Закрыто! В отчаянии он ударил в нее плечом. Дверь неожиданно распахнулась, и Иван ввалился в темное помещение. Захлопнул за собой дверь и повернул рычажок внутреннего замка.
В коридоре снова загрохотало, видимо, «мышка» забавлялась с выбитой дверью. Потом затопала, приближаясь. Иван быстро огляделся. Тупик.
— Не свезло…
Впрочем, еще не все было потеряно. Он оказался в медпункте. А медпункт — это такое место, где можно найти все что угодно. Ну или почти все что угодно. Иван подтянул к себе каталку. Стараясь не сильно греметь, завалил на бок платяной шкаф, подхватив его на руки.
— Однако!..
Шкаф оказался довольно тяжел. Иван старательно уложил его на каталку и замер, прислушиваясь.
Существо протопало в холл, остановилось возле лифта. Было слышно, как оно принюхивается, с шумом втягивая в себя воздух. Иван все еще колебался. Не исключено, что это животное ищут. Должны были искать, хотя, кто знает, может быть, все настолько плохо, что ученым не до экспериментов, а лишь бы ноги унести?
Пока Иван рассуждал, существо приблизилось к медпункту. Иван затаил дыхание. Непонятно почему, но он был уверен, что существо знало, что он здесь, более того, оно знало, что Иван ждет его, и потому медлило. Выключать фонарик не имело смысла, поэтому Иван ждал, держа огнетушитель наготове.
В следующий момент мощный удар сотряс дверь. Иван сообразил, что пластик долго не выдержит, и выдернул чеку огнетушителя. Пластиковая дверь быстро крошилась под ударами животного, хотя замок и петли еще держались. Потом дверь затрещала, лопнул косяк, в жалком свете фонаря обнажая грязно-серый бетон, брызнули в стороны осколки пластмассы, и дверь разлетелась.
Вслед за ухватившимися за косяки когтистыми безволосыми лапами в проеме появилась голова: вытянутая морда заканчивалась большим, задранным кверху розовым носом. Уши были плотно прижаты к черепу. Маленькие красные глазки смотрели на человека с нескрываемой ненавистью. Кажется, эта тварь не в первый раз видела людей. Она разинула пасть, усеянную многочисленными, как у акулы, зубами и издала тот самый вопль, который Иван слышал ранее. На этот раз вопль был торжествующим, словно тварь догадывалась, что деваться человеку некуда. Она и в самом деле отдаленно походила на гигантскую взбесившуюся мышь. Вот только у мышек зубов поменьше…
— Привет от дезинсектора! — крикнул Иван и выпустил в морду твари струю порошка из огнетушителя. Однажды в детстве он испытал действие похожего огнетушителя на себе и знал, что штука эта пренеприятнейшая. Огнетушитель не подвел, тварь захлебнулась, подавилась собственным воплем и отшатнулась от проема.
Теперь, когда она была ослеплена и оглушена, дело оставалось за малым.
Иван подскочил к каталке, разогнал ее, толкая перед собой, и вылетел в холл. Сбить «мышку» с ног ему не удалось, однако, ослепленная, она сопротивлялась не так сильно, как могла бы. Каталка уперлась в «мышь», как в стену, но Иван не отступил и упорно продолжал толкать тварь к лифтовой шахте. Тварь навалилась на шкаф, и в какое-то мгновение Ивану показалось, что тот сейчас соскользнет на пол, и он неимоверным усилием выправил каталку, удержав его. Покрытая порошком крысиная морда оказалась всего в полуметре от человека. Вдруг тварь чихнула, обдав Ивана порошком. Иван зажмурился и, стараясь не вдыхать вонючую смесь, с силой толкнул каталку в разверстую шахту.
Дальнейшего он не видел, действуя скорее интуитивно. Потому что даже фонарик почти перестал светить. Все было как в тумане: содержимое огнетушителя заполнило воздух и не торопилось оседать.
Пока тварь не сообразила, что ей угрожает реальная опасность, она, в общем-то, и не сопротивлялась. Но, почуяв, что теряет под ногами опору, она взвизгнула и ухватилась за каталку. Иван не ожидал, что лапы окажутся такими длинными. Когти просвистели возле лица, Иван отпрянул. Лапа твари, скользнув по плотному материалу военной куртки, схватилась за лямку ранца, дернула его к себе, и Иван почувствовал, как его ноги отрываются от пола. Над ухом лязгнули зубы.
— З-зараза! — прошипел он, сам почти задохнувшись от взвеси, отпустил каталку, ударил ладонью по автоматической пряжке ранца, одновременно пытаясь выкрутиться из лямки. Ранец было, конечно, жалко, но уж лучше пожертвовать ранцем, чем головой. Иван вскрикнул, когда тварь с силой потянула его на себя, рванулся, освобождаясь от лямок, сгоряча не чувствуя бегущей по щеке крови и боли, захлестнувшей левое плечо. Он ухватился за ручки каталки, поднимая ее вверх.
