— Я все же предлагаю ритуал изгнания. Демоны поработили ее душу, — шепчет женщина королю, прежде чем уходит.
Смотрю на него и тошнота подкатывает к горлу. Подбородок с козлиной бородкой задрал. Смотрит на меня, как на ничтожество, и на губах злорадная ухмылка.
— Не имеет смысла спасать прогнившее тело, — изрекает высокомерно. — До чего же воняешь, — брезгливо морщится.
— С кем поведешься, от того и наберешься. Вот замуж вышла, соответствую своему мужу, — и сама морщусь. Это же за какие грехи такого муженька мне в этом мире послали?
Козел вздрагивает.
— Да как ты смеешь? Тебе выпала великая честь стать женой самого могущественного дракона! — говорит и сам с себя кайфует. Его аж накрывает от самолюбования.
— Сын кухарки нацепил на голову корону и возомнил себя центром мира. Из могущества я вижу только зашкаливающий гонор.
Дергается как от пощечины.
— Эсвель слишком много болтает. Пора вырвать язык этой лошади! — шипит как змееныш.
Вот тут уже меня охватывает паника. Со мной все понятно, а вот подставлять пони не хотелось. Он ведь помогал.
— В этом твое хваленое могущество? — скалюсь. — Наказывать тех, кто слабее и обездвижен. Так докажи, какой ты король. Развяжи меня и давай с тобой сразимся! — не знаю, откуда во мне уверенность, но мне кажется, что, даже не умея пользоваться силой, я его прибью. По рукам уже течет раскаленный гнев.
— Угрожаешь мне запрещенной магией, — подходит ближе к решетке, впивается в меня взглядом. — Так ты скоро ее лишишься! Огонь сожрет твое тело, а в это время я впитаю всю твою силу, — поглаживает редкую бородку.
Сейчас он, как никогда напоминает блеющего козла.
— Ага, магия запрещенная, но ты ее не прочь прикарманить себе. Так следуя вашим же законам, за такое тебя тоже надо на костер.
— Что позволено королю, то не позволено смертным, — важно поправляет корону.
— Настоящий король в первую очередь думает о благополучии народа, — пытаюсь взглядом передать все свое презрение. — А ты зациклился на своей козлиной персоне. А король-то фейковый, — ой, он же такого слова не знает, — Фальшивка, — исправляюсь.
— Августина, моя бедовая супруга, порабощенная черной магией, у тебя есть последнее желание перед сожжением. Это есть высшая степень благородства короля, которой те не заслуживаешь, — презрительно поджимает и без того тонкие губы.
— Отпусти Эсвеля и ворона. И еще отстань от моей семьи. Не заставляй их расплачиваться за меня!
— Слишком много просишь, — злорадно ухмыляется. — Будем считать, что ты попросила последний обед. Большего не засуживаешь, — разворачивается и горделиво уходит от клетки.
— Ничтожество, ты даже своих слов сдержать не можешь! — кричу ему в след.
Козлина даже не оборачивается. И ведь будет упиваться моей казнью, а я ничего сделать не могу. Эх, дайте мне волю, я лично его поджарю без костра.
— А ведь следовало просто следовать плану, Августина, — раздается за спиной шепот брата. — Вот к чему твое упрямство довело. Не узнаю я тебя сестра.
— Развяжи мне руки, — шепчу ему. — А дальше я справлюсь. Не может козел победить!
Не уверена, что победа будет за мной. У недо-дракона слишком много охраны. Но сложить руки и сдаться — это не про меня.
— Августина… это измена… ты представляешь, что со мной сделают, — мямлит очень тихо. Спиной чувствую его страх.
— А так меня поджарят, и ты уже ничего не сделаешь. Не факт, что завтра король не решит от тебя избавиться, — говорю, а сама наблюдаю, как сходится народ. И все как один на меня смотрят. Толпа требует крови и зрелищ. Никакого сострадания.
— Тут охрана, они заметят, — продолжает упрямиться.
— Трус, — огрызаюсь.
Слышу шаркающие шаги. Уходит. Что ж ожидаемо… Чужими руками они власть хотят свергнуть. А вот чтобы помочь, тут голову в кусты.
— Ваше драконье величество, может, вашу супругу следует помыть? — интересуется его помощник, помогая усесться козлу на троне, что находится на возвышении. — От нее исходит жуткий смрад, будто она побывала в выгребной яме. Не пристало в таком виде в последний путь отправлять.
