что я ошибся со входом. Рассчитывал, что они будут идти справа, а они, похоже, недалеко от нашего лагеря. Значит нужно переправляться на левый берег залива. Возвращать их нельзя, потому что отсюда по левому берегу не пройти. Там болото, топь.
Ярый, не задавая лишних вопросов, отдал по рации распоряжение по изменению движения одной из двоек.
Когда все вернулись к гостям на берег залива, Сергей Павлович уже не смог вновь погрузиться в пыл переживаний за участников. Подняв бинокль, впился взглядом в те места, откуда могла появиться чужая лодка.
- -
Охрана и сопровождение бойцов, действовали быстро и согласовано. Мгновенно были выделены лодки, которые перевезли шестерых на другой берег. Пока пара спецов оборудовали позиции, четверо сопровождающих мягко, но настойчиво оттеснили зрителей в стороны, объясняя любопытным, что это закрытая зона. Никто не спорил с охраной, зная, что просто так нарываться на неприятности с людьми, которые отвечают за их же безопасность, не стоит.
Теретьев, получив сигналы готовности от обеих двоек, вызвал по рации генерала и доложил о готовности, добавив, что дал приказ в первую очередь работать по мотору лодки и, только в случае неудачи, на поражение. Моторку необходимо было остановить любым способом до входа в залив. Именно поэтому Стас попросил своего сопровождающего не сматывать канат, а наоборот, опустить его почти до воды, создавая, таким образом, ещё одну преграду для прохода лодки.
Генерал, выслушав доклад, вновь приник к биноклю. Он, к своему глубокому разочарованию, смог наблюдать, как двойка спецназа, заявленная в качестве гостей от Питера, проходит по тросу последней из участников. Генерал был морально готов, что его парни будут не в числе первых, но то, что он видел, его, мягко говоря, не радовало.
Как только последний участник перебрался на другую сторону по канату и исчез в лесу, а лодка с напарником отправилась в обход острова, канат, подвешенный между островами, стал опускаться и, почти коснувшись воды, замер.
В это же время Дмитрий Михайлович с Олегом попросили всех гостей пройти от берега в лес. Навстречу старикам поспешила охрана, помогая отстающим. Вскоре на берегу остались только генерал и Белый.
— Скоро? — не отрывая глаз от окуляров, спросил Сергей.
— Думаю, да, — ответил Олег и, услышав сзади лёгкие шаги, повернулся к лесу.
— Катя. Что ты здесь делаешь? Тебе же сказали быть со всеми, — и в ту же секунду его развернуло от удара в спину и сбило с ног, а события стали разворачиваться несколько иначе, чем планировали генерал и Белый…
* * *
Катя увидела, как Олег, внезапно дёрнувшись, упал, бросившись к нему.
— Что с тобой, Олег? Что? Тебя ранили?
Белый, приподнявшись, подмял под себя ребёнка, закрывая её своим телом и, превозмогая боль, крикнул генералу.
— С берега, Сергей. Снайпер. Уходи отсюда. На мне бронежелет, за Катю не беспокойся. Уходи, мать твою…
Олег почувствовал, как в спину снова ударило, но не так сильно как в первый раз.
Катя что-то пыталась сказать, но Белый закрыл ей рот рукой, прошипев просьбу молчать, а сам зажмурился от невыносимой боли в спине и, кажется, отключился.
- -
Почти одновременно, как Олег закрыл собой ребёнка, вдали раздались хлопки и приближающийся к заливу рёв мотора стих, а вскоре прозвучал негромких хлопок, похожий на петарду. После нескольких секунд тишины, с правой протоки, где предположительно находился снайпер, по заливу пронёсся нечеловеческий крик, переходящий в какой-то животный визг и… наступила полная тишина. Ни один человек на берегу не понял, что сейчас произошло. Только десяток зрителей, кто стоял совсем рядом, увидели, как обычное дерево, на котором находился человек, вдруг вздрогнуло и своими ветвями пронзило насквозь живое тело, мгновенно разорвав его на части и разбросав куски плоти вокруг. ТОТ крик, заживо разрываемого на части человека, заставил всех оцепенеть.
- -
Олег пришёл в себя, когда почувствовал, что его бесцеремонно подняли за руки и ноги и оттащили с берега в кустарник. Открыв глаза, первым делом спросил.
— Что с ребёнком?
— Нормально, Белый, она в безопасности и не пострадала. Ты-то как?
— Когда окончательно перестанете трясти, скажу, а сейчас понимаю, что меня не очень-то любят окружающие. Нет, что бы аккуратно на ручках отнесли, а то взяли моду хватить грубо за руки и за ноги. Я ж не овца какая.
Один из четвёрки, что вытаскивал Белого, хмыкнул.
— Раз шутит, значит живой. Так. Всё. Отпускаем болезного на траву. Пусть сам себя смотрит, коль Лекарь. Выживет — хорошо, а нет, то и здесь земля мягкая, добрая. Не до города же его нести упокоенного.
Олег вскинулся от наигранного негодования, но вокруг раздался хохот.
— Не бось, милок. Мы ж не такие жестокие. Ты только намекни и мы поможем. Тюк и всё. И болеть больше никогда ничего не будет, — и снова хохот вокруг.
— Хорош трепаться, — это был голос уже другого человека из четвёрки. — Белый, не дрефь. Мы глянули — обе пули в броник. Одна, правда, верхняя, прошла через защиту, но так, поцарапала тебя, а вторая вообще ушла рикошетом. Повезло тебе, дружок, что послушался и одел броню. Мы же знали, что ты упёртый и не будешь стеречься. Слушай опытных людей дальше и будешь долго жив и здоров.
Олег, которому помогли снять бронежилет, посмотрев на пулевые отметины, только поразился тому, как и в самом деле повезло. Буквально пять сантиметров выше и пуля попала бы в шею.
Ему помогли снять куртку и футболку. Подержали зеркало так, что бы он сам смог увидеть спину. Там была обильно кровоточащая рана, но не внушающая особых тревог. Один из четвёрки видимо обладал какой-то медицинской практикой, так как из сумки на бедре достал шприц, пару ампул. Сделав «коктель», уколол, а потом наложил тугую повязку, вынеся своё вердикт.
— Будешь в городе — сделай ренген. Не нравится мне твоя спина. Рану я обработал. Обезболивающее и витаминки вколол. Всё по феньшую. Да, мы сообщим Всеволоду. Если он вскорости сюда доберётся, то через час вообще будешь как новый. Всё, не грусти и не плачь. Извини, а нам пора, дела. Пока, Белый.
Олег поблагодарил парней и те вскорости исчезли, нырнув в густые заросли, а он остался сидеть на траве в каком-то оцепенении от произошедшего, вновь закрыв глаза и приходя в себя.
Услышав шум, обернулся. К нему подбежали Катя с Викторией. Сели рядом с Олегом, обняли его и расплакались навзрыд.
— Девочки, всё хорошо. Я жив и практически здоров. Не надо плакать.
— Это ты здоров? — сквозь рыдания Катя подняла
