Софья Ролдугина - Пряный кофе

Впрочем, неудивительно – поздней осенью сколько ни спи, а всё мало.

Из-за Клэра мы теперь не засиживались допоздна в кофейне и разъезжались вскоре после закрытия. Дома я бегло проглядывала документы, оставляя основную долю работы на утро, и ложилась спать в надежде, что увижу продолжение того странного и пугающего видения. Но из-за постоянной усталости вместо снов была сплошная, непроглядная чернота, из которой поутру приходилось выбираться через силу, как из густой смолы.

Однако на четвёртый день, накануне в который раз перенесённого визита в приют к отцу Александру, привычное течение событий изменилось. Посреди ночи я вдруг отчётливо услышала, как меня зовут по имени… по имени, которое я уже успела позабыть.

– …леди Метель, просыпайтесь.

– Благодарите Небеса, что у меня нет привычки кричать, когда меня будят таким образом, – строго отчитала я неурочного визитёра и только затем окончательно проснулась.

Первое, что бросилось в глаза – потайной фонарь на краю стола. Металлическая пластина более чем наполовину заслоняла выпуклую голубую линзу, и холодный свет рассеивался, не доходя до противоположной стены. Зато он вполне позволял разглядеть стопку тёмной одежды, увенчанную мужской шляпой-котелком и бархатной маской.

– Я бы никогда не стал навещать леди с такими привычками, – продолжил беседу голос из темноты. Впрочем, если отвести взгляд от фонаря, можно было заметить очертания знакомой фигуры и отблеск медной маски, искажающей голос.

– Это должно прозвучать как комплимент? Вы весьма самонадеянны, – пожала я плечами, стараясь не выдать своего волнения.

Крысолов! Сколько же времени он не появлялся? Два месяца, три? Пожалуй, с самого возвращения из Серениссимы… Иногда мне даже казалось, что ночной карнавал – плод чересчур богатого воображения. Пожалуй, если бы вот так пропал любой другой мой знакомый – без весточки, без единого объяснения – потом я бы вовсе не пустила его на порог.

Но, во-первых, странно ожидать соблюдения этикета от мистического видения.

А во-вторых, Крысолов не спрашивал у меня дозволения войти.

И это было весьма удобно – так я могла холодно смириться с его присутствием, не теряя лица.

– Не будь я настолько самонадеян, мы бы никогда не встретились, леди Метель, – повинно склонил голову Крысолов. – И тем более не отважился пригласить бы вас нынче в театр.

Я насмешливо выгнула бровь:

– Не поздно ли? Вряд ли театр будет открыт посредине ночи.

– О, этот театр открыт для вас всегда, – возразил Крысолов; голос его звучал немного насмешливо. – Я говорю об Уиллоу. Вы ведь хотели туда попасть?

От удивления я даже забыла о том, что вроде бы должна холодно смиряться с присутствием незваного гостя.

– Откуда вы знаете? – Версии проносились в голове, одна нелепее другой. – Вы… Вам Эллис рассказал? – выдохнула я наконец самую бессмысленную из несуразиц, и Крысолов вдруг закашлялся. Из-за металлической маски звук больше всего походил на сдавленный хохот. Но это было невозможно – даже такой наглец не осмелился бы смеяться надо мною сейчас… Я надеюсь.

– Нет, не он, – наконец проговорил Крысолов, откашлявшись. – Я просто умею слушать, смотреть… и делать выводы. Вы примете моё приглашение, леди Метель?

– И как мы доберёмся до театра? – поинтересовалась я, чтобы потянуть время.

Следовало, конечно же, тотчас ответить отказом, но проклятый сон никак не выходил из головы. И от Эллиса, как назло, в последние дни не было даже записки о том, как продвигается расследование. А Мадлен из-за беспрестанных тревожных размышлений начала казаться мне усталой, и за обычной её живостью всё яснее проступала некая тень.

Только вот чья – вздорной женщины из сна или её жертвы?

Мэдди не была похожа ни на ту, ни на другую… или, точнее, сочетала в себе черты обеих. Жестокость, но без капризности; упрямство, но без жертвенности. Словно её слепили из двух теней и отсекли недостатки, а голос забрали в уплату, как в старой сказке.

– Нас довезёт один экипаж, – ответил между тем Крысолов, и не подозревающий о моих сомнениях… или, напротив, знающий о них слишком хорошо, а потому и уверенный, что я соглашусь. – А обратно доставит другой.

– А вдруг меня кто-нибудь узнает? – вновь задала я вопрос, думая совершенно об ином.

