Бес осторожно взвешивает на ладони синий кристалл. Мы сидим на ковре в его комнате — я только что рассказал ему обо всем, что произошло в схроне.
— Серьезная штука, — произносит он. — Нужно срочно отнести ее в офис фирмы — пусть идентифицируют.
— А сами не справимся? — спрашиваю я, принимая осколок из его рук обратно. На ощупь он немного шершавый, будто и вправду откололся от чего-то большего. — Как вообще они обычно активируются?
— Не знаю, — пожимает плечами Бес. — Я-то сам так ни разу и не попользовался. Женя говорила, что для полноценного слияния с осколком нужно его об этом попросить, но возможно это шутка такая.
— Надо было спросить Тайру, — говорю я про себя.
— Так она тебе и рассказала. Ей чем меньше соперников — тем лучше. Не забывай — среди претендентов у тебя друзей нет.
— Мне кажется, она не совсем обычный претендент, — произношу я, правда без всякой уверенности.
— А много ты видел обычных? — усмехается Бес.
— Ну, если те, что пытались меня убить — обычные, то значит она — необычная. Она ведь могла меня пристрелить там — ничего бы это ей не стоило. Никто бы даже не узнал, что это она. А даже если бы узнал — так ведь можно, когда объявлен турнир. Никто ее за это не накажет, наоборот — она на шаг ближе станет к победе. Однако же она меня не убила.
— Знаешь, она и правда странная немного, — говорит, подумав, Бес. — Я слышал про нее кое-что. Тусовка-то маленькая.
— Да? Что слышал? — по моему позвоночнику пробегает легкий холодок предчувствия тайны.
— Отец ее был вассалом какого-то знатного тирна, а в нашем мире — известным хирургом. Ты, может быть, даже слышал — Антон Кравченко.
Я киваю. В самом деле, краем уха я слышал про такого. Кажется, где-то в Интернете видел рекламу его медицинского центра — одно время она попадалась довольно часто.
— А потом он исчез, — продолжает Бес.
— В смысле? Погиб?
— Никто не знает, — пожимает Бес плечами. — Возможно.
— И что потом?
— Я не знаю. Говорят, она пытается его найти или хотя бы что-то узнать. Обращалась в Фирму, но там ничем не помогли.
— А причем здесь турнир?
— Ну, если она его выиграет, ее возможности неимоверно возрастут. Так ее даже из нашего мира никто не выпустит — это дорогое удовольствие. А если она станет тирнской леди, то сможет сама организовывать поисковые экспедиции, да и знания получит такие, которые нам и не снились.
Я задумчиво верчу в руках кристалл.
— Так, может, и пусть выигрывает? — спрашиваю я. — Вот у человека есть благородная цель. А я что?
— Не раскисай, — огрызается Бес. — Цель тут у всех одна — выжить и взобраться на вершину.
— И, кстати, зря ты забрал только один из парных осколков. Возможно, они вообще не будут работать один без другого.
— Что значит, «зря»? — я даже удивился. — А что мне было делать? Мы вместе нашли кристаллы — хорошо, что она согласилась поделить их по-честному, а не забрала оба.
— Это турнир, — пожимает плечами Бес. — Рано или поздно…
— Да, да, я уже слышал… — меня начинает это уже раздражать. — Но лучше уж поздно, чем рано!
Я взвешиваю кристалл на ладони. Он довольно тяжелый. Не ледышка, а полновесный камень. Пробую нажимать то на одну, то на другую грань. Никакого эффекта. Мартышка и очки.
— Ладно, это, наверное, можно отложить немного, — говорю я. — В конце концов, даже если я смогу вызвать оружие, я пока еще не знаю, как им пользоваться.
— А там ничего знать и не надо, — отвечает Бес неохотно.
— В каком смысле?
— В смысле, оно все сделает за тебя. Они очень умные, эти кристаллы. И чем выше уровень, тем умнее. Говорят, пятый уровень понимает, что хочет сделать хозяин, раньше, чем тот сам это поймет. И сразу же делает.
— А это какой уровень? — я снова взвешиваю кристалл на ладони.
— Почем я знаю? — пожимает плечами Бес. — Вряд ли выше третьего. Судя по тому, как легко он тебе достался. Говорю же, это надо в Фирме выяснять.