Шкаф соскользнул с каталки вниз, в шахту, и исчез в глубине. Но тварь умирать не торопилась. Ухватившись за стенки, она завопила Ивану прямо в лицо, обрызгав его слюной и смрадной вонью.
— Ну, сволочь, как хочешь!
Иван выхватил пистолет, спустил с предохранителя и выстрелил в распахнутую пасть.
Тварь покачнулась, и Иван снова толкнул каталку, надеясь, что уж теперь-то эта гадина отправится вслед за шкафом, но тварь висела в проеме. Каталка, чиркнув колесами о порог, исчезла в шахте.
Ну что ж, сэкономить патроны не удалось.
Иван всадил в «мышку» десять из оставшихся одиннадцати патронов, каждый раз смещая прицел чуть ниже. Кто знает, где у этой твари мозг. «Мышка» дергалась от каждого выстрела, и у Ивана мелькнула мысль, что существо, быть может, вообще бессмертно. Кто же знает, что выводили ученые в подземных лабораториях «Авалона» — вон, людей воскрешать научились, так почему им не вывести животное, которое нельзя убить?
Но тварь все-таки поддалась. С леденящим душу криком, от которого у Ивана засосало под ложечкой, она наконец рухнула вниз. Через несколько мгновений, показавшихся Ивану очень долгими, он услышал, как тело ударилось о дно.
Иван несколько секунд постоял у шахты, приходя в себя, а потом на ощупь бросился назад, в медпункт. За те секунды, что он там был, он успел заметить графин с водой. Надо было срочно промыть глаза, да и глотку промочить хотелось. Хоть водой, хоть спиртом. И в самом деле, почему бы не тяпнуть медицинского спирта, если он там есть?
«Н-да… Теперь уже не получится, если спросят, сказать, что она сама вниз упала, — размышлял он, приводя себя в порядок. — Впрочем, пока что я не встречал тех, кто хотел бы меня расспросить».
Спирт он не пил, в сложившейся ситуации хотелось бы сохранить трезвость рассудка, впрочем, после всего, что произошло, выпить следовало хотя бы для поддержания психического равновесия. Он протер салфеткой, смоченной в спирте, рассеченный лоб и лицо. Стянув китель и тельник, из баллончика распылил на плечо обезболивающее, посидел на столе, слушая, как утихает боль. Хорошо, что плечо не вывихнуто. Скорее всего, просто растяжение. На вешалке нашел небольшую сумку, сложил в нее необходимое: стерильные бинты, пузырьки с лекарствами, противорадиационные препараты в таблетках и в ампулах, средства от химических отравлений, антибиотики, еще всякую ерунду. Подумав, добавил одноразовые шприцы. Мало ли… Прихватил заодно найденный в кювете скальпель.
Вынув из кармана плоскую фляжку, перелил в нее спирт и, завинтив колпачок, спрятал обратно. В освободившуюся бутыль перелил оставшуюся воду из графина. Бутылку тщательно закупорил и тоже сунул в сумку. Потом надел ее через голову и не таясь вышел в коридор. Чего уж теперь таиться, когда и так нашумел? Если тут есть другие твари, они уже в курсе его присутствия.
Иван зашагал по коридору, непринужденно напевая «ла-ла-ла», перепрыгнул через лежавшую на дороге изуродованную дверь, краем глаза глянул в черный проем. На мгновение у него возникло желание проверить, откуда пришла мышка-мутант, но он довольно легко преодолел глупый соблазн: надо было скорее выбираться отсюда. К концу коридора песенка как-то сама собой затихла. Иван вспомнил, где он видел такую «мышку». Фотографии убитых чудовищ то и дело мелькали в Сети. Подобные твари все чаще нападали на солдат и мирное население в зараженных радиацией областях. Считалось, что это мутанты.
Но что делать бедному мутанту в Москве, в подземных лабиринтах «Нового Авалона»? Есть два варианта: либо тварь привезли для изучения, и тогда она тут одна, ну максимум две, или их вывели здесь, в лабораториях, и тогда их может быть очень много.
Собственно, продуктами генной инженерии и управляемых мутаций перед войной завалили все магазины, торгующие животными: тут тебе и кошки безумной окраски до семидесяти сантиметров в холке, и лохматые, курчавые, лысые собаки, умеющие повторять за хозяевами слова, как попугаи, и голубые мини-тигры, которых можно таскать за шкирку, как котят, и ящерицы-хамелеоны — их подбирали к интерьеру, как экзотический аксессуар, и крокодилы, питающиеся исключительно фруктами, и мышки, запрограммированные на развивающие игры с детьми… Мышки… Ну вот, может быть, и такие «мышки» — часть «развивающих» экспериментов? Или побочный эффект, так сказать. Надо держать ухо востро.
