— Да не было такого.
— Это вы потом на страшном суде прокурору рассказывать будете перед прожаркой «Медиум». А что это у вас товарищ Константин вид такой, будто Мамай в деревню заглядывал, причём именно к вам.
— Я бы рассказал и показал, что эта сука со мной вчера делала. Я такого даже в немецких фильмах не видел.
— Значит повезло тебе.
— Это кому там повезло? Кто это там вздыхает. Я сейчас приду и морду кому–то расцарапаю — ой жена проснулась.
— Я не это хотел сказать — примиряющее бросил я в сторону спальни.
— А я именно это и собираюсь с тобой сделать.
— Ну может Костя расскажет, что с ним сделали, а ты потом со мной это сделаешь.
— За шубу сделаю!
— Какая ты меркантильная, фи. Пошли Костя нечего тут делать.
— Узнаю, что в магазин убью!
— Нам проветриться надо на природе, какой магазин… ты деньги возьми, — тихо толкнул меня в бок расцарапанный.
Утро красит бодрым светом стены древнего кремля, ну или что–то в этом роде. Утро, а точнее день, красило синим цветом, возмущаясь от нашего вида и показывая что мы из себя представляем на самом деле. Подумаешь, не очень то и много вчера выпили… наверное.
— А где америкашки? — спросил я у Константина, деловито сопевшего, кряхтевшего и болезненно морщившегося рядом.
— А я почём знаю. Посмотри на спину то, чего у меня там полный абзац, или жить буду. Далее этот несчастный человек, приподнял рубашку, показывая расписные художества.
— Хм, на хохлому похоже, только кровью. Вот тут жар птица, а здесь вот елочка.
— Какая в жопу елочка, какие птицы, что у меня там?
— Ничего хорошего, надо бы вам страдалец спину водкой продезинфицировать.
— С ума сошел, водку внутрь, кто же ею спину дезинф… тьфу короче надо купить, горе залить — оскорбился Константин и обиженно засопел рядом, пытаясь показать мне еще и синяки на коленях.
— Это вы простите в какой позе стояли и зачем?
— Да пошел ты, попался бы в руки этой самки посмотрел я на тебя утром.
— Будешь ерепениться, я её на обед позову.
— Нет уж увольте.
— Всё равно ведь придёт.
— Чем позже, тем лучше.
— О смотри вон твои пропащие идут.
На дороге у белых домов размеренно прогуливалась влюблённая американская пара. Выглядели они очень даже ничего, как будто и не было бессонной ночи. Хотя может они таблетки какие глотают от похмелья и таким образом резко «контрастируют» на нашем фоне. Слово то какое, лучше при Косте не произносить, а то еще не то подумает.
— Смотри как мы на их фоне «контрастируем».
— Не, этого мы вчера с ней не делали вроде. Лучше водки выпить.
— Ой вот и вы, а мы уже гуляем, да Лёня! Какой прекрасный воздух здесь. Вот думаем к речушке пройти, там внизу красота такая.
— Да надо там кое что проверить — брякнул Лёня и получил локтем в бок от жены.
— Что проверить?
— Да не обращайте внимания, он не отошёл ещё. Рыбу проверим, есть или нет. Пойдёте с нами.
— Нет — рявкнул Костя, — мы это как его, по делам идём в лабаз.
— Куда — удивленно протянула Лиза, в то время как я лягнул Костю. Нечего позориться перед иностранцами.
— В библиотеку мы идём, в детский дом, за книжками. А то вечером уж читать нечего. Вот думаю Чехова взять, «Малиновый сад» — выпалил Костя.
— Вишневый!
— А и хрен с ним нет малинового возьму вишнёвый — подтолкнул меня вперёд по дороге Константин.
— Встретимся в три на обеде, — успел крикнуть я на ходу влюблённой парочке.
— Похмеляться пошли, и откуда у них силы берутся. Опять потом в Швейцарии лечиться будем — грустно шепнул Лёня жене и вздохнув, перекрестился.
— Прицепила маячок?
— Угу.
Константин.
Вы читали книжку «Кама с утра»? Все картинки из этой книжки ночью ворвались в мою жизнь и закрутились вихрем, топча всю ту девственность, которая оставалась. Причем, заметьте не я был активным участником этого действа. Получается я это как его — потерпевший.
— А ты на спину мою посмотри! — Сашке хорошо, ни тебе синяков, ссадин, ржет вон как лошадь. В каком это я вчера доме был, хоть бы вспомнить? И эта ножка стола, кто ж знал что она отвинчивается. Тсс об этом никто не должен знать, надеюсь эта стерва не проговорится.
А шарик с кожаными ремнями, брр. И откуда в деревни эта особь завелась. Слава богу дошли. За кочегаркой показалось кособокое, одноэтажное здание магазина.