— Может, оно и к лучшему, что не выше третьего, — отвечаю я, убирая кристалл в карман. — Не хочется мне иметь оружие, которое умнее меня. Вдруг оно будет исполнять мои желания слишком быстро? Захочется, мне умереть, например…
Бес усмехается и плюхается на диван, положив ноги на колченогую табуретку.
— Ладно, с этим мы разберемся. А на твоем месте я бы пока почитал сеть и набрался ума-разума. Потом такой возможности не будет. Чем дальше в лес, тем больше претендентов будут обращать взгляд в твою сторону. Дома не отсидишься.
— Ты имеешь в виду, что меня будут пытаться убить? — спрашиваю я.
— Нет, блин, они тебя пончиками будут пытаться накормить, — ухмыляется Бес. — До сих пор не понял, что ли, в какую сказку ты попал? Так я тебе расскажу: в страшную. Но интересную. Вот и почитай хотя бы зачин к ней. Чтоб знать, куда на перепутье поворачивать.
* * *
Ночью мне снова не спится. Едва закрыв глаза, я вижу перед собой ужасное лицо, словно разрубленное на две половины, с одним горящим глазом. Как всегда, когда мне хочется успокоиться, я начинаю вертеть в руках камень, взяв его с тумбочки, и вдруг вспоминаю, что говорила о нем Тайра. Неужели с ним правда можно общаться?
Я сжимаю камень ладонями и пытаюсь мысленно сказать ему что-то. У меня не выходит ничего более оригинального, чем: «Ответь мне что-нибудь». Но никакого ответа я не получаю. Тикают простенькие стрелочные часы на стене. Сопит на диване Бес. За окном шелестят по асфальту покрышки. Тишина.
И вдруг… Нет, это совсем непохоже на голос в голове, которого я ждал… Скорее это похоже на воспоминание, но только не мое собственное, а чужое. Как будто я вдруг вспомнил свою прошлую жизнь. Перед моими глазами возникает гигантская картина. Люди в стеклянных доспехах, таких же, как у Тайры. Или не люди? Лица очень трудно разобрать — они словно подернуты туманом. Во всяком случае, у них по две руки и две ноги.
Их много, никак не меньше пары сотен, и стоят они на покрытой лесом вершине холма. Вниз по склону открытое пространство, за которым огромная толпа… нет, вот это уже точно не люди. Этих я узнал. Один из них едва не убил меня в лесу, освещенном двумя лунами. Меня передергивает при одном лишь воспоминании. Нечеловеческие лица, и у каждого из них можно разглядеть лишь половину — у кого правую, у кого левую. Зато тело все на месте, облаченное в черный костюм, смахивающий на водолазный.
Толпа черных существ никак не походит на боевой порядок — они рассыпаны по открытому пространству, как попало. Но в то же время никто из них не бросается бежать прочь от воинов на холме, но и к ним не устремляется. Они явно ждут. Но чего? Сигнала к атаке?
Воины в хрустальных доспехах тоже напряжены. Часть из них опустили мечи, застыв в каких-то диковинных боевых стойках. У многих мечи растут прямо из рук, словно продолжение доспехов. Я уже видел такие — похожим лезвием махал парень, едва не зарубивший меня, и таким же рубила фоморов Тайра.
Одного из бойцов слеза показывает мне ближе. От других его отличает зеленоватая точка на золотистом нагруднике. Я понимаю: это такая же слеза. Возможно, даже она показывает мне именно себя, какой была много лет назад. Сколько? Я не знаю. Непонятно даже, в нашем ли мире происходит дело. И если нет, то применимы ли к этому миру наши понятия о течении времени?
Пока я размышляю над этим философским вопросом, два отряда приходят в движение. Фоморы у подошвы холма собираются в кулак и бросаются вверх по склону. Воины же на вершине рассыпаются полумесяцем, выставляя перед собой частокол из лезвий. У некоторых их них лезвия удлинняются, превращаясь в подобие пик. Несколько напряженных секунд, и их захлестывает черная волна.
Враги — вовсе не безмозглая масса, прущая напролом. Никакого оружия у них не видно, но они весьма изворотливы, и стараются проскользнуть мимо пик и мечей. Решительные и жаждущие крови, они бесстрашно набрасываются на ощетинившийся пиками строй.
