В предбаннике на огромном столе начинались приготовления к трапезе. Словно из воздуха появлялись: жареная рыба и курица, пропавшая не далее как вчера, лиса сволочь украла, кричал накануне дядя Коля. Доставалась зелень и картошка, горкой в центр насыпалась соль, катились по столу яблоки. Отдельно на газетке начинали чистить для третьей части банной истории сушеную рыбку. В правом углу стола возникало небольшое ведерко с солеными груздями, рядом в два ряда появлялись соленые, хрустящие огурцы. В центре стола гордо ставили три буханки мягчайшего деревенского хлеба…
Все выставляли на стол свои бутылки, которые при входе в баню бережно опускались в кадки с холодной водой. Звучал стук кружек и только в углу стола, в полутьме сам с собой и своей чекушкой, тихо уходил в кущи праведные Пётр. Под такую закуску да не грех и по второй, не успевали допить первую молодые, а морячки уже весело гнали следующий круг. Третья сразу же не чокаясь за тех кто не с нами и в море. Четвертая разгонная, пятая на ход ноги. А уж далее можно пойти и по второму разу, а затем еще по три и уж тогда, когда тепло и водка разжижало тело до молекул можно намываться.
Пока все со зловещей сосредоточенностью терли себя и друг друга мочалками, молодежь разучивала по татуировкам различные подразделения вооруженных сил Советского Союза, русалок, нечисть и грудастых баб, Пётр охаживал стол, подчищая совместные запасы.
Близка третья часть марлезонского действа — ПИВО. Чистым, красным и довольным мужикам остается только полирнуть банный день парочкой бутылок Жигулевского. Крышки бутылок открываются мозолистыми руками с характерным щелчком без какой–либо натуги, и только Пётр, ругая весь свет, долго маялся со стыренной с другого конца стола бутылкой пива.
Первая бутылка у мужиков уходила в два глотка, после чего начиналось неторопливое обсуждение недельных новостей, не хуже бабского чёса языками. Постепенно обсуждения сводилось к двум мыслям, где догоняться после бани и доколе терпеть этих мегер. Обычное предложение выкинуть их из домов к чертовой матери тут же находило всеобщее понимание. После второй бутылки все договаривались пойти навалять кому следует по самые помидоры.
В углу же стола уже отсутствовал Пётр. Никто и никогда не видел как он исчезал в эти моменты. Во время сбора дружины Пётр уже обходил деревенских баб с важной новостью, что их идут выкидывать из домов, и как офигенный гонец требовал за такие вести магарыч, кое где получал его, а кое где по рогам.
Меж тем мужская братия, уже забыв о своём походе, снова штурмовала палати и помолясь закидывала два ковшика в черное жерло. Даже самые стойкие не решались после этого некоторое время лезть на самый верх, ибо внизу плавились тазики. И когда Морфлот все таки заскакивал туда, дети, старики и прочая слабая составляющая подбадривала их снизу, с первой полки. Сверху раздавались только стоны и скатывался вниз раскаленный воздух.
Далее окончательно опустошался стол, вновь появлялся довольный Пётр, уже спрятавший магарыч в своей хибаре и присоединялся к уничтожению чужих припасов. Банная пятница заканчивалась в беседках около школы, где отчаянный Морфлот бился насмерть против остальной деревни в домино.
Вот это баня была! Но сгорела от пьяного кочегара. Теперь ходим в свою, не такую страшную по части пара, хотя недавно камешки старик печник переложил, уши все таки стало заворачивать, а уж после трёх ковшиков, вообще мозг выносит. Да и жену в первый раз в легкий обоморок закинуло после парилки. Значит ничего банька у меня.
Мы с Костей охочи до этого дела. Как только они с женой отходят от проигрыша в карты, так сразу начинаем париться. Небольшая парилка с двумя полками, верхняя из которых упирается слева в печку с камнями. Туда поддаем, сразу закрываем дверь, нахлобучиваем банные шапки и вперед на верхнюю. Малый сидя в ванне, в комнате где моются, всегда заливается от смеха, видя наши приготовления. А нам все равно, пусть смеётся, зато уши не отвалятся и для здоровья полезно. На полке мы быстро хлещем друг друга вениками до раковой красноты и выскакиваем в мыльню. Окатываемся ковшиками с холодной водой, после чего в парилку дефелирует Халабунда.
Из предбанника одним глазом посматриваем за малым, при этом открываем по бутылочке пивка, обязательно в стекле — пол литра холодного. И маленькими глоточками до середины. Тут же бегом на улицу продышаться. Ну так хорошо становится, словами не передать. Стоять на улице в чем мать родила и смотреть как на тебя надвигаются приехавшие удивленные американские друзья…
Свет огромных фар внедорожника слепил глаза, однако Травник даже не моргнул. Просто стоял и ждал когда они выйдут из джипа.
