То, что произошло сегодня утром, никто не видел. Пусть так и будет. Ну а если убийцу начнут искать, так я не причем. Метель. Потерялся бедолага, заплутал, а у нас здесь волки как у себя дома по темноте ходят. Я вне подозрений.
Закончив приводить округу в порядок, я посмотрел в сторону деревни и ушел в дом. Сегодня я посещать ее не намеревался.
Сделав себе быструю яичницу из двух яиц, я стал наводить чистоту на станции. Выжал и вывесил прокипяченную одежду сушиться. Разобрал письма и посылки, что откопал под снегом еще в первый день, но чудо не произошло и прочитать почерк расплывшихся чернил не удалось, так что все в топку. Из посылок, уцелели банки с вареньем, которые я забрал себе и губная гармошка. Не знаю, зачем она мне, но тоже оставил. Все равно не знаю, кому она предназначалась. Потом скажу старосте, может он поспрашивает. Если владелец найдется — отдам.
Ну и еще раз, более тщательно перебрал одежду Ути. Некоторые вещи были лучше, чем у меня и их я забрал себе. Что похуже распустил на тряпки. Я был уверен, что город не затребует это все, а само дело с убийством замнут, так что не волновался.
Ближе к обеду я почувствовал запах гари с улицы и спешно одевшись, выбежал на воздух. В деревне что-то горело.
— Прыщавый зад ведьмы! — Ругнулся я и побежал в деревню, застав рядом с домом Ути Бобыля небольшую толпу, что взирала на догорающий дом и постройки Ути с вселенским спокойствием на лицах. Никакой тревоги. Заметив меня люди стали расходиться, переговариваясь между собой. Остался только староста. Я подошел к нему и, смиряя гнев, спросил.
— Что случилось?
— Дом не должен пустовать, иначе в нем заведется нечисть, — пожал он плечами. — Защитные руны вокруг деревни действуют только на ведьм и серьезных тварей, а всякая мелочь, способная удушить во сне ребенка просачивается. Жить здесь никто не захотел, — еще раз пожал Зурад плечами.
— Это частная собственность, — процедил я сквозь зубы. — Ты понимаешь, что спрос будет с меня?
— Пожар. Стихия. Никто же не говорит, что это сделали мы.
Я только вздохнул. Дрова то я так и не вывез, а теперь они сгорели. Придется все же идти завтра в лес.
В итоге мы договорились. Сходили в дом старосты, где я написал отчет о пожаре, вызванном неустановленными детишками, играющими в заброшенном доме спичками. Староста подписал документ, подтвердив своим словом, на том мы и разошлись, поиграв с ним в гляделки.
Пока светло, все же погулял по деревне. Дошел до магазина (был не прав, считая, что его здесь нет). Оценил ассортимент товаров, приценился и ушел.
Кстати. Магазин официально принимает шкуры и травы из леса. Сдается мне, несколько человек в деревне имеют лицензию на сбор волшебных трав, через них все и сдают. Цена, конечно, ниже, если продавать через контрабандистов, но риски. Ну а шкуры принимают без всяких лицензий. Мне еще предстоит разобраться во всем этом экономическом котле. В конце лета. Когда я и староста должны будем отчитаться перед городом и собрать налог с земли и работающих здесь предприятий.
Переделав все дела, уже вечером, запершись в доме, я подвел неутешительный вывод. Кривая моей судьбы свернула куда-то не туда.
Сев за письменный стол и подкрутив фитиль в лампе, осветив комнату ярче, я принялся перебирать записи о магии из школы. Мысли в голове были одна мрачнее другой. За четыре дня здесь, я увидел свой первый труп, был ранен, чуть не съеден волками, убил в первый раз, скрыл следы своего преступления, присвоил себе чужое и погряз в каком-то дешевом заговоре…
— Бам, — ударил я кулаком по столу, выплеснув накопившееся.
Прикрыв глаза и сделав глубокий вдох через нос, я склонился над тетрадкой. Рядом лежали логарифмическая линейка, карандаш, циркуль и транспортир — все, что нужно для расчетов. Ведь магия — это математика. Итак. Сегодня я почувствовал, что предел достигнут. Физическими тренировками и голодом ядро больше не стабилизировать и не усилить, а значит пришло время для крайних мер, ведь я все еще не могу попасть в бесконечное пространство внешнего моря и построить там Атолл Основания Незыблемого Камня.
