Король и монах вздохнули хором.
– Вы совершенно правы, сэр Джихар, – мягко сказал Яр–Тур. – В Многоборье у нас действительно есть побратим, отважнейший и удивления достойный сэр Ньюзор, но у вас с ним нет ничего общего, кроме разве что этих изображений на теле…
– Молодые люди всегда подражают местным героям, – сказал Лю Седьмой. – Немудрено, что юные многоборцы украшают себя подобными рисунками в честь господина Ни Зо. Что ж, это достойный пример… Как поживает ваш уважаемый кумир?
– Невзор – сволочь кабацкая! – закричал Жихарь. – Он мою славу присвоил, вот вы меня и не узнаете…
Король Яр–Тур нахмурился так грозно, что стал совершенно не похож на прежнего Принца.
– Только ваше бедственное положение, сэр, – процедил он, – мешает мне вызвать вас на поединок за оскорбление нашего друга и брата. Да, в нем есть некоторая слабость к вину, но не вам его осуждать. Я уже не говорю о том, что присвоить чужую славу невозможно…
– Возможно, еще как возможно, – сказал богатырь, стуча зубами от холода. – А с тобой мы уже дрались у Моста Двух Товарищей…
Яр–Тур усмехнулся.
– Я вижу, сэр Ньюзор достаточно подробно рассказывал землякам о своих приключениях… Кроме того, я слышал, появилась даже книга, сочиненная этим… как его… Впрочем, благородному воителю ни к чему запоминать имена всяких там сочинителей. Вы разумеете грамоте или эту книгу читала вам на ночь ваша бабушка?
– Сам ты… бабушка… – сказал Жихарь и отвернулся к стене. Дорого обходился ему кабацкий заем, ох дорого!
– Видимо, означенная книга настолько потрясла слабый разум нашего молодого соузника, что он стал отождествлять себя с ее героем, – заступился за Жихаря Бедный Монах.
От такого заступничества стало еще тошнее.
– А может быть, перед нами всего лишь лис–оборотень? – вслух рассуждал Лю Седьмой. – Хотя нет, лис принял бы как раз знакомый нам облик… И на подсадного он тоже не похож…
– Дорогой сэр Лю, – сказал Яр–Тур. – Оба мы с вами, как ни прискорбно, городим вздор. Ведь каким–то образом этот человек, несомненно знакомый лично или по книге с сэром Ньюзором, попал во Время Оно? Извольте объясниться, сэр Темнила, и тогда, может статься, я переменю свое невысокое мнение касательно вашей особы.
Перед Жихарем замаячила надежда – правда, слабенькая и дрожащая, как огонек
в бумажном фонарике, освещавшем подземелье.
– Да чего объясняться? – сказал он. – Как и в прошлый раз меня послал старый Беломор – разобраться с Вавилонской башней… И научил всему, что полагается… Да вы послушайте с самого начала!
– Ну–ну, – сказал король. – Тюремные дни и ночи длинны, а тюремные байки коротки. Времени у нас предостаточно – либо, наоборот, очень мало.
И Жихарь начал рассказывать с самого начала, то есть с возвращения. Король при упоминании черного сэра Мордреда впал в угрюмость и слушал молча, а Лю Седьмой, напротив, как опытный дознаватель, то и дело задавал как бы случайные вопросы, норовя подловить рассказчика на каком–нибудь противоречии.
– Ложь и клевета, – заключил Яр–Тур. – Чтобы благородный и великодушный сэр
Ньюзор до смерти замучил своего наставника? Да кто такому поверит? Вы
просто–напросто здешний злой дух, пришедший смутить нас в трудный час и
отнять последнюю надежду, поскольку мудрый Мерлин, отправляя меня сюда,
предсказывал, что я встречу во Времени Оном обоих своих побратимов. Вы
призрак, нечисть, я вас проучу…
С этими словами он протянул руку, норовя сцапать богатыря за шею, но Жихарь
перехватил его руку и задержал. Некоторое время они боролись, покуда Жихарь
не положил королевскую десницу на холодный камень.
– Да, вы необыкновенно сильны, – сказал Яр–Тур. – А может быть, это я ослабел на тюремных харчах. Но это еще ничего не доказывает. Вот если бы при вас был этот ваш пресловутый меч Симулякр…
– Был бы он при мне – я бы сюда не попал, – гордо сказал Жихарь. – А в доказательство я тебе кое–что расскажу…
Он и рассказал такое, что ни в какую книгу войти не могло и касалось пребывания Жихаря с Принцем в Бабьей земле Окаянии.