— Давай шевели копытами — больно хлопнул меня по спине Сашка и заскочил в магазин. Закрывающаяся после него дверь снова больно ударила меня по спине. Будь проклят тот день, когда я бросил спиртные напитки и связался с этой женщиной, а с женщиной ли?
— Вам чего, — раздалось из–за прилавка, и показалась голова местной поэтессы, с которой, как я знал у Сашки были «контры». В свободное от работы в магазине время эта стерва писала стихи в «Крестецкую правду», которая их печатала. От чего тираж газеты падал до уровня плинтуса. Стишки не сильно отличались друг от друга и представляли собой редкую смесь, ну как например если технический спирт смешать с пивом «Охота». Дайте ка вспомнить, а вот:
Едут люди по дрова,
корчится лошадка,
да и мне туда пора,
с мужем мне несладко.
Пьет он ирод день за днём,
на работах бабы,
закрутились, нам не лень,
а ему не надо.
Пиво, водка, самогон,
Колька, Пётр тут уж,
выпью ка и я бидон,
и забыла мужа.
Разве ж можно читать такое. Лезут, понимаешь, вечно в дела наши. Пить опять же не дают. Вот вчера стерва эта. Я ей говорю, дай еще выпью. Так нет волокёт меня как муху цокотуху и давай измываться. А вот с утра меня в этого поставили, я такое только в цирке видел.
— Чего ты там бормочешь, брать будем? — толкнул меня в бок Сашка.
— Опять вчера шабаш устраивали — оперлась двумя руками о прилавок поэтесса.
— Нет, весь вечер благочинно под чай с вареньем стихи ваши читали.
— Не смеши меня Сашка. Какие стихи, вам не понять истинного искусства.
— Куда уж нам серым и убогим. Дай пива четыре бутылки светлого, вон «Жигулей» дай. Новгородские надеюсь?
— Ходют и ходют. Вначале те два алкаша пришли. Теперь вторая партия.
— Видишь Костя, Пётр и Николай уже тут были. Так что не мы первые.
— Забирайте свое пиво и проваливайте.
— Я вас в следующий раз приглашу на праздник, чтобы вы не относились к нам негативно. Да, насчет слова «негативно», разрешаю вам его использовать в своих нетленных произведениях. Не надо примеряться к банке с помидорами, разобьете её об нас, кто платить будет. Костя ты будешь? Нет, и я не буду. Так что поставьте её на место. Костя атас!
— Да, сегодня она совсем не в духе, надо было её тоже вчера пригласить — добродушно пробулькал я. Первая бутылка исчезла так же быстро, как и та, что я отобрал в доме.
— Ага, а потом всю ночь стихи слушали. Я один раз приглашал. Так гости потом, когда стихи эти слышали, сразу за аспирином бежали. Стиховый стресс был у нас. Это тебе не «Дети Арбата», это похлеще «Фауста» Гёте и самого Гёте будет.
— Блин у меня такое ощущения, что за нами следят — начал озираться по сторонам Александр.
— Да не, это похмелье называется. Вот помню как–то очнулся значит в пять утра на скамейке около дома, — начал было я, открывая вторую бутылку.
— Это я уже сто раз слышал. Нужен ты этим марсианам, как собаке пятая нога.
— Ну это спорный вопрос.
Мы сидели на ступеньках магазина, и разглядывали трубы кочегарки, щурясь от слепяшего глаза солнца. Приятная теплота разливалась по телу. Нежно щебетали птички. В сторону дома Петра бодро маршировали охотники, больше почему то походящие на военнослужащих. Хотя собственно а кто у нас охотниками бывает, как раз бывшие военные. Рядом усиленно сопел над своей бутылкой Сашка. Я толкнул его в бок:
— Может повторим сегодня. Надо только за мясом сгонять в Окуловку и шашлыков пожарим в беседке.
— А что мысль конечно хорошая, вот только лень ехать.
— Да ладно, мы быстро туда и обратно, заодно еще «Хвойнинского» возьмём, а то как завтра в баню пойдём.
— Согласен ну пошли тогда собираться. Всё больше пива не пью, я за рулём. Ой смотри твоя идёт.
— Шухер, давай вон тем леском пойдем.
— Что страшно? Мария Петровна мы тут!
— Вот сука, я лично побежал. Встречаемся около машины…
Халабунда.
Поймать этого малолетнего бандита и накормить его не представляется возможным. Есть он категорически отказывался. Только папа может повлиять на него. Но папа сами знаете где, руку дам на отсечение, сидит сейчас у магазина со своим расцарапанным дружком и пиво лакает. Весь дом на мне, всё приходится делать самой. Доколе это будет продолжаться.