Как там говорили на уроках? Первый шаг — просто выжить. Второй шаг — научиться проникать в бесконечное пространство внешнего моря. Третий шаг — выстроить Атолл, отделив для себя кусочек бесконечного моря.
Мое время уходит. Я просто чувствую, как часики тикают. В следующий раз убийц может быть двое. Или за мной пошлют мага, деньги на наем у Прего есть. Не знаю, в какие игры меня втягивают и за что, но мне нужно быть готовым ко всему, а пока — я перевернул страницу и стал вчитываться в свои записи, освежая в голове все то, что прошел в школе и выписал себе из библиотеки.
Глава четвертая, обретение силы
Зима потихоньку отступала. Вот и в этот погожий денек, на небе ярко светило солнце, отражаясь от снега и радуя нас сверкающими, словно драгоценные камни — сугробами. Лесных птиц стало больше. И поют они чаще. Я даже установил для них кормушку рядом со станцией и теперь наполняю ее по утрам орехами и сырым, несоленым салом, которое пришлось им по вкусу. Потребовалось только закреплять его (можно рыболовной леской к веткам), чтобы вороны и сойки не растащили сало по гнездам, а то более мелким птичкам ничего не останется.
Да-а-а, погода удалась. А так еще месяц и все, снег начнет таять, проснутся ручьи, а потом, как бы я не желал прихода лета, все вокруг погрязнет в грязи. Гололед. Потом слякоть и та самая грязища.
— У-У!
Это поезд гудит. Его уже заждались здесь.
Я обвел взглядом ряды установленных рядом с железной дорогой палаток и только пожал плечами. Народ из деревни все еще опасается подходить к станции близко, так что обходят мой дом стороной, каждый раз удивляясь, что я еще жив. Этим они меня нервируют, но и только. Староста Плеши Ведьмы неделю назад даже предложил мне жить в деревне, а не на отшибе, у железки, но я отверг его предложение. Не из-за ложной скромности, а из опасений за свое будущее. Одну проверку я уже пережил, когда пришел ответ на мой доклад об убийстве и в итоге я лишился зарплаты за месяц и получил два замечания в личное дело. За внешний вид и за плохое исполнение своих должностных обязанностей. Не буду злить начальство еще сильней. Жить придется, как и положено, на станции.
Стоило поезду остановиться и появиться первым пассажирам, вышедшим размять ноги и покурить, как собравшиеся здесь жители деревни начали наперебой предлагать им свой товар. Горячую картошку с укропом. Сыр. Вареные яйца. Пирожки только из печи, с грибами или ягодами. Морсы. Кустарный алкоголь. Настойки из рябины, и сливы. На шишках. Продавали и предметы ручной работы. Красивые, ажурные кружки из бересты для холодных напитков. Шкатулки. Маленькие модели поездов и парусных кораблей. Все это было изготовлено из дерева и с большой любовью. Такие вещи не стыдно поместить в сервант за стекло.
Из-под полы торговали и более серьезными товарами. Не раз замечал, как из рук в руки переходили неприметные туески. Что в них? Незаконно намытое золото? Камни? Волшебные травы? Настойки из этих трав? А может неизвестные артефакты, что нашлись на развалинах, ушедших под землю строений эпохи старших? Ловить за руку я никого не собирался. У меня выстроилась вполне четкая позиция с деревенскими, и я продолжал ей следовать, не влезая глубже, чем надо, а они за это помогали мне советом и оказывали содействие в бытовых вопросах.
Все что сейчас происходит, стало возможным из-за изменений в расписании движения поездов. Деревня Запатье, в которой останавливались эти поезда раньше — уничтожена. Говорят, маг, вокруг которого и строилась оборона той деревни (как и я, он был станционным смотрителем, в ранге бакалавра) и батальон солдат (триста душ) — были убиты. Деревню сожгли. Жителей — ведьмы, а это сделали они — забрали с собой, уведя в лес. И только небольшая часть, самые удачливые, сумела сбежать и спрятаться, дождавшись помощи. Их несчастье помогло Плеши Ведьмы. Теперь поезда останавливаются на пятнадцатиминутный перерыв у нас и предприимчивые жители этим пользуются, быстро смекнув, что нужно пассажирам.
