Одеты оба лабрисфортских охранника были в совершенно другую форму, чем их коллеги из следственного изолятора. А вооружены не только пистолетами, но и автоматами.
- Проще обойтись без всяких объяснений, - откликнулся Халеберн.
- Проще? Ну-ну... - улыбка, похоже, расползлась шире. И это не предвещало ничего хорошего.
Дальше летели молча. Уэсли старался думать о чем угодно, кроме шприца с отравой, превращающей человека в паралитика. Ему хотелось верить, что в этом - или похожем на этот - вертолете Гэб Уинслейт не сидел, безвольно повиснув и капая слюной себе на грудь, как сейчас Кейс.
Конечно, укол можно рассматривать как необходимую меру. Может, этому парню лучше какое-то время не осознавать действительности. Но, в любом случае, выбора ему не давали. Это слишком напоминало какое-то психологическое изнасилование. Поэтому Флэш и надеялся, что человек, которого он считал своим братом, не сломался, и у него хватило выдержки - хотя бы на этом этапе.
Летели они недолго, но за это время успело совсем стемнеть. О том, что цель близка, известила вспышка, внезапно осветившая внутренность вертолета, точно молния. Но это была не молния, а луч одного из лабрисфортских прожекторов. Последовало еще несколько таких же вспышек, одна ярче другой. Лучи носились по небу, кромсая ночь в клочья. Потом вспышки прекратились. "Блуждающий" свет убрали, чтобы не мешать пилоту. Значит, на острове уже знают, что вертолет вот-вот приземлится. Значит, уже совсем близко.
Лабрисфортская тюрьма (I)
Первым из вертолета вышел худой надзиратель. За ним - Кейс, который успел прийти в чувство ровно настолько, чтобы держаться на ногах, но отчета в происходящем себе толком еще не отдавал. Потом настала очередь Флэша. Последним вылез надзиратель с квадратной фигурой.
Когда все четверо отошли на достаточное расстояние, вертолет взмыл в воздух, унося выполнивших свою миссию охранников из следственного изолятора. Им ни к чему было здесь задерживаться. А вертолету через час предстоял еще один рейс на остров - со сменой охраны на борту.
Резкий порыв холодного и едкого морского ветра ударил в лицо Уэсли. От него защипало глаза, но он не закрыл их. Нужно смотреть вокруг и запоминать увиденное.
Посадочная площадка была хорошо освещена, но разглядеть Флэш успел не многое. Вряд ли конвойным понравилось бы, если бы он начал с любопытством вертеть головой по сторонам. Он заметил высокую проволочную ограду, сторожевые вышки и приземистый серый силуэт здания, вырисовывающийся на фоне черного неба. К этому зданию они и направлялись - двое закованных заключенных и двое конвойных по сторонам.
- Что-то сегодня поздновато, Визер, - сказал худому надзирателю дежурный, сидевший за столом в довольно просторном холле. В этом холле они оказались, когда тяжелая металлическая дверь - главный вход в Лабрисфортскую тюрьму - захлопнулась за их спинами.
- Гостя ждали очень уж издалека, - отозвался Визер, кивнув на Кейса, и подал дежурному какие-то бумаги.
- Вот так, двоих сразу, - со значением добавил обладатель квадратной фигуры и осклабился.
Видимо, заводя речь о заключенных, он всегда улыбался.
- Может, тебя, Рокки, это и радует, - тусклым голосом произнес дежурный, глянув в полученные от Визера бумаги и быстро набив что-то на клавиатуре компьютера, - а мне лично по хрен, привезли вы одного, двоих, или десятерых.
- Ты это чего, а?.. - Рокки угрожающе навис над столом.
- Отвали, Костолом, сделай одолжение, - сказал дежурный, даже не взглянув на него и продолжая печатать.
- Пошли, - окликнул Рокки Визер, - отведем их.
Рокки нехотя отошел от стола и еще несколько раз через плечо оглянулся на дежурного.
Все это время Уэсли наблюдал за происходящим и запоминал. И - ничего больше. Как будто смотрел со стороны, как будто это происходило не с ним. Он собрал всю свою силу воли - и, находясь внутри действия, превратился в стороннего наблюдателя. Никаких оценок, никаких эмоций. А иначе... иначе можно заработать укол в шею, как Кейс.
Прежде всего, при ровном ярком свете он внимательнее разглядел своих конвойных.
Рокки Костолом был обладателем копны кучерявых медно-рыжих волос, маленьких глазок того же цвета (что выглядело достаточно странно), тяжелой челюсти и молотоподобных кулачищ.
Визер рядом с ним казался тощим, хотя вообще-то худоба его не была чрезмерной. Скорее даже не худоба, а стройность. Черты лица - тонкие и правильные. Пожалуй, их можно было бы назвать красивыми. Да только просматривалось в них что-то такое, что никак не позволяло этого сделать. Что именно - сразу и не поймешь.
