— Ну ничего, Робин его всегда спасает. Думаю, они справятся.
— Вы не воспринимаете меня всерьез.
— А вы говорите со мной про американский спорт, в котором я ничего не смыслю, и не хотите понять, что я на работе, и я уже всерьез беспокоюсь, не повредились ли вы умом.
— Я собираюсь сделать такую подачу, — сказал он просто, но игриво.
— Подачу… — Я нервно огляделась. — Вы что, здесь?
Он не ответил.
— Алло! Алло!
Моя Жизнь положил трубку. Хорошо бы он вообще на все положил.
В этот момент дверь в кабинет Эдны снова открылась. Глаза у нее уже были нормальные, но выглядела она устало.
— А, Люси, вот вы где. Зайдите ко мне на минутку, пожалуйста.
Мышь округлила глаза. Гулькин Хрен с грустью посмотрел на меня — теперь ему не к кому будет клеиться.
— Да, конечно.
Идя к ней в кабинет, я ощущала, как все на меня таращатся.
— Присядьте. Вам не о чем беспокоиться.
— Спасибо.
Я села напротив нее и оперлась о край стола.
— Прежде чем начать, хочу отдать вам вот это. — Эдна протянула мне очередной конверт.
Я возвела глаза к потолку и взяла чертово послание.
— Моей сестре приходили такие письма. — Она внимательно изучала меня.
— В самом деле?
— Да. Она ушла от мужа, сейчас живет в Нью-Йорке. — Когда Эдна заговорила о сестре, в лице ее промелькнуло что-то человеческое, но все равно она была похожа на рыбу. — Он негодяй. Сейчас она счастлива.
— Хорошо, что у нее все так сложилось. А она, случайно, не давала интервью для журнала?
Эдна слегка сдвинула брови:
— Нет, а почему вы спрашиваете?
— Это я так, не обращайте внимания.
— Люси, если я могу что-то сделать, чтобы вам здесь было… лучше, скажите мне, ладно?
Я насупилась:
— Да, обязательно. Но все отлично, правда, Эдна. Письмо пришло по ошибке… ну, сбой в программе или что-то такое.
— Хорошо. — Она сменила тему. — Я позвала вас, потому что завтра к нам приезжает Агусто Фернандес, руководитель немецкого отделения, и я хочу вас попросить пообщаться с ним, ввести в курс дела. Очень желательно, чтобы мы оказались на высоте и ему у нас понравилось, а также чтобы он увидел, как мы старательно и плодотворно работаем.
Я притворилась сконфуженной.
— Он не очень хорошо говорит по-английски, — пояснила она.
— Ох. А я уж было решила, что должна с ним переспать.
Могло обернуться и по-другому, но Эдна откинула голову назад и от души расхохоталась.
— Люси, вы настоящее лекарство. Это то, что мне было нужно, спасибо вам. И вот еще что. Я знаю, вы обычно занимаетесь своими делами в обеденный перерыв, но завтра я вас попрошу не отлучаться из офиса, кто знает, когда он приедет. Майкл О'Коннор проведет его по зданию, но будет лучше, если здесь мы сами ему все покажем. Вы ему объясните, кто чем занимается, расскажете, как мы много трудимся. Понимаете?
Она выразительно смотрела мне в глаза. Пожалуйста, постарайтесь, чтобы больше никого не увольняли. Мне понравилось, что ей не все равно.
— Нет проблем. Все понятно.
— Как там дела? — Она кивнула на дверь. — Как настроение?
— Настроение такое, будто потеряли хорошего товарища.
Эдна вздохнула, и я поняла, что она тяжело переживает происходящее.
Когда я вышла от нее, все толпились около стола Мыши, как пингвины, которые сбиваются в кучу, чтобы удержать тепло, и выжидающе, напряженно на меня глядели — уволили или нет.
— У кого-нибудь есть свободная картонная коробка?
Они испустили дружный печальный стон.
— Я пошутила, но все равно, спасибо за заботу.
Я улыбнулась, и они расслабились, однако, похоже, слегка обиделись. И вдруг я вспомнила кое-что, что сказала мне Эдна, и мне стало не по себе. Я постучала к ней и сразу вошла.
— Эдна, — настойчиво позвала я.
Она подняла голову от бумаг.
— Агусто, он из…
— …Германии, из головного офиса. Не говорите остальным, я не хочу, чтобы они еще больше нервничали.
Меня отпустило.
— Ну конечно. Просто у него нетипичное имя для немца. — Я улыбнулась и хотела уйти.