Может, просто потребовать завтра, чтобы Лайзо отвёз меня к Уиллоу? И не страшно, что придётся захватить с собой Клэра, я ведь не обязана объяснять ему свои поступки. На крайний случай можно сказать, что мне любопытно, что за театр такой сносят… Нет, не пойдёт. Мадлен наверняка узнает, даже если я попрошу Лайзо держать поездку в секрете, потому что Клэру прекрасно известно, откуда леди Милдред взяла компаньонку для меня. И, зная его характер, молчать он не станет. Или обронит за завтраком при всех многозначительное замечание, или нотацию прочитает о неподобающем леди поведении. А слухи распространяются быстро, даже если прислуга в доме верна и неболтлива. Да и к тому же автомобиль у меня приметный, и вполне может найтись человек, который захочет узнать, почему графиня Эверсан-Валтер так заинтересовалась старым театром, и тогда пойдёт сплетня, и Мадлен точно узнает, что…

Святые небеса, да почему я так боюсь, что она узнает?!

– …В Серениссиме никто не заметил отлучки, хотя за вашим домом присматривали, – невозмутимо ответил Крысолов.

– У меня сейчас гостит дядя Клэр. Он наверняка заметит, если я отъеду посреди ночи.

– Не сегодня, – многозначительно возразил он.

Я грозно расправила плечи, поддерживая рукой сползающее одеяло:

– Вы ведь не отравили его?

– Конечно, нет. – Мне показалось, что Крысолов произнёс это с улыбкой, хотя маска скрывала его лицо, и узнать наверняка было невозможно. – Он всего лишь получил записку, которую не смог оставить без внимания. И до утра теперь будет гоняться за призраками… Однако нам так или иначе придётся вернуться к шести, до того, как проснётся прислуга.

– Вижу, вы всё предусмотрели, – рассеянно откликнулась я.

Решиться или нет? Ставка высока, и однажды мне уже случилось оступиться – и в буквальном смысле рухнуть в катакомбы под городом…

Внезапно я поймала себя на мысли, что хочу видеть на месте Крысолова другого человека – того, кого могу звать по имени и доверять ему при свете дня. И это напугало меня больше всех теней Бромли вместе взятых.

– Всё? – с сомнением склонил голову Крысолов. – Одного я не предусмотрел – того, как вы изменились. Кажется, в первую нашу поездку вы больше страшились остаться наедине с мужчиной, а теперь вас волнует только возможное разоблачение?

Меня бросило в жар.

– Доброй ночи, – произнесла я унизительно тонким голосом, чинно легла и накрылась с головой одеялом, как бывало раньше в пансионате.

Некоторое время в комнате царила тишина, нарушаемая лишь неровным дыханием и загадочным царапающим… кашляющим… свистящим звуком…

Смехом?!

– Мало того, что вы позволяете себе оскорбительные намёки, так вы ещё и потешаетесь надо мною, – холодно произнесла я и тут же прикусила язык: фамильный ледяной тон Валтеров из-под одеяла звучал совсем не так, как хотелось бы.

– Ни в коем случае, – заверил меня Крысолов. Голос его раздавался совсем близко. – Вы не так поняли, леди Метель. Я всего лишь порадовался, что вы стали мне доверять.

– Не стала. Я возьму револьвер и трость.

– Значит, вы всё же поедете?

Нет, он точно насмехался!

– По удивительному совпадению у меня как раз есть дела в театре Уиллоу, – уведомила я его, разрываясь между здравым смыслом и женской гордостью. Здравый смысл подсказывал, что никак иначе я в театр не попаду, тем более – тайком от Мадлен. А если и доберусь до него незаметно, то вовсе не обязательно, что меня впустят внутрь. Даже у сгоревших зданий есть владелец, а владелец часто нанимает охрану…

Женская же гордость обиженно шептала, что сдаваться так быстро нельзя, и порядочную леди добрый час умоляют даже о невинной прогулке в парке.

«Впрочем, если он станет упрашивать меня целый час, то на осмотр театра останется всего пятнадцать минут», – вынуждена была я признать, услышав, сколько ударов отбивают часы в гостиной.

– В таком случае, относитесь ко мне как средству для исполнения ваших желаний, леди Метель, – вкрадчиво предложил Крысолов.

Щёки у меня невесть отчего запылали ещё сильнее. Возможно, это просто воздуха под одеялом стало не хватать.

– Если вы настаиваете, буду считать именно так, – равнодушно согласилась я. – Надеюсь, что поездка обойдётся без сюрпризов.

– Один сюрприз всё же будет, – усмехнулся Крысолов. – Леди Метель, вам никогда не приходилось надевать мужской костюм?

Я резко села – так, что голова закружилась:

– Вы же не имеете в виду, что…