Нехотя открылись передние двери джипа и они дружно спрыгнули на поляну, где одиноко, в стороне от шоссе, стояли два автомобиля почти уткнувшись мордами друг в друга.
— С тобой мы хотели поговорить один на один? — крикнул ему Смит, неслышно подходя ближе.
— Ага и приехали вдвоём.
— Почти не постарел — съязвила его спутница.
— Не могу сказать, что рад вас видеть. Я так понимаю, здесь меня ждёт много сюрпризов и вы тут не одни.
— Ты не понимаешь насколько мы тут не одни. Даже Ликвидатор приполз.
— Эту плохую новость я уже знаю.
— А тебе хорошие никто и не обещал. Мы здесь в качестве миротворцев, так что прямо хотим тебя спросить, что будешь делать, когда всё начнётся?
— Это мои заботы.
— Учти, с его головы не должен упасть ни один волос, или будешь иметь дело с нами, да и не только.
— Это мои заботы — упрямо заявил Себастьян, засовывая руки в карманы. При этом Смит, передвинулся левее, уходя в темноту, а его жена встала за дверь джипа.
— Да не бойтесь вы, мне так удобнее.
— А кто тебя боится, ты уже старенький, — хихикнула миссис Смит.
— Учти, если мы сюда приехали, то нас здесь всё касается. Ты ведь знаешь кто мы и откуда. Будь хорошим мальчиком, не лезь куда не следует. И не говори потом, что тебя не предупреждали — елейным голосом промурлыкали конкуренты.
— Это мои заботы — снова вставил Травник и молча закурил. Руки у него не дрожали.
— Вот заладил, мои заботы. Теперь это наши заботы.
— Берегите себя агенты — усмехнулся он вслед, подумывая о том, что одному тут не справиться. Надо подождать Мясника и вычислить Мельника. Он бросил недокуренную сигарету и забрался в кабину машины.
Мы стоим у открытой двери входа в баню, а от огромного джипа к нам идут Лида и Леонид.
— Саша, вы нудисты? — улыбаясь спрашивает Лида, рассматривая наши места принадлежности к мужскому полу, покачивая при этом головой и цокая языком, смею думать, что от увиденных размеров.
— Мы это после парилки — прикрывается веником Костя.
— А мы всё по саунам, да по саунам — вступает в разговор Лёня, пытаясь закрыть жене глаза.
— Да вы не стесняйтесь, берите в доме полотенца и дуйте к нам. Сейчас научим париться — безапелляционно заявляет местный барин Константин, — да, да сейчас научим — ехидно добавляю я.
— А это не страшно? — осторожно спрашивает Лида.
— Никто еще не умирал, правда Саш?
— Да, абсолютно безопасно…
— Два или три? — спрашивает меня Костя, смотря вслед уходящим за полотенцами америкашками.
— Двух ковшиков за глаза. Три не выдержат, помнишь того городского, ну Витьку привозил я, менеджер из банка, потом ещё откачивали долго.
— А…хлюпик тот. Я тебе сразу говорил, не жилец он, а ты заладил, добавь ещё он высидит.
— Отвали. Пошли Халабунде скажем, чтобы не предупредила ненароком туристов.
— Скажите люди русские, увезённые младенцами в утробу капиталистическую — издалека начал Костя. Я заметил, что общение с Петром уже наложило отпечаток на нашего мальчика, вон как загнул, — вы в русскую баню ходили? — добавляет последователь Петра и указующим перстом тыкает в иностранцев.
— Не, мы с Лидой любим сауну, спа, джакузи.
— Это они сейчас про кого заливают? — растерянно обращается ко мне Константин.
— Я только про сауну знаю. Вон у Халабунды спроси, она в этом вопросе должна быть подкована — пожимая плечами отвечаю я.
— Особенно хороши спа процедуры с травами — мечатательно произносит жена, смотрит на наши удивленные лица и добавляет — я по телевизору видела. Врёт однозначно. Она по телевизору только мутантов из дома два смотрит.
— Сейчас модно шоколадом обертывать — включается Лида.
— Будет вам и шоколад и какао с пивом. Вы раздевайтесь, проходите и вот сюда на скамейку присаживайтесь, а я пойду чуть чуть поддам.
— Давай три ковшика, по шоколадному — успел шепнуть я, уходящему в сторону парилки, Косте.
— А нам что делать. Где парная, какие ковшики?
Что то много вопросов задают эти иностранцы, не мало ли ковшиков добавляем.
