- Вон, выбирай любого,- кивнула Чипи на загон, находящийся позади хижины, в которой ночевали викинги.- Все, что там стоят, принадлежат Роберту, я не думаю, что он стал бы возражать.
Хэймлет бросился к загону.
- Сбруя в правой пристройке! - крикнула Чипи в спину убегающему датчанину. - Счастливо тебе, конунг,- добавила она сквозь проступившие слезы.
В это время отряд горцев наконец-то выступил в поход. Проезжая через большой двор, он заслонил жилище и хозяйственные пристройки Роберта Мак-Роя от глаз девушки.
Хэймлет несся галопом, не жалея копыт жеребца и рискуя сломать себе шею. На запад от поселения скоттов холмы не были покрыты лесом, они здесь были гораздо выше и больше походили на горы с плоскими, как стол, вершинами.
Датчанин поднялся по пологому подъему и теперь скакал в надежде обогнать далеко оторвавшихся Роберта и Нэтлин.
Спуск оказался более крут, и конунг, понимая, что, убившись, ничем не поможет бедной девушке, придержал коня. Запыхавшийся жеребец тормозил всеми четырьмя копытами, чтобы не скатиться кубарем с крутого склона. Викингу пришлось спешиться, помогая уставшему животному.
Наконец человек и конь преодолели самую неприятную часть горы, и Хэймлет снова вскочил в седло. Он пришпорил жеребца и вновь понесся вперед.
Датчанин перевалил уже через третью гору. Он был на грани отчаяния, решив, что окончательно потерял среди этих бесконечных холмов тех, кого хотел нагнать, когда с крутого обрыва одной из плоских вершин ясно различил, вдалеке фигуры двух всадников, едущих бок о бок.
Молодой конунг чуть не свалился в пропасть, поддав жеребцу под ребра, но, вовремя спохватившись, натянул повод. Он несколько раз чуть не сорвался с откоса, спеша преодолеть крутой спуск. Цель была близка, и он теперь больше всего боялся опоздать.
Хэймлет снова пустил коня в галоп. Холмы кончились, и перед ним расстилалось широкое ровное пространство, окруженное со всех сторон горами. Две еле заметные точки маячили впереди, заставляя викинга выдавливать все соки из животного, готового вот-вот рухнуть на землю. Хэймлету казалось, что расстояние не сокращается вовсе.
Впереди уже четко различались голые гранитные скалы, торчащие из самой высокой горы, какую только видел датчанин в Скоттленде. Это место, как догадался конунг, называлось Предгорьем.
Подножие серой громады выросло и мрачно возвышалось над приближающимся человеком. Две лошади мирно объедали терновый куст, одиноко росший на каменистой почве. Брата с сестрой нигде не было видно. Хэймлет, почти не придерживая жеребца, выскочил из седла, чуть не переломав себе ноги, и, на бегу восстановив равновесие, принялся карабкаться вверх, различив на чахлой траве еле заметный след.
На одном дыхании молодой конунг взобрался на карниз, нависший над долиной, и, раздвинув кустарник, очутился на довольно широкой площадке.
- Ну что, явился, петушок, все уже в сборе, тебя одного нам только и не хватало,- раздался мягкий человеческий голос.
Прямо перед Хэймлетом, развалившись на солнышке, лежала отвратительная рептилия и, подняв голову на длинной шее, улыбалась воину.
Хэймлет огляделся. Справа и чуть сзади на самом краю карниза стояли бледные как мел Нэтлин и Роберт, но говорили не они. Дракон опять разинул пасть, и оттуда послышалась мягкая мелодичная речь:
- Что ты, Хэймлет, все крутишь головой, как будто не можешь постоять спокойно. Мне надо найти подходящий ракурс, чтобы запечатлеть тебя в камне. Видишь, вон те двое стоят - не шевелятся, боятся, что я сдую их в пропасть. Они уже готовы, стань, пожалуйста, поближе к ним, и я начну превращать вас в камень. Представь, какая скульптурная композиция должна получиться!
- Сейчас, подожди чуть-чуть! - прокричал озверевший Хэймлет, подбегая к дракону с обнаженным мечом. Его нервы не выдержали, и викинг лишился обычной для него рассудительности. Ярость застила Хэймлету глаза, ненависть судорогами прошла по всему телу и засветилась на кончике меча. Даже дракон отшатнулся, но, спохватившись, тут же выплюнул порцию огня, опалив одежду и сдув дана со скалы.
Лишь в последний момент Хэймлету удалось уцепиться за край карниза. Роберт, нарушив запрет дракона, нагнулся и, подав викингу руку, что есть силы потянул его вверх. Хотя датчанин был невысок ростом, но вместе с кольчугой весил немало, и Роберт с трудом втаскивал его обратно на площадку. Нэтлин, тоже уцепившись обеими руками за одежду молодого конунга, глотая слезы, как могла, помогала брату.