– Не знаю, что и думать, – сказал Яр–Тур после долгого молчания. – Вряд ли сэр Ньюзор, при всей его невоздержанности на язык, стал бы говорить об этом посторонним людям, даже в сугубо мужском обществе. Если бы перед самым моим отбытием сюда я не получил через сэра Демона Костлные Уши устной весточки из Многоборья, я бы решил, что незабвенный сэр Ньюзор погиб и душа его переселилась в чужое тело…
– Не душа, а слава, – сварливо сказал Жихарь. – И не его, а моя.
– В древнем трактате Ле Цзы «Записки о жабе, держащей во рту тридцать две жемчужины небесной премудрости», – сказал молчавший дотоле Бедный Монах, – описывается нечто подобное… А! Я, несовершенный, понял! Сей молодой студент заснул на волшебном изголовье, которое, вполне возможно, позаимствовал ему достойный Бео Мо, и ему приснилось, что он стал героем Ни Зо, и до сих пор снится…
– И мы снимся? – ехидно сказал король. – И эти мерзкие казематы снятся?
– Очень даже может быть… – растерянно ответил Лю. – Все мы, в конце концов, кому–то снимся… Какой–нибудь Яшмовой Черепахе…
– Стареешь, старина, – ласково сказал король. – Совсем из ума выживаешь… Я вот у себя в Камелоте навсегда отменил допросы под пыткой. Но палача Хьюго по прозвищу Кровавый Дедуля, выгонять не стал – ну куда старик пойдет с такой репутацией? Вот он, Хьюго, живо доискался бы правды…
– Думаю, что палачей и здесь хватает, – сказал Бедный Монах. – Просто мы им
неинтересны. Мы – всего лишь нежелательные чужестранцы, и действия местных
властей я считаю вполне правомерными. Если бы мы без императорского
соизволения проникли в Запретный Город, то, уверяю вас, нас давно бы уже
расчленяли на тысячу кусочков…
Король вздохнул, снял рваный кожаный камзол, потом рубаху, связанную из собачьей шерсти. Рубаху он кинул Жихарю.
– Наденьте это, сэр Придумщик, иначе простынете, и кашель ваш будет мешать нашему сну…
Жихарь покорно натянул теплую рубаху. Рука его задержалась на ладанке…
– Постойте! – сказал он. – Симулякра у меня при себе нет, платок тоже пропал, а вот костяная свистулька, которую мне подарил степной воин Сочиняй–багатур, осталась. Он велел подуть в нее в трудный час и обещал прийти на помощь. Правда, это было в другом времени…
– Свистите, сэр, – великодушно разрешил король. – Не знакома ли вам старинная песенка под названием «С маленькой помощью моих друзей»?
Жихарь ничего не ответил насмешнику, а просто прижал костяную игрушку к губам и начал дуть. Свист выходил пронзительный, от него даже уши закладывало. Король и Лю недовольно поморщились и замахали на музыканта руками.
– Это вы еще звонкого кельмандара не слышали, – сказал Жихарь, чувствуя, что опять выходит перед побратимами круглым дураком.
Столь же пронзительно заскрипел дверной засов.
Воистину широко разлилась милость государя, и нигде в нашей стране нет прибежища демонам.
Ихара Сайкаку
Первыми зашли в подземелье четверо вавилонских стражников и сразу выставили
вперед копья, хотя никто из узников и не думал на них кидаться.
Следом за стражниками влетели, провожаемые пинками, двое новых узников.
– Горе вам, обостряющим отношения! – орал один, маленький, с рукой на перевязи.
– Конь–бахмат не моги на махан пусти! Береги конь! – орал другой, тоже не великан.
– Сочиняюшка! Возопиилушка! – заорал и Жихарь. – Вот они, мои послухи–свидетели!
– Порадуйтесь напоследок! – сказал один из тюремщиков, а остальные захохотали. Железная дверь закрылась со все тем же противным скрипом и визгом.
– Не я ли говорил, что все люди сволочи? – горько сказал пророк Возопиил, жалея больную руку. – Представляешь, начальник, купец Шум–Бараш меня выдал! Сколько он у меня краденого за бесценок скупил, аспид и василиск! Дворец построил за мой счет!
– Постой, Возопиил, – сказал Жихарь. – Деревяшку мою ты сохранил, как я тебя просил?
– Да какая там деревяшка! – махнул здоровой левой рукой пророк. – Ничего не
помню. Вот спасибо твоему другу – он меня подобрал, сломанную руку сложил,
перевязал… Нету более ни тебе Содома, ни тебе Гоморры, как я, впрочем, и
предрекал… Там теперь горячее соленое озеро…
– Слышите! – воскликнул Жихарь, обращаясь к побратимам. – Моя правда!
Сочиняй–багатур скромно пристроился в углу, подогнув под себя ноги.
– А ты, брат, – сказал ему Жихарь. – Я же тебе говорил, что нельзя со мной ходить…