— Ей идет. Теперь она на себя похожа. Последний путь, которого заслуживает, — и высокомерно смотрит на меня, специально гаденыш голос повысил, чтобы я все слышала.
— Я полюбуюсь на твой последний путь муженек! А с трона ты слетишь очень скоро. Окунут тебя мордой в грязь, — говорю с уверенностью. Независимо, как сложится моя судьба, но такое ничтожество не сможет долго править.
— Проклятия ведьмы, самые страшные, — старик и несколько прислужников падают на колени, бьются головой о землю, и причитают, — Святой вулкан, пощади, убереги от злых чар.
— Лучше бы просили защитить от короля, больше толку бы было, — кричу с усмешкой.
Мне больше ничего не остается кроме словесных атак. Обездвижили заразы!
После моих слов вижу суеверный ужас в их глазах. И они начинают молиться еще яростней.
Охранники открывают клетку и кидают мне на пол миску.
— Как, по-вашему, я должна есть? Развяжите руки! — говорю им.
— Последняя трапеза подана, — следует холодный ответ.
И ешь как собака. Вот и все отношение. Злость еще сильнее нарастает. Осознание собственной беспомощности душит.
А сзади на меня льется ледяная вода.
— Ай! — вскрикиваю.
— Тише, — шипит на меня братец. — Этот настой должен ослабить путы, снять с них магию. Он слабый, но какой сумел достать.
— Спасибо, — что и говорить, я растрогана. Не ожидала от него такого поступка.
— Это все, что я могу для тебя сделать. Надеюсь, свидимся, сестра, — отчаянный шепот, и он уходит.
Ох, как я на это надеюсь. Не так страшно помирать, как осознавать, кто меня казнит. Знать, что козел ликует. Вот где настоящая пытка. А что будет с животными? Семен же загнется тут без меня. А пони с грустными глазами! Ему же жизни не дадут! Я не имею права их оставить.
Руки у меня закованы сзади, пробую их освободить. Путы явно стали слабее, но еще недостаточно.
Наверно, нужно еще время, которого у меня нет. За мной приходят стражники и тащат меня к столбу. Обвязывают мое тело веревками. Зрители раскрыли рты в ожидании «представления».
— С прискорбием должен сообщить, — козел поднимается с трона, — Что моя супруга, с которой я планировал прожить жизнь, была подвержена запрещенным чарам. Она черная ведьма, не раз предавшая корону. Единственный выход — сожжение.
— Гнусный лицемер! — кричу ему. — Ты даже не удосужился исполнить мое последнее желание. Люди, пока не поздно свергните короля! Он всех вас приведет к погибели! — кричу в панике.
Хотя понимаю, что мои слова, еще больше убеждают — я ведьма, хочу смерти их «великому» королю. Они ни за что не откажутся поглазеть, как король сжигает свою жену.
Тут мои глаза замечают клетку с Семеном. Смотрю на друга. Слезы катятся из глаз. Нет, я не буду прощаться даже мысленно! Моя надежда еще не умерла!
Руки все больше поддаются. Еще немного и освобожусь! Главное, чтобы не очень быстро ко мне добрался.
— Сжечь! — командует козел.
— Сжечь! — подхватывает толпа.
Под всеобщий гул пять стражников подходят к помосту и поджигают его с разных сторон. Огонь вздымается молниеносно. А вот он и ад. Жарко…
Языки пламени окружают меня стеной. Подбираются все ближе к моим ногам. Отчаянно дергаю руки. Я не сдамся. Металл поддается. Одна рука на свободе. Огонь еще ближе. Касается моих ног.
Нет. Стоп! Он уже их обвивает. Я горю? Почему я ничего не чувствую? От страха пропала чувствительность?
Хотя… чувствую. Огонь бежит внутри меня. Будто кожа впитывает пламя, и кровь закипает внутри. Невероятные ощущения, будто я становлюсь одним целым с огнем. Языки пламени уже добрались выше колен, адреналин все пребывает.
Я действительно горю, но в ином смысле, будто я сама стала этим огнем. Пускаю огненный шар в воинов. Энергия пульсирует во мне, бушует как ураган и требует выхода. В меня летят стрелы. Замечаю боковым зрением. Но я их не чувствую. Я словно расту, увеличиваюсь в размерах. Я в огне по пояс, купаюсь в этом жаре. И мне никогда еще не было так хорошо.