— Ах вот вы о чем, Люси. А я сразу не поняла. Ну да, он испанец.
И тут мне наконец перестало быть все равно. Я была очень и очень встревожена. Ведь моего испанского хватает лишь на то, чтобы заказать в ресторане коктейль, а в принципе у меня крошечный словарный запас. Но здесь-то об этом никто не знает, они надеются на меня, на то, что я уболтаю Агусто, очарую его и мы сумеем избежать новых увольнений.
И, только сев за стол и увидев стопку писем, я поняла, о чем он меня предупреждал.
Черт бы его побрал с его аналогиями. Жизнь послал мне крученый бросок.
Глава девятая
— На той неделе он прошел Тропой инков. Вы смотрели? — спросил Джейми, обращаясь ко всем за столом.
День рождения Лизы мы отмечали в ресторанчике «Пирушка», своем излюбленном пристанище, где всегда проходят наши вечеринки, и нас, как всегда, обслуживал гей-официант с поддельным французским акцентом. Нас было семеро, восьмым должен был быть Блейк, но он уехал на съемки. Впрочем, незримо он присутствовал, мне казалось, что он сидит напротив меня во главе стола и все только с ним и говорят. Во всяком случае, последние двадцать минут, едва подали основное блюдо, все говорили только о нем. И похоже, их хватит еще на полчаса, поэтому я набила полный рот салата, чтобы помалкивать. Силчестеры не беседуют с полным ртом, и я могла ограничиться утвердительными кивками и заинтересованно вздернутой бровью. Они принялись обсуждать его путешествие по Индии. Я тоже смотрела эту передачу и очень желала Дженне, чтобы в Дели ее прохватил понос. Они обсудили все: что он сказал, что он видел, как был одет, а потом ласково пожурили, дескать, слишком уж он заигрывает со зрителем — эти его подмигивания в камеру и заключительная фраза. По мне, так это лучший момент, но я не стала им об этом говорить.
— А ты как считаешь, Люси? — громко осведомился Адам.
Все тут же умолкли и поглядели на меня.
Я дожевала листья латука.
— Я не смотрела.
И отправила в рот другую порцию салата.
— Люси больше не интересуют жаркие страны, — пошутила Шантель, — она к этому охладела.
Я пожала плечами.
— А ты вообще смотришь его передачу? — спросила Лиза.
Я покачала головой:
— Не уверена, что у меня есть этот канал. Не знаю, я не проверяла.
— У всех есть этот канал, — заявил Адам.
— В самом деле? — усмехнулась я.
— Вы ведь вместе должны были туда поехать, верно? — Адам перегнулся через стол, чтобы получше меня видеть, подавляя своим напором.
Он говорил вроде бы шутливо, но, хотя прошло уже почти три года, его по-прежнему всерьез задевало, что кто-то посмел отвергнуть его лучшего друга. Наверное, не будь я объектом этого негодования, меня восхищала бы подобная преданность. Уж не ведаю, чем Блейк сумел заслужить столь крепкую привязанность Адама, но тот безоговорочно соглашался с каждым его словом, верил всем его крокодиловым слезам, и в результате я была враг номер один. Я это знала, и Адам втайне хотел, чтобы я это знала, но больше, кажется, никто об этом не подозревал. Опять меня накрыла паранойя, но я намерена прислушиваться к своим параноидальным заскокам.
Я кивнула Адаму:
— Угу, мы планировали отметить там его тридцатилетие.
— А вместо этого ты отправила его туда одного, негодница, — сказала Лиза, и все засмеялись.
— Со съемочной группой, — добавила Мелани, чтобы немного меня поддержать.
— И кремом для загара, судя по тому, как он выглядит, — ухмыльнулся Джейми, и все опять засмеялись.
И с Дженной. Гиеной. Из Австралии.
Мне ничего не оставалось, как снова пожать плечами.
— Вот что бывает с теми, кто с утра потчует девушку яйцами всмятку вместо яиц-пашот. И эту дешевую подмену претенциозно называет «завтрак в постель».
Засмеялись все, кроме Адама. Он был непоколебим и мрачно наблюдал за мной. Я впихнула в себя еще ложку латука и заглянула в тарелку к Мелани, нельзя ли там чем поживиться. Оказалось, можно, например помидорчиком черри. Секунд на двадцать мой рот будет занят. Помидорчик, однако, оказался с подвохом и пошел не в то горло, отчего я выпучила глаза и закашлялась.