На второй этаж поднялись по крутой, не слишком широкой лестнице, пересекли еще один холл и остановились у двери, за которой тут же исчез Визер. Мгновение спустя Уэсли услышал шепот:
- Тебя как звать?
Он назвал имя.
- А меня - Дэвид Кейс, - последовал ответ.
Парень более-менее очухался после укола. Но чувствовал себя, похоже, все еще плохо - белый, как полотно, весь в испарине, несмотря на то что было совсем не жарко.
Возможно, они перекинулись бы еще парой фраз. Но стоящий позади Рокки рявкнул:
- Хорош сплетничать, девочки! - и подступил ближе, явно не собираясь ограничиваться одним предупреждением.
Но как раз в этот момент из-за двери высунулся Визер. Окинув быстрым взглядом обоих заключенных, он кивнул Флэшу:
- Ты, иди сюда.
Уэсли повиновался. Они прошли по небольшому коридору, в конце которого стоял письменный стол. Наверное, обычно за ним сидит секретарь, или кто-то вроде него, кто должен вести в тюрьме "бумажную" работу.
Миновав еще одну дверь, Флэш и Визер оказались в просторном кабинете. Здесь их ждали два человека. Один, повернувшись спиной к двери, стоял у окна. Второй сидел за столом. Даже в таком положении сразу бросалось в глаза, что он очень маленького роста, и со значительным количеством избыточного веса. Его окруженная редкими темными прядями лысина отражала свет, точно отполированная. Именно к нему и обратился Визер:
- Флэш, мистер Бонс.
Круглый коротышка покивал головой. Визер отошел в сторону. Уэсли остался стоять посреди комнаты.
Посмотрев ему в глаза, Бонс спросил:
- Так значит, тебя зовут Флэш?
- Да, - ответил Уэсли, не забыв прибавить в конце "сэр".
- Странное имя... - протянул Бонс. - Впрочем, какое это имеет значение? Добро пожаловать в Лабрисфорт! - в его голосе сквозило радушие гостеприимного хозяина. - Мое имя Фрэнк Бонс и я здесь начальник. А для тебя еще и царь и бог. Это - начальник кивнул на человека возле окна, - мистер Стэнли Голд, мой заместитель. Извини его заранее, он не любит наших приемов. Но я все же прошу его присутствовать. Так, знаешь ли, спокойнее.
Выдержав паузу, Бонс поднялся со стула и, опершись о полированную поверхность стола своими толстыми пальцами, медленно произнес:
- Надеюсь, ты постараешься вести себя хорошо. Так будет лучше для всех, и для тебя - в первую очередь.
С этими словами он подошел к Флэшу вплотную. Рядом с высоким, подтянутым Уэсли начальник тюрьмы казался еще более коротким и круглым. Но его лицо, секунду назад тоже какое-то все круглое и мягкое, внезапно исказилось, сделалось каменным. Он больше не походил на радушного хозяина. Теперь это был маленький злобный гном, которого потревожили в его подземном логове. Голос стал неприятно скрежещущим: точно ржавым железом скребли по ржавому железу.
- Слышал, что я сказал, ты, черномазая скотина?!
Уэсли ожидал чего-то в таком роде. Если и не сразу аж от начальника тюрьмы - то от кого-нибудь из охранников, потому был к этому готов. Ничем не выдав, что вообще слышал крик, он стоял, глядя в окно поверх головы Бонса, чья лысая макушка находилась на уровне его груди. Начальнику такая реакция - точнее, отсутствие всякой реакции - явно не понравилась. Впрочем, ему наверняка не понравилась бы любая реакция. Коротко размахнувшись, он ударил Уэсли кулаком в живот. Несмотря на рыхлую комплекцию Бонса, удар вышел совсем не слабый.
Но Флэш не зря отправлялся сюда с уверенностью, что крики и побои его не сломают. Принимая удар, он втянул живот и напряг мышцы, чтобы свести воздействие к минимуму. Не последовало ни вскрика, ни выражения боли на лице. Можно было бы, конечно, все это изобразить. Но Уэсли был уверен, что для Фрэнка Бонса все едино. Его взбесила выносливость вновь прибывшего заключенного - и он стал методично колотить его сначала в одно и то же место, потом - куда попало. Точно так же он колотил бы стонущую от боли жертву - только, может быть, не со злостью, а с радостью. Но такого удовольствия Уэсли решил ему не доставлять. Раз уж он здесь - будет держаться. Столько, сколько сможет.
При других обстоятельствах, даже закованный в цепи, Флэш мог бы разделаться с Бонсом без особого труда. При других - это значит, не в Лабрисфорте. Поэтому Уэсли продолжал стоять под градом ударов, а Фрэнк Бонс продолжал выходить из себя, стараясь найти брешь в обороне противника. Потому что, хотя Уэсли и не предпринимал никаких видимых действий, Бонс чувствовал, что между ними происходит борьба.