Хэймлет встал на ноги и тут же заключил девушку в объятия.
- Не плачь, милая,- проговорил он, утирая ей слезы,- я не дам этому зеленому мешку с дерьмом даже коснуться твоей нежной шейки,- ласково проговорил он.
Роберт занервничал, не зная, куда себя деть. По суровым законам гор, он обязан был немедленно надавать наглецу по шее, несмотря на то, что Хэймлет был его другом. Мало этого, опозоривший честь сестры негодяй должен был умереть на месте. Роберт все еще надеялся, что Хэймлет вдруг одумается, быстренько извинится за содеянное и тем самым позволит ему, Роберту Мак-Рою, изменить законам гор и разойтись с Хэймлетом мирно. Но вместо этого конунг еще сильнее прижал к себе Нэтлин и поцеловал ее в губы.
"Эх, как ты здесь некстати"- подумал Роберт, оглянувшись на дракона.
-Я могу и подождать, пока ты разделаешься с этим нахальным норманном,проговорило чудовище, прочитав мысли скотта,- но потом все равно потребую твою сестру.
Горец задумался, его мутило от возникшего противоречия между поруганной честью и спасаемой жизнью родной сестры.
Нэтлин, похоже, не особо тяготили строгие нравы горцев, в духе которых она была воспитана, и, крепко обвив шею Хэймлета, она полностью отдалась во власть поцелуев.
- Эй вы там, хватит целоваться, меня от одного вида этих нежностей тошнит,- раздался голос дракона.- Отойди, датчанин, не то я сброшу в пропасть эту красотку вместе с тобой, в конце концов, девушка моя, а не твоя.
Хэймлет не торопясь оторвался от девичьих губ.
- Слушай, дракон,- сказал он,- тебе, кажется, нужна была не девушка, а гора золота. Ты получишь ее, как только я вернусь в деревню скоттов.
Глаза рептилии вспыхнули, дракон прищурился и пару раз выдохнул огонь.
- Ладно, человек, можешь оставить девчонку себе,- прошипело чудовище,- но смотри, если обманешь, пожалеешь, что вообще родился на свет.
Хэймлет ничего не ответил монстру. Он уже всецело был занят своим новым приобретением. Внимательно следя, чтобы Нэтлин не оступилась на спуске, он то и дело подхватывал ее на руки и переносил с камня на камень, как будто девушка не прожила всю жизнь в горах и при желании не могла прыгать со скалы на скалу, словно горная козочка, дав при этом солидную фору самому Хэймлету, пожелай он устроить с ней состязание. Но в данной ситуации Нэтлин полностью отдала себя игре, предложенной молодым конунгом, и вовсю кокетничала с ним, словно изнеженная дочь какого-нибудь лорда. Каким-то чудом, прожив жизнь среди грубых людей, она сумела развить в себе тонкое чутье и женственность, обычно не присущую девушкам горных селений, проводящим дни в утомительном труде.
Роберт уже давно сидел у подножия горы, облокотившись о камень и исподлобья глядя на резвящуюся парочку. Все три коня стояли тут же, спокойно ожидая своих хозяев. Люди вскочили в седла и погнали скакунов рысью через зеленую долину, отделяющую Предгорье от холмов.
Роберт, может, поехал бы быстрее, но конь Хэймлета еще не успел отойти от бешеной скачки, устроенной ему викингом.
Нэтлин попыталась заговорить с братом, но он метнул на нее такой взгляд, что бедная девушка испугалась и, быстренько закрыв ротик, предпочла держаться поближе к Хэймлету. Казалось, Роберт был не против, чтобы Нэтлин осталась в лапах чудовища, во всяком случае, тогда бы ситуация была понятной. Теперь же по законам гор он должен был вызвать на поединок Хэймлета и убить его, иначе позор ложился на весь клан и их с сестрой могли выгнать из рода, забросав камнями.
Черная тень пронеслась по земле, на мгновение упав на путников, но тут же умчалась вперед. Дракон, обогнав людей, полетел в сторону поселка.
Даже при медленной езде дорога назад показалась Хэймлету вдвое короче. Трепля языком, словно помелом, он сам не заметил, как они подъехали к околице скоттского поселения.
Лошади шагом прошли во двор через распахнутую кем-то из местных детей калитку. Приехавшим открылась удивительная картина: посреди двора, заняв все свободное пространство, полулежал дракон, потягивая эль из огромного, размером с корову, бурдюка. Напротив чудовища сидел Олаф в окружении викингов и делал то же самое. Похоже, они увлеченно беседовали.
Стук копыт заставил великого воина обернуться. Торкланд свел брови и встал со своего места, неторопливой походкой, не предвещавшей ничего хорошего, он медленно подошел к Хэймлету. Уперев руки в бока, Олаф тихо произнес:
