе не без чувств, дружище, просто слегка вздремнул.
— А где ваши подружки? — поинтересовалась Дина.
— Понятия не имею, — пожал плечами Далтон. — Бросили нас.
— Уплыли, вот что они сделали, — добавил Такстон и буквально упал в шезлонг. — Русалки. Прекрасные морские лошадки. Морские кобылы. Ну и скатертью дорога!
— По-моему, он совсем пьян, — сказала Дина.
— Да, набрался прилично, — подтвердил Далтон.
— Абсолютно трезв, дружище. Абсолютно.
— Нет, пьян вдрызг, — настаивала Дина.
— Чепуха. Как бы то ни было, может человек получить тут что-нибудь выпить? Гарсон! — крикнул Такстон.
— Кто такой этот Гарсон, которого все зовут целый вечер? — спросила Дина.
— Ну, моя дорогая, это же французское слово для… — начал было Дюквиз.
— Я пошутила, глупый, — рассердилась Дина. — Как вы могли подумать, что я не знаю этого?
Дюквиз выглядел огорченным.
— Простите, моя дорогая.
— Ладно, проехали. — Дина устало откинулась в шезлонге. — Ох-хо-хо…
— Что, Дина?
— Приближаюсь к средней степени опьянения. Когда это произойдет, я должна буду остановиться.
— Перестаньте забивать себе голову такой ерундой, — сказал Дюквиз.
— Нет, мне нужно немного поспать, неважно, сколько сейчас времени. Эй, кто-нибудь идет в замок?
Мелани перестала играть.
— Я пойду. Похоже, вечеринка закончилась. — Она потянулась к футляру от гитары.
— Всем доброй ночи, — сказал джентльмен, говоривший с немецким акцентом, и встал. — Рад был повидаться со всеми. — Он зашагал прочь.
— Доброй ночи, малыш Карл, — ответила Дина. — Всегда рада поболтать с тобой, милый.
— А вот и старина Джин, — заметил Далтон.
Руки в карманах, Джин пересек корты и подошел к остальным.
— Привет.
— Джин, где ты был? — спросила Дина. — Плавал при лунном свете с горячими девочками?
— Конечно. — Джин опустился в шезлонг.
— А где Линда?
— Не знаю.
— Куда она ушла? Что-то давненько её не видно.
— Последний раз мы видели её и Джина на берегу, — сообщил Далтон.
— Что? Джин, ты плавал с Линдой голышом?
Джин покачал головой.
— Да нет. Не так давно она вернулась в замок.
— Ты не ответил мне.
— Увы, не повезло.
— Они в обнимку валялись на песке, — сказал Далтон. — Вот чем они занимались.
— Черт побери, о чем ты толкуешь? Он и Линда ? Ты с ума сошел.
— В шутку, — сказал Джин.
— Наверно. Линда ведь ни с кем не крутит романов.
— Нет. — Джин вздохнул.
— У неё принципы.
— Да уж.
— Она не может спать с кем попало.
Джин повесил голову.
— Это точно.
— Как получилось, что ты никогда не приставал ко мне? — не унималась Дина.
— А? — Джин вскинул голову.
— Ты даже к Линде пристал. Ты гоняешься за кем угодно — в этой вселенной, в той вселенной. Одна, другая, третья. Приволакиваешь их сюда, они от тебя убегают, притаскиваешь их обратно за волосы. А я должна спать тут одна. Проклятье. — Дина протянула руку и взяла стакан со свои недопитым «Мей-Тэй».
— Если бы я знал… — начал Джин.
— Пошел ты, дурак! Черт, мне нужно напиться.
Мелани с трудом подавила смех.
— Ну, лично я возвращаюсь в замок, — сообщил Барнаби Уэлш.
— Ты тоже не смей разговаривать со мной!
— А кто разговаривает с тобой?
— Последний раз, когда он оставлял свои туфли под моей кроватью, это были детские тапочки, — заявила Дина, обращаясь ко всем.
— Дина, ты пьяна.
— Ещё как сказать! Утром посмотрим. Может, тогда и буду жалеть.
— А я жалею уже сейчас. — Барнаби встал.
— Где этот чертов официант? — прорезался Такстон.
— Лорд Питер тоже ещё не дошел до кондиции? — обрадовалась Дина.
— Никогда прежде не видел его пьяным, — сказал Далтон. — Слегка подвыпившим — это да.
— Я не пьян! — заявил Такстон. — Где этот чертов… Ох, ну наконец-то!
Подошел официант в белой куртке.
— Да, сэр?
— Хочу бутылку вашего лучшего спиртного… «Флит-стрит» сойдет.
— Сэр, мне кажется, на сегодня вам хватит.
Такстон тут же ощетинился.
— Я должен спрашивать у тебя разрешения?
— Прошу прощения, сэр. Вы пьяны, поэтому я не могу обслуживать вас. Таковы правила отеля. Это оговорено в страховке, сэр.
— Извини. Как тебя зовут?
— Фентон, сэр.
— Скажи мне вот что, Фентон. Ты человек из плоти и крови или просто манекен?
— Сэр?
— Ты прекрасно понимаешь, о чем речь. Ты настоящий или нет?
— Ну… Не совсем, сэр.
— Вот как. Не совсем. И ты — проклятый призрак, состряпанный черт знает из чего, — воображаешь, будто можешь указывать мне, когда и сколько пить?
— Сэр, я вынужден так поступить. Распоряжение леди Шейлы, сэр.
Внезапно весь пыл у Такстона угас.
— Ладно, я пас. Принеси мне чашку кофе.
— Слушаюсь, сэр. — Фентон круто развернулся и ушел.
Далтон бросил на Такстона насмешливый взгляд.
— Ты не против вздуть этого парня, а?
— Ну, он вел себя дерзко!
— Здесь не мы командуем парадом, Такстон, дружище.
— Что за радость, черт побери, напоминать об этом?
Дина устало потянулась.
— Всего хорошего всем…. уф-ф-ф… Я ухожу. — Она поднялась, пошатываясь.
— Хорошая идея, — откликнулся Дюквиз и тоже встал.
— Пошли и мы, господин полковник. — Далтон стиснул плечо Такстона.
— А как же мой кофе?..
— Перекусим мимоходом в столовой. — Далтон взглянул на часы. — Сейчас как раз пора пить чай. Около пяти по времени замка.
— Я тоже не против поесть, — заявила Дина. — Возьмите меня с собой.
Нетвердо шагая, все направились в отель.
— Ну, ничего такого страшного я, по-моему, не сделал, — сказал Такстон, когда они вышли из лифта и зашагали по каменному коридору. — Просто отстаивал свои права.
— Ты вел себя отвратительно, — проворчал Далтон, — иначе не скажешь.
— Послушай, вряд ли стоит употреблять такие выражения в отношении пустячного инцидента. — В голосе Такстона послышались обиженные нотки.
— Ладно, хватит об этом.
— Я и сам ничего другого не желаю.
— Нам всем лучше воздерживаться от алкоголя, — заявила Дина.
— Дьявольский ром, — пробормотал Джин.
— Да, здесь напитки смешивает дьявол.
Они шли по коридору, не обратив внимания на странное, похожее на гнома создание с метлой в руке, промелькнувшее за их спинами.
— На самом деле я редко пью, — сказал Джин. — Только за компанию.
— За компанию — это мне нравится.
— Я социальный пьяница. Или, скорее, даже социалистический.
Дина бросила на него любопытный взгляд.
— Что за чушь — социалистический пьяница?
— Тот, кто верит в коллективное право собственности на средства перегонки.
— Черт, ты снова за свое. Несешь какую-то чепуху, словно умом тронулся.
— Ты прямо выдвинул новую политическую концепцию, Джин, — сказал Далтон.
